уровне воды, причем волны порой перекатываются через весь плот. Кроме того,
бревна,
какие-то загробные ассоциации. Я уже дважды купался в сибирской холодной
воде и прекрасно представлял себе, что произойдет, если не дай Боже эти
бревна расползутся в разные стороны. Но как бы там ни было, мы все-таки
плыли.
километров мы прошли без всяких проблем, течение было спокойным, река если и
поворачивала, то довольно плавно, и наш плот, солидно, как океанский лайнер,
небольшая шивера, плот корябнул днищем по невидимому в воде камню и понесся
дальше.
сойтись чуть теснее, как вода закипела бурунами. И в этой-то свистопляске мы
не заметили коварного камня, да и отвернуться от него мы вряд ли бы смогли.
От толчка все подались вперед, Иван с Андреем вцепились в весла и устояли на
ногах, Павел сидел на брезенте, и его лишь чуть качнуло, а вот я какого-то
рожна в тот момент направился на нос плота, и, не удержавшись, полетел
вперед, растянувшись плашмя. По плоту как раз гуляла добрая волна, и я
встал, промокший насквозь. Слова, вырвавшиеся у меня в тот момент, вряд ли
принято употреблять в культурном обществе, но две недели бок о бок с Жеребой
не прошли даром. Тот, кстати, в этот момент ржал надо мной во всю глотку.
пошла?
отсмеявшись, начали думать, что теперь делать. Иван прошелся по плоту,
попрыгал на носу и на корме. В ответ наше деревянное чудище важно покачалось
из стороны в сторону.
русского мата и собственных трещавших мускулов столкнули его с камня на
глубокую воду.
разглядывая занозу, доставшуюся мне от плохо ошкуренного шеста.
нас.
Снежкой. Жереба заметил этот мой жест и выругал от всей души:
нее охотник.
копалухи, он привязал к плоту.
самого Урала. Надо бы вообще нам на берег не сходить, да уж больно холодно
на воде, задубеешь.
льда. За ночь остывала нагретая костром земля, да и нодья уже не спасала,
лишь помогала пережить темное время суток.
нас очередной историей.
обычным делом. Геологи раз сплавлялись после войны, да упустили вот так же
плот со всем имуществом. Чуть с голоду не подохли, хорошо, на промысловиков
наткнулись. Рассказал нам это один из мужиков, Семен Заброда, царство ему
небесное, через год сгинул. Лодку у нас раскололо, мы-то выплыли, а его под
залом затянуло. Рассказал он нам про этот случай, а пристали мы тогда к
отмели ну чистая пустыня - ни тайги, ни кустов, еле наносника для костра
набрали. Вбили колышек в землю, плот привязали. Ну, а тогда я решил
поберечься, что думаю, этот колышек? В плоту весу не меньше тонны, сорвет, и
не заметим. Взял, да сдуру и к ноге веревку привязал. А ночью, как нарочно,
вода поднялась, плот понесло, ну и меня, конечно. А я еще со сна не пойму,
что к чему, снится, будто с горки зимой катаюсь. И снег, и холодно, и что-то
я без санок, пузом по льду... Очухался, а я уже в воде кувыркаюсь. И
главное, ноги веревкой перехлестнуло, мордой вниз волокет, толком не
вздохнешь, я уж захлебываться начал. Еле извернулся на спину, дышать-то
могу, а отцепиться ни как не получается, тащит, собака деревянная, да такую
скорость набрал! И веревку резать боюсь, вплавь я его тем более не догоню.
Мучился я, мучился, вертелся, как карась на кукане. То на дно уйду, а там
метра два на стремнине, то всплыву как подводная лодка. Из сил уже выбился.
Хорошо, на мель плот выбросило. Влез я на него, дрожу весь. И слышу -
впереди шивера ревет! Мамочки родные! Вот уж когда я перетрухал! Протащило
бы меня до самого конца шиверы, считай, кусок мяса бы выплыл, готовая
отбивная. А уж мужики-то потом удивлялись! Встали, а плота нету. Только след
по песку, где меня проволоколо, целая канава. Они вдоль берега, а я им уже
машу с отмели, радостный. Почитай, полкилометра меня так проволокло. С тех
пор я к плоту еще и Снежку привязываю, она хоть спит чутко, не то что я.
преследовали неудачи. "Попутная", так мы обозвали эту новую для нас реку,
сполна взяла свое. Сначала мы сели на мель, да так плотно, что ни раскачкой,
ни шестом не могли сдвинуть проклятую деревяшку с места. Иван тщательно
обмерил шестом глубину со всех сторон плота, а затем со вздохом обратился к
нам.
руганью, мы сползли в воду и, работая шестами как рычагами, по сантиметру
столкнули плот на глубину.
водных процедур.
участков реки. - Оронок, тот поглубже будет.
старые сопки, уступчиво расступающиеся перед рекой, сменились угрюмыми
скалами. Они тут же двинули свои мрачные громады, и вода вскипела, штурмуя
упрямый камень. Как назло река еще и запетляла. Нам пришлось изрядно
попотеть, ворочая тяжелые бревна-весла.
лопатили бьющуюся в истерике воду.
из перепадов оказались настолько значительны, что наш десятиметровый плот
прыгал вверх или падал вниз как какая-то щепка. При этом бревна ходили
ходуном, и я все ожидал, что наше сооружение вот-вот развалится ко всем
чертям!
мозгу. Но, как оказалось, самое главное было еще впереди.
Более того, забрезжил какой-то простор, просветлело. Но совсем уж чудовищным
ревом придавил наши уши взбесившийся поток. Первым догадался, в чем дело
Жереба.
секунду и до меня дошло, что это такое "падун" и какая нас ожидает участь.
Главное что не было ни какой возможности пристать к берегу, вокруг
громоздились отвесные скалы. Я уже представил, как наш плот падает
вертикально вниз и мы летим в кипящую бездну. А водопад неумолимо
приближался. Он заранее предупреждал о себе не только чудовищным грохотом,
над ним постоянно висело туманное облака разбитой в мелкую пыль воды. Что
было дальше, за срезом воды, мы не видели. С какой высоты предстояло нам
падать вниз, не знал никто, все видели одно и то же, покатые плечи
низвергающейся вниз стихии.
увидел то, чего мы по неопытности не заметили. В самом центре водопада река
все-таки пробила каменное ложе, и вода здесь устремлялась вниз более полого.
Ширина расщелины не превышала пятнадцати метров. Но это был шанс!
оцепенения. - Вправо бей, кому говорю, вашу мать!..
я, и Андрей увидели расщелину и поняли свой шанс. С такой интенсивностью я
не работал еще никогда в жизни. Водопад приближался с пугающей
неотвратимостью, и казалось, что плот сдвигается вправо чересчур медленно.
Краем глаза я видел и вторую пару гребцов, они трудились не менее
интенсивно. По брезенту с истеричным лаем металась встревоженная лайка.
Только веревка не давала ей прыгнуть за борт. А грохот все нарастал, яростно
давил на перепонки, я открыл рот, чтобы не оглохнуть, и водяная пыль
холодной рукой прошлась по лицу, словно умыв напоследок. Еще метров за
двадцать до обрыва я подумал, что наши усилия напрасны, но все продолжали
перелопачивать белую от злой ярости воду Попутной и в каком-то невероятном
порыве все-таки направили плот как надо, как раз напротив ложбины.
шепот, мы с Андреем и так бросили весло и намертво вцепились в подгребицу. В
ту же секунду плот понесся вниз, я заорал во всю глотку, чувствуя, как орут
то же самое мой сосед и те двое, сзади. А плот полого скользил вниз, и я
увидел по обе стороны вокруг меня нависшие двумя полукружьями громады
падающей в пропасть воды. Я был ниже всего этого и рядом, физически чувствуя
Никитин Юрий
Буркатовский Сергей
Верещагин Олег
Шилова Юлия
Соломатина Татьяна
Шилова Юлия