read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



- Клара, чтобы прогнать этого беднягу, мне потребовалась сила, способная обратить целую их стаю в ластящихся котят, - неожиданно сказал волшебник. - Боюсь, что-то... - Он осекся. - Но, так или иначе, тебе надо продолжать путь... Сейчас посмотрим, не отсырел ли огневой припас в подвалах!
Игнациус поднял руку. Пальцы заплясали, сплетаясь и расплетаясь в каких-то быстрых, неестественных фигурах. Клара остолбенела - Архимаг Игнациус, давным-давно совершавший все магические действия легким движением мысли, прибегает к магии жеста и слова!..
Наудивляться она не успела - сквозь заросли пролегла идеально прямая линия бесшумного и бездымного пламени. Хищные кусты в один миг распались во прах. Открылась тропа, но теперь уже не светящаяся, черная. Заросли по обе ее стороны, казалось, отсек исполинский пламенный меч.
- Н-да, - закряхтел Игнациус. - Прямо хоть сам с тобой иди.., но не могу, извини, девочка, не могу. Надо поднимать Долину. Дело, похоже, куда серьезнее, чем мы думаем. И твари с Пути тут совершенно ни при чем.
- Зачем пугаешь, владыка? - упрекнула его Клара. Несмотря на всю се храбрость, душа сейчас пребывала где-то пониже щиколоток.
- Пугаю? Нет, Клара, не пугаю. Отправляйся скорее, не теряй времени, что-то подсказывает мне, что вскоре тропа станет и вовсе непроходимой. Давай, давай, шагай, да не оглядывайся! Удачи в дороге не будет.
Клара молча повиновалась,
***

...Зеркало уже больше не пыталось сопротивляться. Оно полностью подчинялось воле Императора. Приблизив почти вплотную лицо и не замечая, как под белой латной перчаткой покрывается трещинами и крошится камень оправы. Император вглядывался в изображение. "Да, сомнений нет, это она. Та безымянная девочка, которую когда-то не убил, точнее - не добил один очень злой мальчик". По вискам и лбу стекал пот.
...С нее начинался его счет крови. Быть может, ей он и закончится - если, конечно, удастся ее отыскать. Но почему зеркало в башне Радуги показало ему именно эту девочку, неведомо как выжившую и уцелевшую? Наверное, он слишком сильно и часто думал о ней, сказал себе Император. Быть может, это лишнее свидетельство того, что за обоими покушениями стояла Радуга, очень стараясь выдать их за запоздалые попытки мести Дану и притом надеясь вырвать у него новые легионы? Что ж, своего они добились.., подставив несчастных Дану - если только они и впрямь закрепились в Бросовых землях, в чем он лично сомневался.
"Но ты, ты, девушка-Дану, ты выросла, ты прошла сквозь огонь и смерть, тебя, полумертвую, истекающую кровью, тащили железными крюками с арены угрюмые прислужники, тебя сбросили в ров вместе с другими моими жертвами в тот день... Силы великие, вместе с теми малышками и крошечным младенцем.., сбросили в ров, куда открываются ходы некоторых городских катакомб, куда приходят по ночам лакомиться трупами обитатели мельинских подземелий: и ты выбралась отсюда, ночью, вся в липкий крови, выбралась, слыша за спиной отвратительный хруст костей...
Неважно, кто твой спутник. Неважно, кто ты сейчас - бродячая шлюха или, напротив, один из последних воинов народа Дану, до конца сражавшегося с нашествием хумансов. Я в долгу перед тобой. Услышь же меня, Дочь Дану! Услышь и приди! Я огнем и мечом выкорчую с земель моей Империи заразу Радуги; я схватился насмерть с твоим, Дану, старейшим и злейшим врагом, ибо известно, что мечи и копья принесли победу людям лишь после того, как Семицветье сокрушило в незримой войне мощь магии Дану. Услышь меня, Дану! Император не может быть в долгу ни перед кем, даже перед самим собой; Император, не платящий долги, не может оставаться Императором".
Немалым усилием он заставил себя оторваться от зеркала. И магическое стекло тотчас же потускнело, подернулось дымкой, онемело, умерло. Только теперь Император увидел раскрошившийся под пальцами его левой руки камень - белая перчатка, похоже, обладала в определенные моменты силой тарана.
Больше в крошечном, без окон, помещении не нашлось ничего интересного. Император некоторое время помедлил, а потом принялся легкими ударами дробить каменное обрамление зеркала. Эту добычу он не упустит.

***

Когда повелитель показался в дверном проеме, таща на себе здоровенное овальное зеркало высотой почти что в человеческий рост, Фесс и Фарг первыми бросились к нему, опередив даже стражу Вольных.
Что представляет собой добыча Императора, Фессу объяснять не было нужды, Магическое зеркало, служащее для связи и для того, чтобы показывать отдаленные места, куда устремляется мысль стоящего перед зеркалом мага.
"Никогда бы не подумал, что Радуга владеет такими заклятиями, - мелькнуло в голове у Фесса. - Но, чтоб мне вновь отведать розог Клары Хюммель, каким же образом повелитель сумел выломать эту штуку? Вон по краям еще каменная крошка и сколки раствора..."
Император повернулся к Фессу.
- Идем! Кажется, ты кое-что смыслишь в чародействе. Мне тебя надо наконец-то расспросить как следует вот об этой штуке, - и он высоко поднял левую руку.
- Прикажете снять охрану, повелитель? - тотчас спросил какой-то пожилой легат.
- Снимай, - кивнул Император. - Башня пуста, как панцирь сваренного рака. Больше тут ничего не осталось. Маги все вывезли, а что не вывезли - то принес я.
- Какая смелость! - раздался чей-то льстивый возглас - кажется, местного купеческого старшины, затесавшегося в толпу. Император неспешно повернул голову, взглянул - и купец тотчас же проглотил язык.
- Мы останемся здесь на несколько дней, - громко сказал Император, обводя свою свиту взглядом. - Многие благородные фамилии Империи хотят присоединиться к нам и нашему правому делу. Надо дать им срок. Несколько свежих легионов уже идут на соединение с нами. И тогда мы дадим бой!
- Повиновение Империи, - отозвался разноголосый хор.
- Мой повелитель, а что делать с сернами и земледельцами? Они сбегаются сотнями, прослышав о походе на Радугу! - шагнул вперед другой легат. Его имя Фесс знал - Сулла, бывший командир арбалетчиков в городских когортах Мельина, сделавший головокружительную карьеру всего за одну ночь.
- Сформируй запасную когорту, первый легат, - пожал плечами Император. - Назначь опытных центурионов.., из числа тех ветеранов, что пристали к нам в Мельине. Пусть учатся. Потому что пока крестьяне - просто смазка для мечей.
- Повиновение Империи! - Сулла стукнул кулаком в латный нагрудник и отошел.
- Иди за мной, воин, - повторил Император Фессу. - Ты мне должен многое рассказать.
Владыка Империи занимал, разумеется, лучшее здание в городке - ратушу. Однако, едва миновав молчаливую стражу при входе, Император свернул вбок, где темнел спуск в подвалы.
Фесс и Фарг по-прежнему тащили зеркало.
Позади осталось несколько железных дверей и спусков. Насколько мог судить Фесс, подземный ход совершенно явно уходил из-под ратуши. Интересно, неужели даже этот жалкий городишко тоже воздвигнут на чужих фундаментах?
В памяти невольно встал Хвалин, путь сквозь темные лабиринты, бассейн с черной, непроглядной водой и слепая девушка, поднимающаяся из его глубины...
По всей длине хода уже были развешены факелы. Катакомбы содержались в отменном порядке - сухие стены, тщательно заделанные щели между камнями, нигде ни единого пятна сырости, ни тем более плесени.
Миновали еще один пост Вольных. За последней дверью открылось императорское убежище - просторный подземный зал, наспех убранный и приспособленный под жилье.
- Поставьте зеркало к стене, - распорядился Император. - Ты можешь идти, центурион. Ты проявил рвение и бесстрашие. Завтра я объявлю о твоей награде перед легионом, а сейчас возьми вот это, - горсть монет перекочевала из одной ладони в другую, темную и мозолистую, - чтобы ты и твои товарищи не скучали этой ночью. Ступай.
- Повиновение Империи! - Центурион преклонил колено, как и полагалось при получении похвалы от Императора.
Фесс остался наедине с владыкой. Лицо Императора казалось сейчас высеченным из белого мрамора - неподвижное, окаменелое, на котором живыми оставались только глаза.
- Говори, воин. С самого начала.
И Фесс принялся рассказывать. О том, как Патриарх Хеон послал его в Хвалин со специальным заданием, о том, как он следил за молодым чародеем Арка, как попал в западню и был взят в плен, как его допрашивали в башне Арка, как ему удалось бежать - или же ему ловко подстроили побег, - как, спасая жизнь, он состязался в быстроте со Смертным Ливнем, как в старом дольмене его навестил странный гость, принесший в подарок вот эту латную перчатку.
И как потом Фесс пробивался в Мельин, как был ранен в схватке с магами... - Постой-постой, - внезапно перебил Император. - Я помню. Тебе разнесли плечо.., рана явно смертельная, но ты накрылся каким-то магическим куполом и скрылся. Куда, хотел бы я знать?
- К себе домой, - не колеблясь и честно глядя в глаза Императору, ответил Фесс. - Это заклятие - оно из моего оберега, что действует только один раз. Оно же и залечило мои раны. Я получил его от Патриарха, когда отправлялся на последнее задание...
Фесс догадывался, что Хеона уже нет в живых. Поэтому на него можно было смело валить все странное и необъяснимое.
- Гм.., хорошие, однако, амулеты водились у Патриарха, - холодно заметил Император. - Ладно, продолжай.
Фесс продолжал. О дикой схватке на улицах горящего Мельина, о гибели магов, о том, как он пробивался сквозь пламя в Белый Город, о том, как увидел магов с Искажающими Камнями на посохах...
- Искажающими? - поднял брови Император. Покажи мне!
Фесс повиновался.
Император медленно стащил с левой руки перчатку. Не прикасаясь, склонился над загадочно мерцавшим кристаллом. Потер пальцем выпуклый черный камень в перстне, поморщился, словно от внезапной боли.
- Искажающий Камень... - медленно, словно пробуя слова на вкус, проговорил он. - Никогда не слыхал ни о чем подобном. Могуча же Радуга, если способна подчинять себе даже такие вещи! Хорошо еще, если они не умеют делать их сами. Страшно подумать, что могла бы натворить орава самых младших аколитов, дай им в руки такие игрушки!
Сомнений не было, Император, сам не будучи магом, мог смотреть на вещи и вторым, истинным зрением.
- Я думаю, Фесс, лигийское имя - Аэктанн, - Император произнес это с нарочитым хумансовым акцентом, - ты не тот, за кого себя выдаешь.
Фесс опешил. Опешил до такой степени, что даже не нашелся, что сказать.
- Я хорошо знал Серую Лигу, - медленно продолжал Император. - Владей их бойцы хотя бы четвертью твоих талантов, они не отступили бы перед Нергом. И уж, конечно, в Мельинской битве они стерли бы магов с лица земли. Собственно говоря, у меня есть только два ответа на вопрос: кто ты? Первый - и самый для тебя неприятный, - что ты ловкий прознатчик Радуги!
Император вскочил, резким, но в то же время и неуловимо мягким движением выбрасывая вперед руку с перстнем. Не ожидавший этою, Фесс не успел сблокировать заклятье. Ему показалось - в подбородок со всего размаха врезался бронированный кулак. Воина опрокинуло на спину; еще миг - и зал заполнился невесть откуда возникшими Вольными.
- Обыскать и связать, - коротко бросил Император, не сводя с Фесса пристальных глаз. - Ну, что скажешь теперь, прознатчик?
- Скажу, что ты глуп, Император, и подданным нет смысла проливать кровь за такого тупицу, как ты, - прохрипел Фесс из глубины веревочного кокона - Вольные не жалели сетей, заматывая в них Фесса, словно редкостную рыбину.
- Вот как? - усмехнулся Император. Черный камень в его перстне целился Фессу в середину лба, отчего спеленатому воину становилось очень даже не по себе. - Отчего же, позволь тебя спросить? В тебе есть Сила. Мой перстень не лжет. Кто в нашем мире может владеть такой силой, не пройдя обучения в башнях Радуги?
- А маги эльфов, Дану или гномов? - парировал Фесс.
- Ты - человек, - холодно сказал Император, слегка сощурившись. - Ни эльф, ни гном и ни Дану - никто из этих рас не станет учить человека, их смертельного врага, Серая Лига приняла некоторое участие в войне против Дану - думаю, они нескоро забудут ваши тагаты. Придумай что-либо получше. Да поторопись. И, кстати, не пытайся наложить на меня чары - я их отобью. Тем более когда на руке у меня вот это. - Не сводя глаз с Фесса, Император ловко вдел левую руку в белую латную перчатку.
- Я вам принес ее, мой Император, - с укором сказал Фесс. - Неужто, будь я и в самом деле на службе у Радуги, я добровольно отдал бы вам в руки такое мощное оружие против нее? И разве не помните вы, как маги приставленного к вам конвоя едва не прикончили меня, когда я пытался передать вам подарок?
- Я пока что не жаловался на память, - холодно сказал Император. - Но я учился у Сежес. И я знаю, что бывают засланные к врагу воины, которым позволено все, даже убивать своих, лишь бы заслужить доверие той стороны, с тем чтобы нанести в решающий момент один-единственный удар, что враз положит коней распре. И я знаю коварство Радуги. Все это может быть задумано заранее. Сежес, не колеблясь, принесет в жертву десятки магов, если только это обеспечит ей победу - или достижение иных целей.
- Вы были в моей власти, Император, когда вошли в башню, - напомнил Фесс. - Если я маг, то мне нечего бояться легионеров...
- Вполне возможно, мне и не будет дано постигнуть все замыслы Радуги, - пожал плечами Император. - Я задал тебе вопрос. Ответа - правдивого ответа! - я не получил. Обратиться к палачам или ты все-таки признаешь свое поражение и расскажешь все сам?
"Холодные глаза уже вынесли мне приговор, - подумал Фесс, взглянув в лицо Императора. - Он не верит. И правильно - кто бы на его месте поверил? Но не могу же я рассказывать ему о Долине! Командор Арбель знал.., но Арбель - маг. Кто знает, быть может, они каким-то образом и сносятся с нашими... Арбель назвал Архимага Игнациуса "нашим"... Нет, вес равно, все равно - не стану ничего говорить! Не имею права!"
- Я никогда не принадлежал к Радуге. Никогда не учился у них. У меня проявились способности, а Учитель.., вы же знаете, что даже в Радуге есть свои ренегаты. Кое-кто из них служил Патриарху Хеону.
- Ты спокойно работаешь с Искажающим Камнем, - словно не слыша слов Фесса, сказал Император. - Тебе ведомы сложные управляющие заклятья. Ты снял ловушки в башне Радуги. Неужели Учителя такого уровня покидают Семицветье? И неужели Радуга так спокойно на это смотрит? Только не говори мне, будто семь Орденов не в состоянии отыскать сбежавшего чародея. Тем более что бежать-то им особо некуда.
- Внутри Радуги нет единства. - Фесс сделал попытку пожать плечами. - То, что хорошо для Солея, плохо для Лива. И наоборот.
- Виляя, ты только усугубляешь свою участь, - почти ласково сказал Император. - Почему бы тебе не рассказать мне все как есть?
- Но я рассказал вес как есть!
- Нет. Если ты маг, то поймешь меня, - Очертания камня в перстне внезапно расплылись.
Фесс узнал заклятье правды, чудовищно упрощенный вариант, но тем не менее действенный. Самое большее, что мог уловить Император, было еда" или "нет" - в ответ на вопрос, говорит ли допрашиваемый правду.
Однако и этого сейчас было более чем достаточно.
- Насчет Радуги... - по мраморно-белому виску Императора стекала струйка пота - заклятие удерживалось еле-еле, камень в перстне был для этого слишком грубым инструментом. - Кажется.., ты говоришь правду. Ненавижу это слово - кажется. Казаться может только девке - беременна она или нет. Мужчина всегда знает точный ответ. Или добивается его.
- Я говорю правду и...
- Нет, - покачал головой Император. - Ты не блокируешь, не искажаешь мое заклятье, ты просто врешь. Но если твоя непринадлежность к Радуге - истина, почему бы тебе не сказать и остальную правду? Откуда ты, если не из Радуги?..
- Мой Император.., вы принуждаете меня к ответу, который может стоить мне жизни - покачал головой Фесс. Он знал - долго заклятие правды не продержится. И сейчас осторожно, в одно касание, легкими, словно падение пера, толчками, он отводил чары в сторону.
Насчет "стоить мне жизни" Фесс не лгал. Кодекс Долины мог - правда, в исключительных случаях - лишить мага бытийности, если его болтливость обернулась нападением на Долину и смертью ее защитников - чем-то похоже на Смертные Заповеди одного скрытого эльфийского королевства...
Правда, эти древние законы еще ни разу не приводились в действие. Но об этом Императору знать, конечно же, не следовало.
- Принуждаю, - согласился Император.
- Тогда какая мне разница, как я умру? Некоторое время Император, казалось, колебался.
И Фесс затаил дыхание - ему почти удалось отвести заклятье. Пусть.., пусть он спросит сейчас!
И, когда Император спросил, - а Фесс ответил, - уголки губ повелителя Мельина чуть дрогнули в некоем слабом намеке на улыбку.
- Кажется, ты и в самом деле не врешь... Ну что ж, тогда развязать его. И подайте мне кошелек. Выпей за мое здоровье, воин. Потом, разумеется. Прежде ответишь еще кое на что.
- Погоди, девочка. - Маг Акциум внезапно схватился за сердце. - Что-то.., что-то жуткое творится сейчас в Хвалине...
Они шли вместе уже второй день. Несмотря на истощенность Тави, Акциуму удалось каким-то образом добавить ей сил - причем не самоедским, привычным ей способом. Наверное, ближе всего оказалось бы простонародное "воздухом закусила". Придорожных трактиров Акциум не избегал тоже - и почему-то ни у кого не возникло даже и мысли потребовать с него денег за снедь. Правда, предложение Тави добыть лошадей он после некоторого раздумья и с явным сожалением отверг.
- Я сперва тоже хотел. Но.., на лошадях нас быстрее найдут, то есть если мы поедем верхами, - непонятно сказал он. - Радуга умеет видеть.., у них своеобразные инструменты - вот как этот, с лошадьми, например, - недейственные, действенные, нельзя не согласиться.
В пути Акциум старательно избегал магии, кроме лишь самой необходимой. Оно и понятно - нет вернее способа отыскать чародея, чем по творимой им волшбе.
Куда они идут и что станут делать в Мельине - он не говорил. Впрочем, пока что Тави было не до страшных россказней об "ужасных опасностях", которым якобы подвергается мир. Мир подвергался этим опасностям с унылым постоянством. Однако ж ничего, переживал. Сожженные дотла города отстраивались, под корень истребленные было земледельцы вновь поднимали застоявшиеся пашни; так случалось каждый раз - густая человеческая кровь одолевала. Другим, правда, везло меньше. Они исчезали. Отчаянно сопротивляясь, выкрикивая страшные проклятия победителям.., проклятия, которые не исполнялись.., побежденные уходили. Где-то в тайных криптах, лесных укрывищах или глубоких подземельях судорожно метались по желтой коже книг перья полусумасшедших пророков, отчаянно пытавшихся втиснуть в замороченные, рваные строчки всю ненависть к торжествующим пришельцам, принимая рожденные воспаленным воображением видения за великую истину, заставляя себя верить в собственный бред и заражая безумием соплеменников.
И соплеменники шли в бой. Поднимались в последние атаки, самые яростные, самые неистовые. Шли в бой с именами провидцев на устах - и гибли в железном удушающем захвате имперской пехоты. Легионы не знали и знать не хотели никаких заклятий и тем более проклятий. Зато они отлично умели ударять - "как одна рука", наступать и по ровному месту, давя врага стеной щитов, подобные в чем-то гномьему хирду, драться и в лесу, и среди холмов, в узких горлах пещер - повсюду, где они настигали врага.
Они знали, что раненых врагов надо не лечить, а добивать. Оказавшие сопротивление поселки или города - сжигать дотла, с тем чтобы потом маги дожгли даже сам пепел. Они не были ни особенно жестоки, ни особенно кровожадны - просто в памяти каждого легионера, сколько бы ни минуло поколений, жил неизбывный ужас, ужас, что передавался от отца к сыну и дальше к внуку с правнуком, - ужас перед тем, что погнало бесформенные людские толпы в отчаянную атаку на правильный строй лучников-Дану - там, на Берегу Черепов.
И потому они побеждали. Раз за разом. Случалось, их разбивали - когда Дану удавалось на время помириться с гномами, а эльфы переставали грызться с орками, старательно перечисляя все обиды за последние три тысячи лет. Однако на месте расстрелянного из эльфийских луков, изрубленного гномьими топорами, проткнутого эльфийскими копьями и размозженного орочьими палицами легиона тотчас появлялся новый. Выжившие становились легатами и центурионами, они вели в бой новобранцев - и никогда не попадались дважды на одну уловку.
В знаменитой "битве четырех" под Арсинумом хирд фронтальным ударом опрокинул центр имперской армии, легкая пехота Дану, укрывшись за наскоро возведенными баррикадами, ливнем стрел вымела с поля атакующую конницу, всадники-эльфы совершили глубокий охват флангов - однако легионы не побежали. Там, где бился хирд, всевозраставшее ожесточение схватки привело к тому, что в ход пошли ножи; тела валились на тела, оружие гномов застревало в пробитых доспехах, низкорослые воители не успевали меняться в строю - и в конце концов хирд рухнул. Конные егеря Императора сшиблись с эльфами и в горячей кавалерийской рубке остановили их прорыв. А резервный легион, выстроившись "черепахой", под градом стрел Дану прошел-таки через смертное поле, втоптав лесных лучников во прах.
Та битва не закончилась ничьей победой - лишь взаимным истреблением. Потери молодой тогда Империи были куда больше, чем у ее противников. Однако она с легкостью могла менять одного за троих. Для старших рас губителен оказался даже такой размен...
И власть взяла Радуга.
"Помни о Радуге, - не уставал повторять Тави ее Учитель. - Не вздумай относиться к ней с пренебрежением, оно погубило не одного сильного мага! Да, ты одарена куда богаче их рядовых аколитов и волшебников средней руки. Ты выстоишь в бою одна против трех или даже четырех противников. Ты с легкостью расправишься с одиночкой. Не дай этим победам опьянить тебя! Только поднявшись высоко, - Учитель при этом всегда наставительно поднимал палец, - только обретя власть над собственным телом, обучившись искусству трансформации и сама пройдя через такую трансформу, сможешь ты соперничать с ними. А это очень, очень длинный путь!.."
Она не сомневалась. Но старый Учитель пропал бесследно, и никакое магическое искусство не смогло отыскать и малейших его следов.
Заночевали па постоялом дворе. Хитрый хозяин залихватски подмигнул Акциуму - мол, понятно, понятно, старый развратник, заарканил молоденькую! - но волшебник даже не повернул головы.
- Нам надо поспать, Тави. Хотя в такую ночь спать-то как раз и не полагается. Радуга попытается отыскать нас. Нет ничего проще, если человек, особенно чародей, спит. Не знала?.. Такими премудростями твой Учитель пренебрег?.. Как это похоже на чародеев Семицветья!
Он тщательно запер дверь, хотя, по мнению Тави, хилая щеколда удержала бы разве что трехлетнего ребенка.
- Нужно поспать, - сказал он снова и улыбнулся. Тави уже заметила, что ее спутнику особое удовольствие доставляли простые житейские радости - еда, сон, беседа... - Завтра длинный переход. Мельин далек, а нам надо спешить. Не хотелось бы, чтобы козлоногие опередили нас из-за такой ерунды, как дальняя дорога.
- Тогда почему бы не наплевать на осторожность? - удивилась Тави. - Ты способен обращать аколитов Радуги в бегство одним только движением брови! Чего тебе бояться?
Акциум некоторое время печально смотрел на нее. Отчего-то Тави стало очень неуютно - словно она громко начала распевать на похоронах похабные куплеты.
- Я боюсь, что, защищаясь, мне придется убивать.
- Что ж в этом такого?
- Радуга сейчас достаточно сильна, чтобы в случае необходимости встать лицом к лицу с козлоногими. Я не хочу ее ослаблять. И поэтому к тебе, Тави, просьба - если.., если у нас выйдет.., гм.., нежелательная встреча, пожалуйста, удержи свою руку. Может статься, что нам пригодится даже Радуга.
- Это как? - вспыхнула Тави. - Чтобы я миловала тех, что меня... - Она не закончила и залилась внезапным румянцем.
- Козлоногие могут оказаться пострашнее Радуги.
- Демоны из преисподней! Да что им тут вообще нужно?
- Не знаю, но едва ли они решили просто прогуляться. Я должен встретить их лицом к лицу. Тогда многое прояснится.
- А если оправдаются плохие ожидания?
- Вот тогда о распрях с Радугой придется забыть, - с некоторым сожалением сказал волшебник.
- Ну вот уж нет! - вскинулась Тави. - Я никогда...
- За себя ты уже отомстила, - остро взглянул чародей. - Насильники мертвы.
- А за моих родителей? За погром? За тысячи таких же, как я, которым повезло меньше и они оказались на кострах?!
- Высокие и красивые слова, Тави, - серьезно сказал Акциум, - есть верный признак неуверенности в собственной правоте.
- А какими, дьявол, словами мне это называть? - кошкой зашипела всерьез рассвирепевшая Тави. - Это что, милая благотворительность? Или трагическая ошибка?
- Не то и не другое, - кивнул Акциум. - Радуга всячески пыталась предотвратить неконтролируемое распространение чародейства. Я могу осуждать их методы, но не саму цель.
- Как это так?!
- Когда магические потоки, пронзающие мир, начинают дробиться на слишком частой сети, каждый узелок в которой - маг, мир не ждет ничего хорошего. Нарушение равновесия...
- Я плевала на твое равновесие! - Тави окончательно вышла из себя. - На такое равновесие!..
- Маг не может мыслить столь узкими категориями...
- Чем-чем?!
- Понятиями. Тави, быть магом - это отнюдь не только ловкое и быстрое плетение заклятий. Это много, много больше...
Тави скривилась.
- Это ответственность, неподкупность и непредвзятость, - словно не замечая ее гримасы, сказал Акциум. - Твое возмущение мне понятно - когда-то и я был таким же. Только ты можешь в лучшем случае поджарить задницы паре-другой аколитов Радуги, а я...
Он осекся, быстро и раздраженно проведя пальцами от правого виска вниз по щеке. На коже остались алые полосы.
- Не люблю говорить на такие темы. О былой Силе.., и о прочем. Не жди демонстраций, Тави, такие Силы не приводятся в действие по...
- По прихоти, - закончила за него Тави. - Акциум, я не девочка. Знаю, что такое Сила... Знаю, что ее нельзя пускать в ход по пустякам. Я не голозадый дикарь с Южных Морей, которому нужны всякие фокусы, чтобы он уверовал в новых богов... Но все-таки...
- Все-таки? - не выдержав, загремел Акциум, так что Тави даже отшатнулась от неожиданности. - Никаких "все-таки"! Тави, я мог гасить и вновь зажигать звезды. Я мог рушить горы и воздвигать новые хребты. Я был, я был...
Он внезапно замолк и уронил голову в ладони. Воцарилось неловкое молчание.
- Ладно, - глухо сказал маг, не отводя рук от лица. - Нет смысла продолжать, Тави. Сегодня отдохнем.., а завтра посмотрим, что можно сделать с твоим обучением.
Куда нежнее, чем мать ребенка. Агата прижимала к себе Деревянный Меч. В самом сердце оставшегося после битвы магов хаоса. На руинах башни Красного Арка. И ей сейчас ни до чего не было дела. Пальцы скользили по светло-коричневому клинку, по корявому сучку-гарде, по эфесу, более напоминавшему древний древесный корень.
Иммельсторн вернулся в руки народа Дану. И теперь все будет необычайно хорошо. Сознание заливал ровный золотисто-коричневый свет, в котором тонуло все окружающее. Агата ничего не видела и не слышала.
Не видела развороченную, окруженную разрушенными домами площадь, не видела многочисленные трупы в алых плащах, что густо лежали в развалинах, не видела обугленные тела служителей Спасителя. Не видела вообще ничего, Пораженные смертельным ужасом, обитатели Хвалина - те из них, кому повезло жить вдали от башни Арка, - не высовывали на улицу даже носов. Руины молчали.
Невдалеке от Агаты с грохотом отвалился камень. Появилась человеческая голова - немытая, всклокоченная, глаза болезненно щурятся от яркого света. Голова высунулась, повернулась в сторону Агаты и тотчас же спряталась, словно от испуга. Ее сменила другая - лысая. Обладатель ее оказался порешительнее - в проеме показались плечи, обтянутые порванным и измазанным клоунским нарядом.
Старый Кицум, кряхтя, выбрался на поверхность. За ним - Троша. Следом - жонглер Нодлик. Эвелин, его жена. Таньша - Смерть-дева. Еремей - заклинатель змей. И, наконец, последними вылезли Тукк и Токк, братцы-акробатцы.
Цирк господ Онфима и Онфима почти в полном составе. Не хватало лишь самих хозяев, да еще рабыни-данки по имени Агата...
Какие силы сохранили их в подземельях рухнувшей башни? Какие силы помогли пробиться к поверхности?
Магия слепа и страшна. Но и она повинуется Судьбе.
Кицум обернулся. Выглядел старый клоун неважно, но держался бодро. Или очень старался создать такое впечатление.
- Агатка! - воскликнул он, словно встретив на ярмарке старую приятельницу. - И ты здесь! Ну, молодец, молодец.., вытащила-таки нас. Я сразу так и сказал: "Вы носы не вешайте, Агатка нас вытащит..." И вытащила! Ну, дай хоть обниму тебя! О, и игрушку свою добыла... Вот и славно, вот и хорошо. Троша, помоги мне!
- Ки... Кицум...
- Кицум, Кицум, - жизнерадостно закивал клоун. - Вставай, Агата, пошли отсюда. Пошли, Сеамни, нечего тебе тут делать, надо ноги уносить... А ну, девки, быстро сюда! Да поклониться, поклониться-то не...
Однако ни Таньше, ни даже Эвелин приказывать не было нужды. Обе женщины низко, истово поклонились.
- Агата.., госпожа.., ты уж прости нас.., по злобе человеческой все сотворили...
Простишь, госпожа Агата? Стыд-то, стыд-то какой... - бессвязно бормотала Эвелин.
Таньша просто молчала. Порывисто схватила руку Агаты, прижала к мокрой от слез щеке.



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 [ 39 ] 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.