Чтение 39–й страницы книги ~ИСТИНА~

Выписка из медицинского заключения

Пострадавший майор милиции Наумов О. С. был доставлен 23 июня в

госпиталь МВД СССР в 0.45 в бессознательном состоянии.

Предварительный диагноз: перелом левой ключицы, множественные

повреждения левой стороны тела, трещина в третьем ребре, сотрясение

мозга. Состояние тяжелое. В сознание не приходил.

Дежурный хирург подполковник медслужбы Черепанов.

Объяснение

Я, старший оперуполномоченный УУР, капитан милиции Лобов М. А.,

опросил гражданку Кириллову Ольгу Васильевну, проживающую по адресу:

Москва, Малый Козихинский переулок, дом 8, квартира 9.

В о п р о с. С какого времени вы находились на балконе квартиры?

О т в е т. Сразу после окончания фильма по телевизору.

В о п р о с. Значит, около двадцати трех часов?

О т в е т. Да.

В о п р о с. Что вы видели в переулке?

О т в е т. Прямо под балконом стояла машина.

В о п р о с. Марка и цвет?

О т в е т. Я в этом не разбираюсь, а цвета темного.

В о п р о с. Что вы можете рассказать еще?

О т в е т. Время к двенадцати было, когда в переулок вошел сосед

Наумов, из двенадцатого дома.

В о п р о с. Вы его сразу узнали?

О т в е т. Я его с малолетства знаю.

В о п р о с. Что произошло дальше?

О т в е т. Машина эта темная вдруг поехала и ударила его, он к

стенке дома упал.

В о п р о с. Что сделал водитель машины?

О т в е т. Развернулся и на него поехал. А Наумов выстрелил.

В о п р о с. Сколько раз?

О т в е т. Три.

В о п р о с. Почему вы считаете, что водитель пытался наехать на

Наумова?

О т в е т. Он сбил его и развернулся, да так, что колеса

заскрипели, и прямо на него поехал.

Из рапорта старшего опергруппы УУРа

<...Кроме того, была применена служебно-розыскная собака

<Корсет>. Взяв след, она провела нас до Садового кольца, где след был

потерян...>

Никитин отложил бумаги. Закрыл лицо руками и так продолжал сидеть
несколько минут, заново вспоминая переулок этот, очерченный мелом силуэт
Наумова, машину, чуть осевшую на бок. Он приехал, когда Олега уже увезли.
На месте происшествия работали две группы: МУРа и 83-го отделения.
Работали четко и грамотно, Никитин не вмешивался. Он знал, как мешает
профессионалам лишняя опека. И видел, что люди благодарны ему за это.
Полковник мысленно прошел маршрут Наумова. Вот он входит в переулок. Идет
спокойно по четной стороне, минует <Жигули>. Могли бы у него возникнуть
подозрения? Конечно, нет. Стоит себе автомобиль и стоит. Мало ли кто мог
приехать сюда. Машина начинает движение. Судя по помятому капоту, Наумов в
последнюю минуту прыгнул на него. Это в его положении был единственно
правильный выход.

Прыгнул, и его отбросило к стене. Безусловно сильный удар, Наумов
весит восемьдесят два килограмма, это тоже надо приплюсовать.

Преступник разворачивается. Наумов достает оружие и стреляет.
Лопается первая шина. Скорость у машины пока небольшая, но вполне
достаточная, чтобы ее занесло и развернуло. Естественно, что убийца не
ожидал этого. Он думал, что Олег потерял сознание. И тут три выстрела,
особенно громких, в узком переулке и ночной тишине. Преступник напуган. Он
был уверен, что Наумов не сможет открыть огонь.

Полковнику Никитину было предельно ясно, что покушение на Наумова
связано с отработкой новой версии. Значит, Олег вышел на правильный след.

Полковник нажал кнопку селектора:

- Прохорова ко мне.

Капитан вошел в кабинет с папкой в руках.

- Что у тебя? - Никитин встал ему навстречу.

- Материал по убийству Бурмина.

- Хорошо. Справку о поездке в Гродно успел Наумов написать?

- Только начал, я дописал.

Никитин взял, сразу же посмотрел на последнюю страницу:

- Почему одна подпись? Ценю скромность, и все же иди к секретарю,
пусть впечатает твое имя и звание.

- Есть.

Никитин отдал последнюю страницу и начал читать справку. Он сразу же
почувствовал, где прервал работу Наумов. Все-таки стиль изложения, как
ничто другое, может рассказать о характере человека. Наумов писал точно,
ясно, но с деталями, может быть, излишне живописными и тем не менее
необходимыми.

Прохоров же писал коротко, четко, сухо. Он фиксировал факты и не
больше.

Капитан вновь появился в кабинете. Никитин дочитал справку, положил
ее в папку.

- Посиди здесь, подожди. Вон <Огонек> почитай.

- Товарищ полковник, я хотел бы в госпиталь съездить.

- Я звонил недавно. Олег в сознание не приходил, состояние пока
тяжелое. Но врачи настроены оптимистически. Жди. Я к генералу.

Начальник управления барабанил пальцами по столу. Это считалось
высшим проявлением его раздражения. Он долго молча глядел на Никитина,
выстукивая пальцами походный марш, потом протянул ему бумагу.

- Посмотри заключение инспекции по личному составу. Все не читай,
только резюме.

<...Исходя из вышеизложенного, считаю применение майором

Наумовым О. С. табельного оружия в сложившейся ситуации правильным.

Служебное расследование по данному факту прекратить>.

- Ну, что скажешь, Никитин?

- Я не сомневался.

- Весьма похвально. Но теперь я тебя хочу спросить, до каких пор?..

- Товарищ генерал, прошу прощения, что перебиваю, но ознакомьтесь со
справкой майора Наумова и капитана Прохорова.

Начальник Управления взял бумаги и начал читать. Зазвонил телефон, но
генерал не поднял трубку. Он читал долго, внимательно, иногда вскользь
поглядывая на Никитина из-под очков. Потом снял очки, прищурил уставшие
глаза.

- Слушай, Никитин, тебе война снится?

- Снится.

- И мне. А что тебе снится?

- Да сон все один и тот же. Будто танки немецкие атакуют, а у моего
орудия затвор заклинило.

- А я все высоту штурмую. Знаешь, землю вижу. Траву жухлую, сучья
трухлявые... Война, сколько лет прошло, а мы ее никак не забудем. Вот и
парня нашего, Наумова, она задела, как пуля на излете. Сорок лет назад
выстрелили, а попали сегодня.

- Не только Наумова, Бурмина тоже.

- Это ты прав, Никитин.

Начальник встал, зашагал по кабинету.

- Люди, Никитин, не должны забывать свое прошлое, иначе они обречены
пережить его заново. А этого допускать нельзя. Что будем делать?

- Товарищ генерал, мне кажется, что мы вторглись в чужие владения.

- Это как же? Поясни.

- Может, я не так сказал, но нам одним это дело не поднять.

- Я согласен. Надо связаться с КГБ.

- Поручаете мне?

- Да нет, я сам переговорю. Как Наумов? Час назад я звонил, говорят,
без сознания.

- Я, товарищ генерал, скажу честно, профессора Бороздина из постели
поднял и в госпиталь отвез.

Начальник управления улыбнулся, подошел, хлопнул полковника по плечу:

- Ну, ты и молодец. Шумел старик?

- Малость было. Но самую малость.

- Что сказал?

- Сказал главное: жить будет, последствий никаких. Правда, в шоковом
состоянии несколько дней промучается.

- Какой парень! Скромный, работящий, смелый! Это он в Коломне детей
из огня вынес?

- Он, Наумов. Только, товарищ генерал, жаль, что мы вспоминаем о
таких в экстремальных ситуациях, а не когда приказ о поощрении готовим.

- Мы его не забывали, да и не забудем. Есть соображения. А теперь
давай сядем и подумаем, может, в этом деле мы что-то упустили.