Чтение 39–й страницы книги ~Свистопляска~

- Болек, оба мы с тобой словно ума лишились. Ведь с самого начала
поняли - готовится грандиозная одноразовая махинация, такая, что ради
нее идут на большой риск, и тебя выбрали козлом отпущения. Большой риск
- большие деньги, а какие же деньги зарабатываешь на каких-то жалких
нескольких килограммах наркотиков! Как же я с самого начала не
догадалась, ведь и майор мне говорил - наркотиками тебе только дурят
голову. Для стоящей наркотической контрабанды потребуется не менее
грузовика товара, вот если бы тебе велели плыть на настоящей подводной
лодке, битком набитой зельем, тогда другое дело. А тут - дурацкий
медведь и жалкая сумка! Ну конечно же, алмазы, только алмазы! Ты мог и
не сообразить, слишком молод еще, но я-то, старая дура... Ведь столько
слышала о таких махинациях! А тут им и вовсе не надо красть, все
оговорено в верхах, сановники неплохо нагреют на этом руки. И тот, кто
решился перехватить груз, хорошо знает, что делает. И наверняка речь не
о технических алмазах, их тоже потребовался бы целый вагон. Брильянты
наверняка ювелирные, я слышала, на Урале их добывают, а может, и не на
Урале, да какое это имеет значение? Главное, прекрасные драгоценные
камни, голубые брильянты, им нет цены. Пятнадцать каратов, ха-ха! А
восемьдесят не желаешь?

- Да нет, меня бы и пятнадцать устроили, - грустно отозвался скромный
Болек. - А почем они на Западе, вы не знаете?

- Точно не скажу, но знаю, что там в принципе интересуются крупными
камнями, от десяти каратов начиная. Да что мы с тобой на брильянтах
зациклились, а рубины, по-твоему, дрянь? И поступают они, если мне
память не изменяет, с дальнего Востока, а также из Афганистана и от
русских. А среди них попадаются и звездные брильянты, это вообще бешеные
деньги! На кой черт твоим знакомым героин, им достаточно перехватить
несколько штук покрупнее, всегда можно выбрать, а если попадется
какой-то потрясающий, о котором мир пока не знает, так и вовсе повезло.

- Очень понятно. Значит, нечто маленькое, но жутко дорогое. А рубины
тоже горят?

- Ты что, это совсем другие минералы. Хорошо, отставим рубины, да и
Яцек говорил только об алмазах. И даже если они отберут только от
пятидесяти до ста каждый... Я имею в виду караты...

Тут из темноты у самой лодки вынырнула какая-то фигура.

- Не знай я, в чем дело, ни минуты бы не сомневался, что двое
злоумышленников планируют ограбление ювелира, - сказала фигура голосом
сержанта Гжеляка. В голосе звучало явное осуждение, смысл которого
сержант тут же пояснил:

- Я подслушал, каждый может подслушать. Неосторожно с вашей стороны,
хорошо, что поблизости никого не оказалось.

Здорово он напугал нас! Болек от неожиданности съехал с кормы в рыбью
чешую на дне лодки, а я чуть не задохнулась.

- Ну, пан преувеличивает, - неуверенно попыталась я защищаться.

- И вовсе нет, - возразил сержант Гжеляк. - Я уже давно наблюдаю за
вами, глаза привыкли к темноте, а сверху вы очень хорошо
просматриваетесь.

- Ну ладно, никто ведь нас не слышал? А мы успели о многом
поговорить. И пришли к выводу, что наркотики в этом деле только
камуфляж, а от ваших следственных методов недолго и помереть от
сердечного приступа. Вон, никак в себя не приду.

Пропустив мимо ушей упреки, сержант поинтересовался:

- И к какому же выводу вы пришли во время этого ночного разговора?

Коротенько сформулировав наши выводы, я продолжала:

- А когда мы уже остановились на брильянтах, у нас получается, что
Болека они попытаются уничтожить, подстроив ему автокатастрофу с
пожаром. В огне сгорят и брильянты, ведь они горят, как уголь. Вот
только неизвестно, где это собираются устроить, у нас или уже после
пересечения границы...

Сержант перебил меня:

- У нас. Майор тоже такого мнения, как и вы.

- А почему у нас? Откуда вы знаете?

- Майор знает. Копенгаген это липа, вас, пан Болек, получатели будут
поджидать по ту сторону нашей границы. Значит, с вами надо покончить
раньше.

- А откуда майору это известно?

Сержант вдруг смутился, что я смогла заметить даже при слабом лунном
свете. Прокашлялся, вздохнул, крякнул и неуверенно заговорил:

- Ну, как бы это попонятнее объяснить... О некоторых вещах кое-что
можно узнать. Не совсем уж беспризорными оставили мы все эти мафии,
кое-кто присматривает за ними... То свой человек, а то и не совсем
свой... Или еще что...

- Судя по тому, как пан заикается, скорее - еще что, - сделала я
вывод.

- Возможно, не буду спорить. А вообще все эти мерзавцы настолько
распоясались, чувствуя свою безнаказанность, что перестали соблюдать
всякую осторожность. Вконец обнаглели! Знают, в случае чего им помогут
на самом высоком уровне, с другой же стороны, деньги они любят
по-страшному. И если очень захотеть, у них можно все выведать, а
остальное пусть майор сам вам расскажет.

Я подумала - фиг мне расскажет майор, скорее уж я узнаю все от Яцека.
Сержант напряженно над чем-то размышлял, наверняка думал, как поумнее
перевести разговор на другую тему. Невзирая на все его уважение к
общественности, он изо всех сил по привычке пытался блюсти
профессиональные тайны.

- Да, кстати! - обрадовался сержант возможности свернуть разговор на
другое, - тут пани разыскивает некая Мажена Черняковская из пансионата
"Пеликан". У нее какое-то личное дело к вам, так она сама сказала. Я
спросил какое, а она ответила, что не мое дело, она желает говорить
только с пани Хмелевской, и все тут. Вы не догадываетесь, в чем дело?
Еще сказала - о каком-то парне.

- Конечно, догадываюсь и даже знаю, о каком парне. Поговорю с ней
завтра. Вот интересно, от кого же майору удалось столько всего узнать...

Пришлось сержанту опять круто менять тему разговора.

- А майор с Роевским привезли того самого рыбака! - заявил он. - Не
сказали ему зачем, так что рыбак пока ничего не знает. То есть не знает,
зачем его привезли. То есть теперь-то уже, наверное, знает, оба рьяно
взялись за него.

Этим сообщением сержант добился своего, показания третьего рыбака
были настолько важны для Болека и меня, что все остальное пока вылетело
из головы.

- Ну и как? - вырвалось у меня.

- Откуда же мне знать, ведь я тут, с вами, а не там. Знаю лишь, что
они добрались-таки до рыбака. Этот ваш Роевский - парень что надо!
Действовал на полную катушку. Взяли его на озере. Майор в кустах парню
путь отрезал, а пан Яцек подошел к рыбаку и прямо заявляет: "Добрый
день, я Роевский, а пан?" Тот офонарел и чисто автоматически отвечает:
"А я Неглойда". - "Очень приятно", - это Роевский говорит. И тут
выкладывает карты: "Пан не откажется от некоторой суммы злотых?" Тот
засмеялся и отвечает: "Урожайное у меня получается нынешнее лето на
злотые, - и интересуется:

- А эти за что?" - "А просто так, нравится мне денежками швыряться,
транжирить их", - это Роевский. И потом говорит рыбаку: "Брось, пан, эти
сети, некогда их вытаскивать, потом новые купишь, сейчас надо кое-куда
смотаться, а гонорар пан получит за ценный совет по своей
специальности". Похоже, этот самый Неглойда не трус, оставил свои сети,
и в самом деле уже старые, и пошел с незнакомым человеком. Майор за ними
по бережку крался, до машины дошли, сели... Вот интересно, откуда у
этого Роевского столько машин в каждом углу Польши? По дороге обсудили
сумму гонорара, подъехали к вертолету, влезли и привет, не будет же он
из вертолета выскакивать. Роевский еще кого-то там попросил сообщить
жене Неглойды, что муж ненадолго в служебную командировку убыл, чтобы
баба шум не поднимала. Вот и все.

- А сейчас они где? - выдохнула я.

- Не знаю. Или в комендатуре. Или у майора. Или.., того...

И сержант опять поперхнулся и закашлялся и вроде бы разозлился, хотя,
рассказывая, был в прекрасном настроении. Значит, место пребывания
подозреваемого тоже входило в разряд служебных тайн.

Но я как-то не верила в то, что в Морской Крынице на этот случай
используются потайные казематы, снабженные всем необходимым для пыток.

Оказывается, Болек думал о том же, потому что высказал свою версию:

- В лесу, по методу индейцев. Привяжут этого Неглойду за ноги к
верхушкам двух наклоненных деревьев и отпустят деревья...

Сержант пресек неуместные шуточки строгим замечанием о том, что нам
велено соблюдать осторожность, мы же устроили обсуждение секретной
операции в публичном месте, не приняв необходимых мер предосторожности.
А теперь вот все втроем тоже совсем напрасно выставляем себя на всеобщее
обозрение, и он, сержант, намерен положить этому конец.

- А если кто из тех сидит на дюне, если заметит, если установит наши
личности - конец всем трудам. Уже ничего не добьемся. Вот я пану сейчас
выпишу квитанцию на штраф за парковку в неположенном месте.., то есть
нельзя тут лодку оставлять на ночь, обязан пан ее вон туда поднять, что
пан, порядков не знает?

По мере выговора сержант все повышал голос и последние слова уже
кричал на весь пляж скандальным тоном. Совсем разошелся!

- Нашел где пристроиться со своей девкой! - орал сержант. -
Оскорбляет пан общественную нравственность в публичном месте! Есть еще
такая статья в нашем уголовном кодексе!

- Бася, жена Болека, очень обрадуется, когда полиция пришлет ей такую
квитанцию, - вполголоса заметила я, хохоча от души. Очень мне