Чтение 39–й страницы книги ~Стандарт возмездия~

— Ваш шеф погиб на своей даче, — сурово сообщил незнакомец, — его убили. Меня не интересуют подробности нападения. Я не хочу знать, что вы делали в этот момент и в кого стреляли. Я только хочу узнать — кто это был?

Сергей снова посмотрел в потолок.

— Я не знаю, — глухо ответил он.

— Лжете, — спокойно парировал его собеседник, — вы точно знаете, кто именно на вас напал. Вернее, кто конкретно стоял за нападением. И даже знаете, за что вас так решили наказать.

— Понятия не имею, — нагло ухмыльнулся Сергей. Но вывести из себя этого человека с приятной внешностью профессионального разведчика или дипломата, так не похожего на обычные церберские морды родных следователей милиции, обычно ведущих подобные дела, было почти невозможно.

— Вот сегодняшние газеты, — показал принесенную с собой газету следователь, — вчера вечером у своего дома убит Хромой Шалва. Предполагают заказное убийство. Два дня назад сгорела дача вашего шефа, где его и застрелили. Если учесть близкие связи Шалвы и Горелого, который оправдал свою кличку и сгорел на собственной даче, то мне становится не по себе, когда я думаю о вашей дальнейшей судьбе, Мехирев.

Сергей взял здоровой рукой газету. Все было верно. Шалву действительно убили. Ему все больше нравился этот человек, который говорил ему «вы» и не тыкал в лицо горящей сигаретой для подтверждения своих доводов.

— Кто его застрелил? — тихо спросил Мехирев.

— Кто именно, я не знаю. Предполагаю, что наемный убийца хорошего класса. Особенно если учесть, что Шалва в последние дни окружил себя очень мощной личной охраной. Но она ему, как видите, не очень помогла. Я думаю, у вас не будет подобной охраны, а учитывая ваше нынешнее состояние, полагаю что убийца может еще более быстрым и легким способом разделаться с вами.

— Зачем вы мне это говорите? — выдохнул Сергей, отбрасывая газету.

— Чтобы у вас не оставалось иллюзий, — честно признался незнакомец, — шансов остаться в живых у вас нет. Почти нет. И вы должны это четко себе представлять. С дачи вам удалось уйти живым, но это не значит, что в тюремной камере вас не будет ждать кто-нибудь с острой заточкой. Никто даже не узнает как именно вы умрете.

— Вы из прокуратуры? — вдруг спросил Мехирев.

— Нет.

— Из ФСБ?

— Почти. Я из сходной организации, которая занимаете этими проблемами.

— Интерпол? — спросил грамотный Сергей. Незнакомец улыбнулся в первый раз.

— Почти, — сказал он.

— Что я должен делать?

— Сказать правду. Мы должны знать, кто и зачем напал на дачу вашего хозяина.

— Он не был моим хозяином, — без гнева заметил раненый.

— Был, Мехирев, был. Вы были его правой рукой. И когда Король посмел оскорбить вас в ресторане, сам Горелый вмешался в это дело. Труп Короля до сих пор не могут найти.

— Вы думаете, это тоже моя работа?

— Нет, я так не думаю. Но повторяю, у вас нет шансов остаться в живых.

Ни одного шанса. Вас убьют в первой же тюремной камере, куда вы попадете.

Сергей нахмурился. Он все пытался вспомнить, что именно он закопал в лесу. Но память упорно отказывалась ему подчиняться. Видимо, его били достаточно долго и сильно.

— Какие гарантии вы мне можете дать? — спросил он у незнакомца.

— Гарантии жизни, — честно ответил неизвестный. — Во-первых, вас переведут в одиночную камеру ФСБ. Во-вторых, суд будет закрытым. И в-третьих, вас отправят в специальную коло Нижнем Тагиле, где обычно отбывают срок бывшие сотрудники милиции, прокуратуры и правоохранительных органов.

— В том числе и ваши стукачи, — брезгливо заметил Мехирев.

— В том числе и разоблаченные агенты милиции и ФСБ, — согласился неизвестный, — но это гарантия, что там не окажется человека, который получит приказ на ваше физическое устранение. Ваша компания хотела сыграть по жульническим законам. А в каждой игре есть свои правила. В рамках этих правил вы можете делать все, что угодно, но нарушать их нельзя. Поэтому вы обречены, так как нарушили главные заповеди преступного мира, позарившись на добро своих коллег. Такое не прощается нигде.

— При чем тут я? — зло спросил Мехирев. — Со мной никто и не советовался.

— У вас осталась последняя минута, чтобы со мной договориться, — взглянул на часы человек в белом халате, — если мы сейчас не договоримся, я уйду и сюда, в палату, войдет следователь милиции. И тогда вы наверняка попадете в обычную тюремную камеру и проживете ровно до ночи. Вас устраивает такая перспектива?

Сергей облизнул губы, поморщился. Голова болела не переставая. Он по-прежнему не мог вспомнить, что именно он закапывал. Закапывал? Внезапно словно молния ударила по его сознанию. Он вспомнил умирающего Горелого, его прерывистый шепот, медальон у него на груди. Счета в банке. Там был записан номер счета в банке. «Он был записан на медальоне!» — чуть не заорал Сергей, беспокойно дернувшись на кровати.

Человек решил, что это и есть его отрицательный ответ. Он встал со стула и, молча кивнув на прощание, пошел к дверям.

— Подождите, — хрипло позвал Сергей, — подождите немного.

Неизвестный повернулся к нему.

— Я согласен, — торопливо сказал Мехирев, — я на все согласен.

Теперь самое главное — вырваться из этой больницы, суметь остаться живым в любом варианте и выкопать тот самый медальон. Теперь он просто обязан жить.

— Кто напал на дачу? — спросил, не садясь на стул, неизвестный.

— Люди Афанасия Степановича, — выдохнул Сергей, — он приезжал к нам на дачу несколько дней назад, и у них был очень серьезный разговор с Горелым.

— О чем был разговор?

Горелый был все равно мертв, его многие боевики погибли, а медальон лежал в земле. И ради этого медальона Сергей готов был рассказать незнакомцу все, что угодно, дать любую информацию.

— Не знаю, но думаю, что они поспорили крепко. Мы выделили трех своих парней им для прикрытия груза. Но нам предложили захватить этот груз еще до того, как он поступит из-за границы — Кто предложил?

«Гори все синим пламенем», — подумал Сергей и громко назвал имя:

— Роман Кудрявцев.

— Как фамилия Афанасия Степановича?

— Не знаю. Его всегда называют по имени-отчеству. Он сам из себя ничего не представляет. Но за ним всегда была реальная сила. Ну кто еще в Москве мог придумать и организовать такое нападение на дачу с участием вертолета!

— Откуда вы знали, что прилетит вертолет?

— А почему вы думаете, что мы знали?

— В этот день утром боевики Горелого завезли на дачу гранатометы и пулеметы. Видимо, готовились к этому нападению.

— К подобному — да. Они уже однажды прилетали на вертолете, и нам пришлось отпустить Афанасия живым, чтобы сверху не забросали гранатами. Мы просто готовились к любому варианту.

— Вы знаете имена, фамилии, клички тех боевиков, которых вы послали для охраны груза?

— Знаю. Но кличек у них нет, молоды еще.

— А почему Афанасий Степанович попросил боевиков именно у вас? У него ведь, как я понял, не совсем нормальные отношения были с вашим прежним шефом.

— Мы и сами удивились, зачем. Но он сказал, что у него мало людей. Они обещали хорошо заплатить, и Горелый приказал выделить им трех новичков.

— Сейчас вы назовете их имена и адреса, — строго сказал незнакомец, доставая из кармана блокнот и ручку, — и не вздумайте врать. От этого, собственно, и зависит ваша жизнь.

— Вы не сказали, как вас зовут, — несмело напомнил Сергей.

— Это не так важно для нашей беседы.

Через десять минут он вышел из палаты Мехирева, снимая на ходу свой белый халат. В коридоре его ждала Виноградова. Он шагнул к ней.

— Все в порядке, — устало сказал Максимов, протягивая ей халат, — он дал нам адреса и фамилии всех боевиков. Он согласен на сотрудничество.

ГЛАВА 35

Ибад приехал за грузом в сопровождении своего человека. Они не назвали точный адрес, где он должен был ждать. Ему предложили прогуливаться по двум параллельным улицам, обещав, что к нему подойдут. Ибад понимал, что эти сложности связаны с большими поставками наркотиков и очень большой по местным масштабам, суммой в пять миллионов долларов которые он должен был получить сегодня от их загадочного гостя.

Он понимал, почему им предложили прогуливаться именно по параллельным улицам, решив проследить, как они себя ведут и нет ли за ними наблюдения.

Называя ему сразу две улицы, поставщики товара не рисковали ничем. Спрятать массу людей и все время перемещать их с улицы на улицу практически было невозможно. И таким образом встречающие их могли проконтролировать ситуацию.

Абдулло Шадыев, который следил за неприятной парочкой, вынужден был почти наобум, полагаясь на удачу или случай, все время переходить с улицы на улицу. И лишь увидев, что его подопечные исчезли, он заторопился в гостиницу.

Через двадцать пять минут после того, как Ибад с охранником начали свои «обходы», к ним подъехала бежевая «Волга». Сидевшие в ней двое молодых людей молча показали на заднее сиденье, куда и забрались Ибад со своим спутником. Их везли долго, очень долго, минут сорок, очевидно, специально петляя и путая дорогу. Наконец они подъехали к какому-то большому складу, рядом с которым стояло несколько автомобилей.

Водитель машины, в которой они приехали, молча кивнул им на дверь, оставаясь в автомобиле со своим напарником. Они, очевидно, не имели права заходить внутрь, а может быть, остались здесь специально, чтобы отрезать путь гостям в случае их отступления.

Ибад пошел первым. Он толкнул железную дверь, которая противно заскрипела, и вошел внутрь. У дверей его ждал охранник. Он молча, не говоря ни слова, протянул руку. Чуть поколебавшись, Ибад достал свой пистолет, положив его на протянутою ладонь. Спутник последовал его примеру. Охранник убрал пистолеты и провел по их одежде руками, после чего показал в глубь помещения.

Они пошли дальше, и их шаги гулко отзывались в тишине бромного склада.

Очевидно, здесь раньше хранили хлопок, подумал Ибад. Они сделали довольно много шагов, когда наконец сверху раздался голос:

— Кто вас прислал?

— Курбан-ака, — поднял голову Ибад. Снизу не было видно, кто там стоял на втором уровне, но голос спрашивал по-русски, — Как он себя чувствует?

— Спасибо, хорошо, — кивнул Ибад.

— Как его правая рука? По-прежнему болит? Ибад усмехнулся дешевой проверке. Он знал Курбана лучше любого другого человека на свете.

— У него раньше болела левая рука.