Чтение 39–й страницы книги ~На то и волки~

- Беда ваших шефов, Логун, в том как раз и состоит, что у них оказалась психология мелкой шпаны. Иначе не начали бы играть в стародавних кладоискателей. Господи, ну кто так делает? Карбонарии какие-то... Серьезный человек нагнал бы сюда батальон ничего не подозревавших солдатиков, выкопал золото в три часа и вывез под охраной бронетранспортеров, совершенно открыто, пожал бедным археологам руки и сунул в карман по толстому конвертику...

- А потом? - бесцветным голосом спросил Логун. Напичканный болеутоляющими, с рукой на перевязи, он имел вполне товарный вид, разве что был бледен да осунулся как-то моментально, глаза потухли. Немного поломав голову, Данил нашел прекрасный способ транспортировки: бесценного пленника обвязали вокруг талии нейлоновым канатиком и примотали к сиденью. Потом на него старательно натянули камуфляжную куртку, и со стороны, даже загляни кто в кабину, совершенно незаметно было, что археолог-любитель прочно привязан, а его левая рука прихвачена куском того же канатика к левой же щиколотке. Правая рука у Логуна не действовала, но Данил опасался даже теперь, прекрасно помнил, на что способен этот битый волчара. Лара, сидевшая у правой дверцы, бдила с "Гюрзой" на коленях, и полковник то и дело опасливо на нее косился, особенно когда она принималась задумчиво вертеть тяжелый, украшенный оскаленной змеюкой пистолет.

- Потом? - Данил правой рукой сунул в рот сигарету. - Ну, это азбука. Клад попал бы в закрома Родины, а вскоре тихо и незаметно испарился бы из них. Ваши паханы остались бы честнейшими людьми - поди усмотри за закромами в нынешние безумные времена, на худой конец можно было свалить все на какого-нибудь средне-ответственного дурака, пропавшего без вести за границей... Мало было примеров? Не умеешь воровать - не берись. Это серьезное дело. А этим дуракам отчего-то взбрело в голову, что разбогатеть нынче может любой полудурок, только оттого, что он вхож в кабинеты...

- Думаете, я не понимаю? - устало огрызнулся Логун. - Вообще-то были серьезные шансы...

- Не спорю, - великодушно согласился Данил. Одну ошибочку допустили - не сумели меня грохнуть. Впрочем, и без меня все у вас погорело бы, именно из-за мелкого пошиба этой столичной троицы. Профессионализм отнюдь не в том, чтобы палить налево и направо. Это и вас касается, кстати. Развели тут чикагские нравы, колода армейская...

- Конечно, легко вам теперь строить супермена...

- Я не хвалюсь. Просто провожу разбор полетов. А любезничать с вами нет ни малейшего желания. Мне, правда, нужно доставить вас целым и невредимым, но это еще не значит, что я обязан сделать для вас путешествие приятным... Жалко, что вас так рано пришлось подстрелить. Я бы с превеликим удовольствием прогнал бы вас на пинках вокруг всей долины...

- Слушайте, скажите вы ей, чтобы не игралась пистолетом. Там же оба предохранителя автоматические, прижмет покрепче рукоятку или спуск...

- Играйся дальше, детка, - безмятежно сказал Данил. - Можешь потыкать дядю стволом под ребрышко..

- А вы садист...

- Глупости, - сказал Данил. - Мне просто поперек горла стоит сучня вроде вас, так что подергайтесь...

- Чем вы лучше? Ангел нашелся...

- Я не ангел, - согласился Данил. - Только я никогда не взялся бы за работу, где предстояло бы укладывать штабелями совершенно посторонних людей...

Логун повернул к нему бледное лицо, покрытое бисеринками пота, оскалился;

- А если у вас встанет на дороге первый же пост? Эти парни совершенно не в курсе, они служат...

- Я постараюсь пройти без единого выстрела, серьезно сказал Данил. - Но если вы мне соврали насчет группы подстраховки и где-то попадется настоящая засада, я в крайнем случае подожгу грузовик, и сгорит он вместе с вами. Нейлон, конечно, легко плавится, но вряд ли успеете выскочить...

- Я же сказал, - поморщился Логун. - Вполне может оказаться, что есть еще кто-то, тайно меня контролирующий.

- Даже наверняка, - кивнул Данил. - Ну кто будет доверять козлу, которого держат на коротком поводке папкой с компроматом? Только, к счастью для всех нас, они не могли стоять у вас над душой, они где-то в отдалении... Вы твердо уверены, что нет второго вертолета?

- Здесь, в тайге, нет. В Курумане - вполне возможно... Вы хоть понимаете, что в Курумане вас обязательно перехватят?

- Да не ребенок, слава богу, - сказал Данил.

- Значит, рассчитываете на свой вертолет? А вы не думаете, что его легко могут сбить? Весь район на чрезвычайном положении, с утра сюда перебрасывают новые подразделения комитета.

- Из-за тохарцев? Интересно, а не ваши ли шефы все это спровоцировали?

- Мне об этом ничего неизвестно, - отрезал Логун.

- Охотно верю... Интересно, а вы-то сами рассчитывали на долгую и счастливую жизнь, после того как сдали бы золотишко хозяевам? В самом деле, рассчитывали?

- Я им еще нужен... был. Хотя, признаться, некоторые сомнения посещали...

- Вот видите, - усмехнулся Данил. - Разные у нас с вами команды, понимаете? Во второй машине сидит человек, двадцать лет отмантулнвший на зоне, но я совершенно уверен, что в спину он мне ни за что не выстрелит... Потому что соблюдает свои законы и живет с понятием. А ваша шпана с погонами и мандатами - в сущности, те же беспредельщики...

Он глянул в зеркальце - второй "Урал" катил следом, безупречно соблюдая дистанцию. Корявый, откровенно говоря, показавший себя в дороге к долине совершенно бесполезным, теперь оказался незаменим. Можно было при нужде посадить за руль Лару, но у нее нет никакого опыта в обращении с таким мастодонтом, привыкла к европейским легковушкам, битком набитым всеми мыслимыми удобствами...

Данил чуть сбросил газ - далеко впереди дорогу перегораживало продолговатое пятнышко цвета хаки, он всматривался, пока не сообразил, что это тот самый пост, где им с Ларой выпало изображать англичан, только теперь они подъезжали к нему с другой стороны, изнутри.

- Эти ничего не знают, - поторопился Логун.

- Я в курсе, - кивнул Данил. - Но вы все равно ведите себя как можно естественнее, я не супермен, но справлюсь с разленившейся пехотой, не ожидающей подвоха... - и нехорошо ухмыльнулся. - В конце концов кто сказал, что я обязан доставить вас с обоими ушами или некастрированным?

- Ох, как бы...

- Ох, как бы вы мне вмазали, - кивнул Данил, благосклонно улыбаясь. - Но у вас ведь была масса времени, а вы его использовали столь бездарно... Ладно, молчать. И приготовиться паясничать. Лара, если что, двинь его рукояткой по ране, ему хватит...

Оглянулся через плечо. За сиденьем, на предназначенной для спального мешка узенькой полочке, лежала та самая жуткая штука, которую не смог идентифицировать куруманский бич - весьма неплохой гранатомет, не длиннее дробовика, с барабаном на двенадцать зарядов. Их время от времени используют герои триллеров, все верно, но это не придумка режиссера, а настоящее оружие, вот уже несколько лет состоящее на вооружении иных импортных армий. Дальность, правда, не особенно большая, "Пламени" уступает, зато компактная бандура, что немаловажно. Но до чего не хочется палить в этих ребятишек...

- Посигнальте издали, - сказал Логун. Данил, бросив на него быстрый взгляд, нажал на клаксон. Тут же засигналил Корявый. Сняв с руля правую руку, Данил прикрыл колени Логуна своей камуфляжной курткой, чтобы не видно было веревки. На нем самом была куртка покойного майора, без всякой брезгливости надетая из-за имевшихся на ней погон и комитетской эмблемы. А звезды на погонах вполне соответствовали званию, стоявшему в полученном от Ростислава удостоверении...

"Уралы" шли к препятствию на тридцати, непрерывно сигналя. Когда оставалось метров двести, стоявший поперек дороги "Уазик" зачихал чадным дымком, отъехал на обочину, освобождая проход. Сосенки лежали на прежнем месте, но для "Урала" это не препятствие, и Данил, переключив на первую передачу, пополз чуть ли не шагом. Темно-зеленый мамонт, колыхнувшись пару раз, с хрустом ломая необрубленные ветки, проехал по деревцам, остановился метров через десять - чтобы и Корявый миновал препятствие. Чертовски хотелось вдарить по газам и умчаться, но этого-то как раз и нельзя - в палатке рация, "Уазик" на ходу, у них шесть автоматов и святая вера в то, что выполняют тут воинский долг...

Давешний старлей, стоявший в обществе двух своих подчиненных (но того, что до визга восхищался Ларой, Данил среди них не увидел, видимо, дрых в палатке с остальными), был сначала спокоен, с равнодушием, испокон веков отличавшим солдата, таращась на проплывавший мимо высоченный грузовик. Но потом всмотрелся (благо стекло в дверце было опущено), узнал Данила, Лару - и невольно шагнул к машине, помаленьку обалдевая. Правда, за оружие он и не думал хвататься, а автомат висел на плече только у одного из солдат.

- Эй! Мистер! - крикнул он по инерции (Данил уже распахнул дверцу и шагнул ему навстречу). - Что за херня?

- Отставить разговорчики, старший лейтенант! - рявкнул Данил на чистейшем русском. - Марш ко мне! Часовым оставаться на местах!

Старлей подбежал, уже заметив и погоны на куртке, и пистолет на боку. Данил, вытащив удостоверение, сначала долго держал перед глазами у парня обложку, чтобы тот успел прочитать пару раз, потом раскрыл, держа левой рукой. Правой он успел бы выхватить пистолет в секунду. Заслониться этим обормотом, хоть и не хочется жутко, у Корявого автомат в кабине, если офицерик попадет в заложники, его орлов удастся разоружить без особого труда...

Но нет, обошлось - старлей, завороженно прочитав все, что было написано на обеих сторонах корочек, неловко отдал честь.

- Дела, товарищ майор... А как же это...

- Ну, голуба моя... - сказал Данил барственно-насмешливо. - Вы что, в стройбате служите? Такие вопросики...

- Извините, товарищ майор. А...

- Часового на пост, - сказал Данил, моментально меняя тон на сухо-приказной. - Машину на прежнее место.

Старлей обернулся, яростно замахал рукой. Тот, что с автоматом, отошел на обочину, второй полез в кабину.

- Пойдемте, - сказал Данил. - Взглянете на полковника.

Распахнул дверцу, встал меж офицериком и палаткой - на всякий случай. Старлей даже не пялил глаза на Лару - так был удивлен и удручен видом

своего отца-командира, которому ничуть не приходилось напрягаться, чтобы изображать жертву неизвестного рокового несчастья. С рукой на перевязи, в деревянной позе (из-за незаметных постороннему глазу веревок), с бледным, даже синеватым лицом, Логун смотрелся, как тень отца Гамлета или единственный уцелевший после жуткой рукопашной с целым туменом тохарцев.

- Да как же это... - выпятил глаза лейтенант. Данил побыстрее уцапал его за локоть и отвел в сторону:

- Вам что, не сообщали сводку?

- Да нет, никто на связь не выходил...

- Р-разгильдяи, - сказал Данил. - Ни на кого полагаться нельзя... Несите рацию сюда, быстро! Живо, мать твою!

Старлей опрометью кинулся к палатке. Данил прошипел вслед:

- Подчиненным ни слова!

Рация оказалась новенькой, какой-то новой модели, Данил таких уже не застал, но смог бы при нужде с ней обращаться. Преспокойно взял из рук растерянного старлея зеленый ящичек в футляре из прочной пластмассы, с чешуйчатой антенной, поставил на сиденье рядом с увечным полковником.

- Товарищ майор...

- Мне с вами цацкаться некогда, - сказал Данил безапелляционно. - Когда в тайге такое... - глянул на часы. - Ждать будете ровно два часа. Если к этому времени не подойдут бронетранспортеры с дозиметристами, грузитесь в машину и дуйте в Куруман, в распоряжение штаба. Пока не окажетесь в Курумане, ничьих приказов не выполнять, ни с кем не контактировать. И вот еще что... - он доверительно понизил голос. - Дозиметры у вас есть?

- Ни одного нету...

- Вы вот что... Постарайтесь-ка эти два часа носу под открытое небо не показывать. Часовой пусть сидит в Машине. Мало ли что, вам всем еще детей мастерить... Понятно?

- Так точно, товарищ майор! - глаза у старлея стали обреченно-тоскливыми.

- То есть непонятно, но ясно...

- Замечательно сформулировано, - сказал Данил. - Носу не высовывайте... Идите.

И запрыгнул в кабину, не сомневаясь, что бравы ребятушки дернут отсюда не два часа спустя, а через полчасика, едва обсудят положение и сообразят, что их непосредственный начальник едет, судя по всему, прямехонько в госпиталь, а наезжий майор со многими личинами, несмотря на грозное удостоверение, им, в принципе, не командир, а потому нарушение его приказа никак не подходит под нарушение устава. Страх перед радиацией - едва ли не самое жуткое пугало нашего беспутного времени, ручаться можно, уже минут через десять старлею покажется, что он чувствует тошноту, головокружение и общую вибрацию организма...

Отъехав с километр, Данил остановил грузовик и решительно вылез из кабины. В свое время он про себя посмеялся над Ростиславом, заставившим прихватить футляр с кое-какими причиндалами, но теперь признал правоту бывшего сослуживца. Достал детектор и медленно пошел вокруг машины.

Поиски отняли минут двадцать и увенчались полным успехом. Одна пластмассовая полусфера на магнитике была прилеплена в кузове, возле двери, в его машине. Вторая такая же отыскалась в грузовике Корявого, под приборной доской. Маячки. Данил хотел было зашвырнуть их в тайгу, но, поразмыслив, спрятал в карман.

- А этот поганец меня совращал, - пожаловалась Лара, когда Данил влез в кабину.

- В смысле?

- Внушал умильным голоском, что нам все равно не прорваться из тайги, что я молодая и неопытная, не представляю всей серьезности ситуации, и потому он со мной обязательно поделится, если я его развяжу и отдам пушку или хотя бы пристрелю вас обоих и поведу грузовик в Куруман...

Данил посмотрел на Логуна, и тот непроизвольно дернулся в сторону. Зашипел от боли. Прямо-таки сладострастно взяв его за кадык, Данил процедил:

- Будешь еще приставать к девушке, ухо отрежу... Ты чему детей учишь, сучий потрох? - слегка сжал пальцы, отпустил и улыбнулся. - А ведь вам и в самом деле не доверяют, герр оберст, иначе не пришлепнули бы в машинах эти безделушки... Видите?

Он надел наушники и послушал эфир (рация была включена, стояла на приеме). Ничего, только далекий женский голос бубнит что-то про метеообстановку в районе Чебайкита (это на север отсюда, восточнее Курумана). Оставив рацию на той же волне, Данил поставил ее на пол, под ноги, вывернул громкость до предела, благо не было смысла жалеть чужие аккумуляторы. И тронул машину.

Через час с лишним они въехали в деревеньку, где ночевали. Огромные грузовики неспешно прокатили по главной и единственной улице, возвышаясь над домишками. Побрехивали собаки. Никто не обратил на них внимания, да и не было никого ни на улице, ни в огородах, только дедок, обстругивавший какую-то жердину у крыльца, поднял голову, глянул равнодушно, как на пролетевшую ворону.

Комитетский "Уазик" с эмблемой стоял на прежнем месте. Теперь, при дневном свете, Данил увидел над крыльцом флаг с черепом и костями - благородный пиратский штандарт, судя по виду, был изготовлен кустарным способом из портянки. Солдатики от безделья развлекались, как умели.

Один сидел на крылечке, поставив автомат меж колен, и смотрел на остановившиеся грузовики блаженно-пьяным взглядом. Данил спрыгнул, повесил на плечо Борусову бесшумку и пошел к крыльцу. Солдату было лет двадцать пять, судя по синевшим на могучих плечах татуировкам, видывал виды, прежде чем подался в контрактники. Он снизу вверх уставился на Данила, подумал и спросил:

- Ты кто?

- Майор из центра, - миролюбиво сказал Данил.

- А пароль знаешь?

Ну каком у них тут в деревне мог быть пароль? Данил пожал плечами и честно сознался:

- Не знаю.

- Я тоже, - сказал часовой. - Пить будешь?

- Да можно бы, - сказал Данил. - А ребята где?

- Кто где, - исчерпывающе разъяснил часовой. - Кто за бражкой, кто спит. Летеха ужрался. Иди, там осталось...

- Узнаю широту русской души, - сказал Данил.

И выстрелил в него из предназначавшейся для Валентина авторучки. Туманная струя газа моментально растаяла, и часовой стал расслабленно заваливаться со ступенек. Данил, задержав дыхание, подхватил его, бережно уложил рядом с крыльцом и надел на шею ремень автомата.

Вошел в избу. Там была одна-единственная большая комната, голая и пустая,

- должно быть, солдат поселили в пустовавший дом. Из мебели имелись только небрежно разложенные спальники. Рация стояла в углу, контрольная лампочка светилась зеленым. Повсюду валялись консервные банки, вспоротые и пустые, окурки, парочка автоматов, бушлаты. Поперек спальника храпел лейтенант, завалившийся навзничь. Вот так оно и бывает, хуже нет, когда человек держится-держится, а потом решит развязать - начинается такое, что хоть святых вон выноси...

Кроме блаженно дрыхнувшего лейтенанта, в избе был еще один солдат. Он сидел на корточках у стены и, судя по бессмысленному взгляду, пребывал в той веселой стадии, когда запивший человек уже не различает времени суток и реальность от алкогольных снов отличит с превеликим трудом. Рядом стояло зеленое эмалированное ведро, в котором на донышке еще оставалось пару литров напитка цвета какао.

Данил, осмотревшись, прошел в комнату.

- Ты кто? - тщательно сфокусировав на нем взгляд, спросил сидящий.

- Я, милок, твоя алкогольная галлюцинация, - сказал Данил.

И, не снимая автомата с плеча, выпустил в рацию короткую очередь. Рация брызнула обломками. Солдатик проморгался, дергая головой, и спросил:

- А звук где?

- А нету звука, - почти ласково объяснил Данил. - Я ж тебе мерещусь, сокол ясный... Ты хлебай, вон у тебя еще есть...

И медленно отступил к двери, как следует осмотревшись сначала и убедившись, что никакого оружия у похмельного контрактника под рукой нет - некоторые, бывает, начинают по своим алкогольным галлюцинациям палить почем зря...

Выйдя на улицу, он достал оба маячка, подошел к "Уазику" и прилепил их снизу, под кузов. Потом прострелил обе передних шины. Тронув грузовик с места, сказал Логуну:

- У вас великолепные войска, полковник...

- Как везде, - сказал тот. - Не я ж их набирал, послали, что было... Только не думайте, будто все такие.

Данил промолчал, но он и сам не обольщался - конечно, те, которые знают совершенно точно, что тут делают в тайге комитетские войска, ничуть не похожи на непосвященную пехтуру, так что пронеси, господи...

Лара вдруг нагнулась с сиденья, подняла наушники, прижала к уху. И протянула Данилу:

- Кажется, их вызывают...

Данил остановил машину, напялил наушники. Точно, в ушах колотился настойчивый голос:

- Беркут, Беркут, отвечайте первому, Беркут, отвечайте первому, прием...

- Беркут - это позывной тех, у кого я забрал рацию? - спросил он Логуна, сдернув наушники.

Тот неохотно кивнул.

Какой-то миг Данил колебался - и пришел к выводу, что ничем не рискует. Вряд ли все здесь прекрасно знают голоса друг друга, а запеленговать, даже если раскусят, не успеют.

- Я - Беркут, - сказал он, нажав нужные кнопки. - Беркут слушает, первый.

- Первый - это Куруман, - подсказал Логун добровольно.

- Почему медлите? - спросили на том конце невидимой ниточки.

- Поссать отходил, - ответил Данил.

- Как обстановка?

- Все спокойно, - сказал он хрипло.

- Куда ушли машины?

- Какие машины?

- Мать твою, вы что, нажрались там? - судя по тону, говоривший был в чинах. - Полтора часа назад оба грузовика ушли с объекта, они могли пройти только через тебя. Дзюба, ты что, блядь такая, машину в деревню за бражкой гонял?

- Да ты что, командир, - сказал Данил. - Все тихо... Он боялся говорить много, длинными фразами - куруманский собеседник, похоже, старлея все же знал...

- А голос почему такой? - и, не дождавшись ответа, запустил матерную фразу. - Хрипишь, как сифилитик. Где грузовики, я тебя спрашиваю? Проходили через тебя?

- Ага...

- Оба?

- Оба...

- Не мямли, жопа! Говори подробно - когда прошли, кто был в машинах? Данил решительно снял наушники, открыл дверцу и швырнул рацию обеими

руками. Она ударилась о сосну и, судя по звукам, накрылась капитально. Ну и плевать. Все равно дальше нельзя было притворяться старлеем Дзюбой, что в лоб, что по лбу... Похоже, в Курумане немного запаниковали. И знают уже, что грузовики ушли. Логуна допрашивать бессмысленно, тут и так все ясно: за маячками следили по монитору, над планетой висит масса навигационных спутников, и не один Валентин был такой умный... Сейчас всполошатся. Станут вызывать все посты и точки, установят координаты неподвижных маячков, развернется облава, тут тебе и вертолет, и все прочие прелести. Хреновато. И все же район, куда он нацелился, у них определенно вне подозрений, можете смеяться, но чутье подсказывает...

Вот теперь он мчался на полном газу, выжимая все, на что была способна машина на здешних дорогах. Порой поглядывал в зеркальце - нет, Корявый не отстает... Напряжение было адово - он знал выбранную для отхода трассу только по карте, компас, конечно, был, но .все равно, попробуйте добраться точнехонько к цели по паутине таежных дорог и тропок, если никогда здесь прежде не ездили, попробуйте отличить горы и холмы друг от друга... Вся надежда была на обострившееся до предела звериное чутье да на удачу, не подводившую прежде...

Логуна мотало, как куклу, временами он, кажется, терял сознание, но тут уж не до нежностей. Шло время, солнце клонилось к закату, и Данилу уже начинало казаться, что он перепутал стороны света и гонит в другом направлении, в глубь тайги, навстречу развернувшейся облаве, что направление выбрано верно, но карта путает, и берега окажутся густо заросшими лесом, так что машины не пройдут, застрянут, придется таскать на руках, и вертолеты зависнут над головой в самый неподходящий момент... Страхов роилось множество, но он все же держал их подальше, на границе сознания, не позволяя заползти в душу.

Тайга, подступившая справа и слева, уже стала темной, непроницаемой, узкая дорога утопала в густой тени - солнце скрылось за острыми верхушками. Пока все благополучно, этот ручей есть на карте, грузовики преодолевают его с разлета, взметая косые полотнища капель... нет уже ни дорог, ни тропинок, но деревья расступились, карта не врет...

На миг ему показалось даже, что видит мираж. Нет. Добрались. За редкими соснами тянулась неширокая полоса песчаного берега, желтого, крупного песка, нетронутого человеческими следами. Номочон здесь был нешироким, метров двести, но достаточно глубок. Вода темно-синяя, спокойная, на том берегу - заросшие лесом горы, от дикой красоты затерянных мест щемит сердце, но восторгаться некогда...

Грузовик на второй передаче, вздымая фонтаны песка, промчался по берегу и остановился у самой воды. Данил выпрыгнул. Огляделся.

Он ошибся на каких-то полкилометра. Выше по течению стоял у берега черный с двойной красной полосой и белыми надстройками "Багульник". И на фоне белой рубки маячил черный бушлат, человек смотрел в их сторону. Данил помахал руками над головой. На теплоходе блеснул солнечный зайчик - это луч заходящего солнца отразился от линз бинокля. Вскоре под форштевнем вскипела белая пена - "Багульник" двинулся к ним.

Данил влез в кабину и улыбнулся от уха до уха: трудно было сказать, у кого более удивленное лицо, у Лары или у Логуна. Пожалуй, все же у Логуна. Все еще улыбаясь, Данил стал подгонять грузовик задним ходом к самой воде.

Инерция человеческого мышления - вещь жуткая. Взять хотя бы покушения с использованием ружья. Первое такое, известное истории, случилось в Париже в 1572, когда в адмирала Колиньи пальнули из аркебузы. Но с тех пор - как отрезало. Начисто забыв о всех достоинствах ружья, заговорщики и террористы вплоть до пятидесятых годов нашего столетия возились с бомбами, пистолетами и кинжалами - хотя еще охрана президента Линкольна сажала на крыши снайперов с винтовками, так что примеры, казалось бы, налицо. Ружье просто-напросто на долгие века перестало ассоциироваться с покушениями.

Так и здесь. Среди тех, кто тайком извлекал клад Чингисхана, не нашлось ни одного сибиряка. Сибирь для них была географическим пространством, не более. Клад ассоциировался исключительно с сушей - следовательно, все усилия были направлены на сушу. На суше ставили посты и заслоны, по сухопутью собирались и вывозить сокровища. Не отыскалось никого, кто мог бы напомнить, что здешние реки судоходны, и от Номочона до гробницы Чингисхана - не более восьмидесяти километров по прямой...

- Черский, я тебя обожаю, - сказала Лара, глядя на него преданно, пренебрегая присутствием Логуна. - Если хочешь, я тебе отдамся прямо здесь, на песке...

- Времени нет, - сказал Данил, рывками подогнал машину к кромке, заглушил мотор и выскочил.

Рядом остановился "Урал" Корявого. Лагерный сиделец выпрыгнул, сунул в рот сигарету и почесал в затылке:

- Ага, вот ты для чего, командир, велел доски прихватить? Значит, еще поживем...

"Багульник" уже подваливал к берегу, зарокотала черная якорная цепь. Капитан Ежи Довнар спустился из рубки - в широчайших черных клешах, перехваченных ремнем с флотской пряжкой, чистейшей тельняшке с закатанными рукавами и офицерской фуражке Советского Военно-Морского Флота. На ремне у него висел в кобуре извлеченный из сейфа никелированный "Стечкин", на груди

- бинокль. Вокруг витало благоухание доброго коньяка. Вот только отсутствие трубки чуточку подпортило образ - ее капитан недолюбливал.

Он залихватски отдал Данилу честь и спросил:

- Какие будут приказания?

- Соберите всех, - сказал Данил. - Принесите мой ящик, настелите доски и в темпе перекидывайте груз. Представьте, что за вами черти гонятся...

Он достал из-за сиденья гранатомет, проверил - должен работать. Вставил запалы во все "лимонки". Старпом с автоматом на плече приволок раздобытый Фролом ящик. Данил поднял крышку - и улыбнулся, словно встретил давнего приятного знакомого...

В ящике лежал РПД - легкий, изящный дегтяревский пулемет, принятый на вооружение в год смерти Сталина, чуть ли не сорок лет верой-правдой служивший десантникам и морской пехоте. Благородные линии, вороненый металл и покрытое коричневым лаком дерево. Тут же - аккуратно свернутый колечком брезентовый наплечный ремень и три круглых патронных коробки с удобными ручками для переноски. Знакомое, изученное оружие, верная смерть на восьмистах метрах. В самом деле, старый приятель...

Он пристегнул ремень, повесил пулемет на плечо, подхватил гранатомет, коробку с патронами и направился в лес, чувствуя себя чуточку нелепо - Рэмбо, в натуре... Однако ничего смешного тут не было. Если появится погоня, придется держать рубеж в одиночку, чтобы успели перекидать на палубу как можно больше золота. Потерять клад теперь, на предпоследнем этапе, после всего пережитого, после стольких трудов - чересчур уж позорно, дело уже не в золоте, просто-напросто такие предприятия не должны заканчиваться провалом...

Услышав шаги сзади, обернулся. Лара прилежно тащила следом две оставшихся цинки. Данил ничего ей не сказал, и они прошли еще метров пятьдесят, к облюбованному им местечку, где открывался хороший обзор на близлежащие подступы. Там он установил пулемет, прищелкнул цинку, вставил конец ленты в подаватель. Установил прицел на "200", клацнул затвором. Повернулся к Ларе:

- Молодец, что помогла. Иди на корабль и покидай со всеми золотишко. Если тут начнется пальба, всей толпой ко мне пусть не бегут. Достаточно одного капитана. А нашего гостя нужно погрузить немедленно, в каюте привязать, что ли... Топай,

Лара кивнула и послушно заспешила назад. Положительно, шалая девчонка исправлялась чем дальше, тем больше. Великая вещь - воспитание грубой реальностью, прозой жизни...

Данил остался в тишине и полном одиночестве. Только шумы торопливой разгрузки долетали с реки - стучали ящики, катились по доскам, гремели подошвы, что-то протяжно лязгнуло, проскрипело. Он курил, глядя на равнину. На душе было довольно спокойно, возбуждение стало каким-то привычным, устоявшимся: не нужно метаться, суетиться, убегать, погоня либо появится, либо нет, и если появится, придется драться, всего делов...

Последний этап - река. До Шантарска придется идти примерно сутки. Радиограмму он отправит, как только кончится погрузка, но все равно, возможны неожиданности. Недооценивать противника не стоит. Обнаружив маячки, они будут совершенно точно знать, что уж через деревню-то грузовики проезжали. Начнут обшаривать тайгу, поднимут вертолет, а то и не один. Сначала, разумеется, будут до упора отрабатывать самую естественную для них версию - решат, что беглецы будут прорываться в Куруман посуху. Но настанет момент, когда они все же поймут, что поискать стоит и в других направлениях. И самое важное - когда этот момент настанет... В любом случае до утра время есть. И темнота скоро опустится на тайгу, и не перестроят они до утра свое мышление. А вот потом... Номочон, паскуда, петляет, как бредущий домой алкаш, тут Данилова задумка оборачивается против него же - и скорость теплохода не сравнить с вертолетной или автомобильной, и дорога долгая, и этот мост на границе областей, где чертовски удобно поставить пулеметы, а то и что-нибудь посерьезнее. Ладно, не надо нагнетать тоску. Ни Ростислав, ни Фрол не будут сидеть сложа руки. Лишь бы у комитетских не оказалось под рукой боевых вертолетов, господи, сделай так, чтобы не нашлось у них вертолетов, иначе у нас не будет ни единого шанса. Тихоходный речной кораблик против вертолета огневой поддержки - тут, как говорят в народе, ваши не пляшут... А Фрол сказал бы - крести козыри... Наполеон бы сразу застрелился. Впрочем, ему было не в пример легче - как-никак император и главнокомандующий в одном лице...

Часа через полтора, когда уже смеркалось, появилась Лара. Шумно выдохнула, поболтав опущенными руками:

- Перекидали. Употела, на три метра, поди, шибает...

- Однако есть немного, - согласился Данил, потянув носом. - Ничего, это тебе не в казино коктейли сосать...