Чтение 39–й страницы книги ~Очень в Сокольниках~

странном состоянии, когда все казалось прекрасным: люди, деревья, погода.
Он понимал, что ему необходимо думать о предстоящей встрече с Сухановым.
Мысленно готовиться к ней. Проговорить за себя и за него разговор, который
состоится в колонии.

Понимал, но не мог ни на минуту сосредоточиться.

Машина подлетела к зданию аэропорта, и Вадим увидел двух офицеров
милиции, стоящих на ступеньках. Его ждали.

Он пожал руку филиппычу, выслушал его ворчливые наставления и вылез из
машины.

- Вы Орлов? - подошел к нему молодой капитан милиции.

- Да.

- Пойдемте, я провожу вас к кассе, ваш рейс через сорок минут.

До отлета оставалось еще полчаса. Вадим стоял у входа в аэропорт,
провожая глазами все серые "Жигули".

Время уходило, а Марины не было.

Внезапно он увидел Веру, свою бывшую жену, она шла, небрежно помахивая
лакированной сумкой, глядя сквозь темные очки на этот суетный мир.

Вадим смотрел на нее и думал о том. что правильно сказал Ремарк: "Ни
один человек не может стать более чужим, чем тот, которого ты любил
когда-то".

Ничего не дернулось в нем. Шла к дверям аэропорта интересная, хорошо
одетая женщина. Он знал ее имя, знал, как она говорит, смеется, знал, что
она любит мороженое, и все.

Такое можно знать о любом другом, не обязательно о бывшей жене.

А ведь еще несколько лет назад он встретил ее в новом здании МХАТа, и
сердце у него забилось гулко и беспокойно.

Вера наконец подняла глаза и увидела Вадима.

- Привет. Ты здесь по работе?

- Добрый день, Вера. Лечу в командировку.

- А я встречаю мужа, он прилетает из Лиссабона и почему-то их рейс
сажают во Внуково.

- Видимо, Шереметьево переполнено.

Она дала точную информацию. За словами о прилетающем муже стояло
счастье встречи, общественное положение человека, с которым она связала
свою жизнь.

Надежность и благополучие.

- Ты не меняешься. Только вот шрам у тебя появился.

- А ты все хорошеешь, Вера.

- Ну уж ладно, прощу тебе эту маленькую ложь.

По-прсжнену один?

И тут сердце у Вадима заколотилось. Через площадь от стоянки машин к
нему бежала Марина.

- Нет, я нс один, - ответил Вадим.

Марина подбежала, спросила, запыхавшись:

- Хоть пять минут у нас есть?

Вадим взглянул на часы.

- Пятнадцать.

- Это целая вечность.

- Познакомьтесь, - сказал Вадим.

Вера с любопытством оглядела Марину. Она увидела сразу все: прическу,
во что та одета, какие украшения на ней. Она даже с предельной точностью
наверняка определила номер ее помады. В чем, в чем, а в этом Вера
разбиралась, как старшина-сверхсрочник в арматурных ведомостях.

- Счастливо долететь.

Она стояла, помахивая сумкой.

- Кто это? - спросила Марина.

- Приятельница сестры.

Вадим не обманул ее, он просто сказал полуправду.

- Пассажиров, отлетающих рейсом 1469 Москва - Алма-Ата, просим пройти
на посадку.

- Вот и кончилась вечность, - грустно сказала Марина, - пойдем, я
провожу тебя.

Они шли к дверям, над которыми горело табло с указанием рейса. Шли
сквозь гомонящую толпу, ничего не видя и не ощущая, кроме предстоящей
разлуки.

- Там тоже будут стрелять и гонять на автомобилях? - спросила она.

- Нет. Там будут много говорить.

- Дай телеграмму, когда долетишь.

- Ладно.

Садясь в автобус, он обернулся и увидел Марину, она стояла, прижавшись
лицом к стеклу.

А может быть, это была не она?

Часть вторая

Вот именно эти события предшествовали прилету Вадима Орлова сюда, в
буйное тление осенней степи, в далекое ИТУ, расположенное в центре
Казахстана.

Машина неслась сквозь море красок, и прямо из степи вырос забор.
Зеленый, казенный, чуть выцветший на солнце. С четырех сторон держали его
вышки, а по гребню, это было видно даже на расстоянии, протянулась колючая
проволока. И Вадим подумал о том, что преступление и раскрытие его, в
общем-то, короткий отрезок жизни. Но здесь, за этим забором, люди проводят
не только годы, но и десятилетия.

Машина остановилась у ворот.

- Пойдемте на вахту, товарищ подполковник, - сказал лейтенант Рево.

Вадим выпрыгнул из машины, потянулся, еще раз посмотрел на узелки
колючей проволоки.

Они были словно преддверия неведомого мира, плохо знакомого даже ему.
ИТУ - сложный человеческий организм. Здесь собраны люди, нарушившие почти
все статьи УК. Каждая судьба по-своему трагична. Будь это закоренелый
рецидивист или человек, случайно попавший за этот забор.

Здесь они не просто жили - здесь они искупали вину.

Они подошли к вахте. Глухо, словно затвор, щелкнул замок.

Прапорщик-контролер внимательно прочитал удостоверение Вадима, сверил
его с лежащей на столе заявкой на пропуск.

Он хотел спросить об оружии, но Вадим уже отстегивал кобуру.

Прапорщик взял пистолет, выщелкнул обойму, оттянул затвор, проверяя
патронник.

Потом повернул пистолет к свету, читая номер, и выписал Орлову
квитанцию.

Теперь его "Макаров" будет дожидаться, когда хозяин перешагнет порог
вахты, чтобы покинуть ИТУ. Все правильно - в зону с оружием не ходят.

А что же такое зона?

Вадим увидел огромный двор с красивыми клумбами, с дорожками,
посыпанными желтым песком. Порядок был в зоне, порядок и чистота.

- Прошу сюда. - сказал лейтенант.

Они подошли к двухэтажному зданию - штабу ИТУ. Кабинет начальника
управления располагался на втором этаже, и Вадим шел по коридору, читая
таблички на дверях.

- Подождите, товарищ подполковник, - сказал Рево, - я доложу.

Он скрылся за дверью и сразу же появился обратно.

- Прошу.

Комната была большой и светлой. Она чем-то неуловимо напоминала кабинет
директора промышленного предприятия. Видимо, эта ассоциация возникала от
большого застекленного шкафа, в котором лежали никелированные детали.

Начальник ИТУ, невысокий, худощавый подполковник, встал из-за стола,
пошел навстречу Вадиму.

- Значит, вы и есть Орлов Вадим Николаевич, а я Ермаков Анатолий
Кириллович. Как добрались?

- Спасибо, прекрасно.

- Продукция наша интересует? Помогаем, как можем, промышленности.
Присаживайтесь.

Ермаков помолчал, глядя в окно, потом сказал, вздохнув:

- Неудачно приехали вы, Вадим Николаевич.

- Так я не рыбак и не охотник, - усмехнулся Орлов.

- Не в том дело. ЧП у нас. Бежал Суханов-то.

- Как? - холодея, спросил Вадим.

- А так. Поехал утром с бригадой в карьер и бежал.

- С концами?

- Нет, - недобро прищурился Ермаков, - ему, как вы говорите, "с
концами" не уйти.

- Почему?

- Во-первых, он не урка. Те знают, как и когда бегать. Во-вторых, мы
меры приняли вовремя и его возможный участок прорыва из контролируемой
зоны перекрыли. Он толкнется туда, сюда, и сам на поисковую группу выйдет.

- Как же это случилось?

- Неожиданно. От кого, от кого, а от Суханова мы этого не ожидали.
Образцовый осужденный был. Со шпаной всякой, а она, что греха таить, есть
у нас, не общался. Работал мастером в ремонтных мастерских.

Преподавал на курсах шоферов, в школе часто физика заменял.

- Так почему же?

- Сами в недоумении. Психология подобные вещи объясняет стрессовым
состоянием. Мы людей в карьер послали. Надежных, тех, кто твердо встал на
путь исправления. Он старшим поехал. Перед обедом проверку начальнник
конвоя сделал, а Суханова нет. Я всю жизнь в этой системе работаю. Так вы,
Вадим Николаевич, поверьте моему опыту, я Суханова вообще расконвоировать