двух-трех серьезных разговоров уразумел, что тапочки грызть нельзя, и в
конце концов стал полноправным членом семьи. Он был приветлив со всеми, но
никогда не ластился к чужим, не брал еду из чужих рук, не любил
фамильярности.
Периодически они выносили свои разборки на лестничную площадку, вопили друг
на друга, дрались, потом мирились, выпивали в честь примирения, и опять
начиналось все сначала."
соседей, он косился на них с неприязнью, а если они вели себя особенно
бурно, начинал рычать и скалиться.
без поводка. На лестничной площадке творилось что-то несусветное, пьяный
сосед пытался выдрать своей благоверной остатки волос, а она колошматила
драгоценного супруга шваброй. Соседи из другой квартиры вызвали милицию,
которая еще не приехала. На трех ближайших этажах высовывались головы из
дверей, раздавались голоса: "Прекратите! Ну сколько можно?!"
попыталась проскользнуть к своей двери, но швабра пьяной бабы задела ее
плечо. Кузя моментально соскочил с рук. Он не мог простить, что его хозяйку
кто-то посмел ударить палкой. Шерсть у него на загривке встала дыбом.
Отчаянно затявкав, он вцепился в ногу разъяренной соседке. Она завопила и
отшвырнула Кузю ногой с такой силой, что маленький, пушистый черно-белый
комок перелетел через перила и упал в лестничный пролет с пятого этажа.
плакала. Она неслась вниз по лестнице, заливаясь слезами, несколько раз
упала, расшибла коленки. За ней вслед бежала ее мама, но догнать не могла. В
это время как раз приехал милицейский наряд.
сквозь пальцы. Сами, мол, разбирайтесь. Но тут на них набросился весь
подъезд.
Сегодня они собаку убили, а завтра начнут нас убивать!
с четвертого этажа. - Они не только убили собаку, они нанесли ребенку
серьезнейшую психологическую травму.
виновница происшедшего. - Это их надо привлечь с их шавкой! Вон, ногу мне
прогрыз, говнюк поганый! Сдох ублюдок, и правильно! Туда ему и дорога!
задыхающуюся от слез двенадцатилетнюю девочку с мертвой собакой на руках и
все-таки забрали алкашей в отделение, а позже буйную чету привлекли к
уголовной ответственности по статье "злостное хулиганство" и выселили за сто
первый километр.
какую-либо живность в доме.
даже перед болезнями, и вообще собачий век короток, а привязываешься к ним
почти как к детям, - говорила она, - я не хочу, чтобы мы с тобой еще раз
пережили нечто подобное.
очень холодно. В переулке в фонарном луче метался под снегом какой-то рыжий
комок. Он скулил, нюхал сугробы, бегая, поджимал лапы - между подушечками
набился снег, растаял, заледенел, псу было очень больно. Увидев Веру, он
бросился прямо к ней, радостно завилял хвостом, запрыгал.
деться. Она уговаривала себя, а потом и маму, что они возьмут пса на время,
пока не объявятся настоящие хозяева. Пес породистый, кто-то должен его
искать, волноваться. А если оставить его вот так, на морозе, на улице, он
погибнет, он ведь домашний, это сразу видно. На нем ошейник, правда,
какой-то изодранный, без бирки с номером, но все-таки...
специальную службу. Ждали почти месяц. За это время никто не откликнулся.
Сердобольная девушка из специальной службы сказала:
Такие собаки дорого стоят. Прежние хозяева за щенка деньги заплатили, в наше
время это важно...
всеми, и с породистыми тоже.
сеттер, с ним надо много гулять и ходить на охоту.
дворняга Кузя. Он требовал значительно больше внимания, его надо было не
только дважды в день выгуливать и кормить, с ним приходилось без конца
играть, разговаривать, как с маленьким капризным ребенком. Иногда он бывал
буйно-дурашлив, хватал какой-нибудь башмак или носок, носился по квартире,
сшибая все на своем пути, изгрыз гору хорошей обуви, уговоров не понимал, а
бить ни Вера, ни Надежда Павловна его не могли.
помойки во дворе какую-нибудь тухлятину и вываливался в ней, чтобы изменить
собственный запах - обмануть и сбить со следа воображаемого врага. Едва
справляясь с тошнотой от невероятной вони, Верочка запихивала пса в ванную и
с помощью шампуня смывала с его длинной рыжей шерсти чешую тухлой селедки.
что собака остается в доме, Верочка сказала себе: "Я не буду к нему слишком
привязываться. Он такой доверчивый дурачок, он хочет дружить со всеми
собаками на свете, в нем кипят молодые кобелиные страсти, с ним может
случиться что угодно..."
пропал всерьез. Она с удивлением обнаружила, что уснуть не может. Ей
мерещились всякие ужасы про Мотю, она представляла, как его сбивает машина,
как его загрызают собаки, как он мечется в панике по ночному городу,
путается в следах, в запахах, не может найти дорогу домой.
открытого окна. Она курила крайне редко и всегда потихоньку от мамы.
окном. Иногда слышались пьяные матерные крики и смех. Почему-то от этого
гогота в пустом тихом дворе в два часа ночи, когда все спят с открытыми
окнами, Верочке вдруг стало противно, тоскливо, она почувствовала себя
совсем маленькой, одинокой и беззащитной. Ей захотелось поговорить с
кем-нибудь, поделиться своей тревогой за Мотю.
скорее всего после разговора с ним станет еще гаже. К Стасу нельзя
обращаться, когда хочется плакать. Он не выносит жалоб и слез. Вообще очень
мало на свете людей, которым можно без стыда похныкать в жилетку. А Верочке
нужно было сейчас именно это. Хотелось, чтобы кто-то погладил по голове,
утешил, сказал: "Не волнуйся, собака твоя найдется, все у тебя будет
хорошо..." Верочка сама часто оказывалась в роли такой вот "жилетки". Она
легко и ласково умела утешать других, могла глубоко вникнуть в чужие
проблемы, ей" не стеснялись жаловаться. Стае Зелинский выкладывал ей все про
свои отношения с другими женщинами, даже не задумываясь, что ей это может
быть неприятно.
равнодушного хамства. Пусть он не любит, зато в ней живет это красивое,
таинственное чувство, которое не объяснишь словами, с которым все вокруг
кажется значительнее, ярче.
детские романтические фантазии, свои шестнадцать-семнадцать лет, когда рядом
взрослый "настоящий мужчина" и у тебя с ним сложный "взрослый" роман...
его хамства перешло в качество. Верочка вдруг увидела своего обожаемого
Стаса совершенно другими глазами. Трусоватый, жадноватый, самовлюбленный
бабник, потаскун - и не более. Ей стало скучно и противно.
была совершенно не обидчива, легко прощала. Ей было неловко подумать о
человеке плохо, заподозрить в обмане и наглой корысти. Она не умела
требовать, торговаться, отстаивать свои законные права. Верочку ничего не
стоило надуть, и находилось немало людей, которые с удовольствием это
делали.
вообще не платили, кормили обещаниями, ссылались на трудности. Она была
отличным синхронистом, одинаково хорошо владела английским и французским,
легко и быстро осваивала любую профессиональную лексику, будь то медицина,
юриспруденция, экономика, социология - что угодно. К тому же она была
человеком точным, обязательным и аккуратным. Случалось, ее нанимали без
всякого контракта, или контракт оказывался липовым, она вкалывала на
каких-нибудь переговорах, обрабатывала горы сложной скучной документации, а
потом, когда приходило время расплачиваться, наниматели либо исчезали, либо
жаловались на непредвиденные трудности, плохие времена, призывали к
сочувствию и пониманию. В лучшем случае она оставалась с жалким авансом,
равным одной десятой той суммы, которую реально заработала.
обращались к ней еще раз. А почему нет? Если этой дурочке так просто
запудрить мозги и заплатить в десять раз меньше, почему бы не
воспользоваться? Верочка соглашалась, но не потому, что была дурочкой.
Сертаков Виталий
Андреев Николай
Афанасьев Роман
Ильин Андрей
Шилова Юлия
Громыко Ольга