болтаться... Бля, где ж открывалка? Консервов до черта, а открывалки не
видно...
открывавшей...
недолгой, обширная кухня с ее немудрящим добром казалась форменной пещерой
Аладдина. Окончательно освоившись здесь, отбросив излишнюю осторожность, они
на цыпочках перемещались из угла в угол, и сумка, и карманы раздувались от
добычи: еда! табак! ножи! фонари! Даже робевшая поначалу угрюмая Ника
понемногу втянулась в охоту за сокровищами.
они все еще шатались по кухне, не в силах остановиться.
шкафом, набитым крупами, макаронами и пластиковыми бутылками с минералкой.
Кто-то из них впотьмах оступился, подошва громко стукнула по полу.
кухонный нож. Дверь распахнулась и тут же громко захлопнулась за вошедшим.
Белый луч сильного фонаря прошелся по кухне крест-накрест, выхватывая из
полутьмы самые неожиданные предметы. Задержался на распахнутой дверце
холодильника. До двери от их укрытия было не так уж и далеко, метров пять...
Вадим беззвучно толкнул Синего в плечо указательным пальцем, потом
многозначительно провел им по горлу. Синий прижал палец к губам, поднял нож
повыше, сгруппировался...
исполненный гнусненького охотничьего азарта голос тетки Эльзы:
не заорал во весь голос. А тетка Эльза продолжала- медленно, с расстановкой,
сладострастно:
тобой? Ганс, поди? Я давненько поняла, что вы, умельцы, ключи подобрали!
Коньячок-то убывает... Хоть и понемножку. Ох, пора доложить герру
коменданту... Тревога в лагере, а они под шумок по ящикам лазят... Выходите
оба, все равно мимо меня не прошмыгнете! Ку-ку! Я иду искать, кто не
спрятался, я не виновата...
тетка Эльза приговаривала: .
оханье, секундная возня, потом нечто тяжелое грянулось об пол так, что от
сотрясения приоткрылась хлипкая фанерная дверца ближайшего шкафа. Луч
фонарика описал кривую, кувыркнулся. Погас. Потом послышался голос Синего:
распласталась, разбросав руки, в пронзительной тишине слышался тоненький
плеск, хлюпанье, и в бледной полосе лунного света ширилось темное пятно.
Лицо, слава Богу, было в темноте... Синий сквозь зубы процедил:
делается по-басмачьи - кончиком в сонную артерию - и прощай...- он нагнулся,
вытянул из кобуры на поясе поварихи наган, сноровисто высыпал на ладонь
патроны.- Мать моя, вся семерочка! Ну, теперь будет чем разобраться с нашим
Мерзенбургом... С ножиком и пытаться было нечего, атак...
черта...
Подавайся до лесу, твое дело. Но лично я тут кое-кого в суматохе ур-рою...
Держи сумарь. Пора на вольный воздух, а то еще возьмутся искать эту суку, да
и свет могут наладить...
погуще, согласись. Как говорят в штатовских фильмах, это моя проблема. Рвем!
бывшую т„тку Эльзу, как через бревно, на волосок приоткрыл дверь - хорошо
смазанные петли не издали ни звука,- посмотрел в щель, распахнул пошире,
выскользнул на крыльцо. Следом выбежали остальные.
пьянящее, кружившее голову. Свобода! Некий бесконечный миг все четверо
неуклюже топтались на крыльце - хлебнули столько горького, что от свободы
форменным образом отвыкли. Вадим не мог знать, понятно; что чувствуют
остальные, но у него самого промелькнула дурацкая мысль: "Мы ведь у капо
разрешения не спросили..."
истерические крики, но здесь царила лунная тишина, тени были нереально
четкими, а небо уже начинало бледнеть, подергиваться утренней серостью.
Кое-где меж деревьями невесомо проползали сырые полосы тумана, и это было,
как во сне.
успел испугаться, удивиться, что-то сообразить. Скорее всего, сработал
рефлекс. Ружье взлетело вверх, на стволе промелькнул отблеск лунного сияния,
и тут же Синий вскинул руку, выстрелы затрещали совсем не страшно, так,
словно ломали сухие ветки - раз, два, три!
по-человечески, подсеченным манекеном, грянулся так, что, показалось,
сотряслась земля. И больше не шевелился.
барака бесконечной чередой затрещали пистолетные выстрелы - и Синий, нелепо
взмахнув руками, подпрыгнув, упал, будто поскользнулся на гладком льду.
Наган мелькнул в воздухе, отлетел. На веранде барака все еще мелькали
промельки частых выстрелов, что-то вжикнуло над головой.
пальбу, лихорадочно передергивал цевье. На веранде со страшным звоном
вылетели стекла, брызнула щепа. Выстрелы враз умолкли.
самому: бросился, подхватил упавший совсем рядом наган, но стрелять не стал,
запихал его в карман бушлата.
надеялся, что после этого там откуда-то самым волшебным образом появятся
новые патроны. Опомнившись, швырнул разряженную помповушку, бросился прочь,
подталкивая Нику, пригибаясь.
чутьем удалось сообразить, что они звучат совсем по-другому - стрелок
бабахал в небо, укрывшись где-то в углу, вжавшись в пол...
оказались в молочно-сизой полосе, насыщенной загадочным лопочущим шорохом.
Стреляют? Нет, это они сослепу налетали на сухие ветки, ломая их, царапая
лица.
неподвижно Эмиля.
лоси, по звуку найдут... Тихо... Уходим вправо, шагом, шагом, осторожненько,
а то глаза повыхлестываем к такой-то матери...
бешеного бега - но он остался на месте, увидев у самого лица сквозь туман
широкое лезвие кухонного ножа. Ника всхлипнула, что-то неразборчиво
пробормотала - ей тоже хотелось нестись сломя голову...
взрыва. Ага, наладили предохранители или что у них там полетело...
казались сотканными из ослепительного сияния. Захотелось закопаться в землю,
чтобы вокруг была только непроницаемая чернота.
двигаясь невероятно медленно и сторожко, как слепцы. Руками отводили от лиц
ветки с жесткими иголками, иногда под пальцами с хрустом переламывался
тонкий сучок, звуки эти казались пушечным громом. Эмиль тогда ругался
шепотом - а потом неожиданно приказал:
чмокающе шлепают по стволам, срезают ветки. Автоматчик бил неприцельно,
широким веером,- и Вадим со звериной радостью определил, что этот гад лупит
по пустому месту, метрах в сорока левее от того дерева, где затаились они.
Поливает наугад, стервенея от безнадежности своих усилий...
картечь впустую дырявила туман, широким веером разлетаясь по лесу.
вытянув руки.
остервенелая канонада, слева, вовсе уж далеко, по лесу заметались лучи
Шилова Юлия
Никитин Юрий
Сертаков Виталий
Шилова Юлия
Орлов Алекс
Орловский Гай Юлий