серпантином так густо, что естественная зелень ее уже не просматривалась.
причудливости геометрическую фигуру, терявшуюся в багровой смутности
купола. Все это двигалось, свивалось, переплеталось, сворачивалось, играя
искажениями формы и цвета.
одну дорожку, а я догонял его по другой, - вспомнил Капитан.
односторонней поверхностью - сцепления скручены на полукружии.
соответствующая полоска. - Сколько же связок на такой дорожке?
диспетчеров.
вычислит ни одна машина. Сеть сверхпространственная. Только Координатор
может рассчитать пути, уходящие за пределы трехмерности.
одних пространств не проникают в другие. Даже мы не знаем всех уровней
города. А мы можем передвигаться и без ведома Координатора.
когда можно совсем как в сказке: захотел, шагнул - и ты у цели, независимо
от ее отдаленности.
механизм телепортации. Хочешь взглянуть? Синяя дорожка. Да, вот она.
и винтом ушедшей под нависшее крыло плоскости. Библ предпочел травянистого
цвета дорожку, увлекшую его к генетической пирамиде - рождению,
младенчеству, детству и школе. Алик выбрал перспективу отдыха гедонийцев -
на работе и после работы, а Малыш буркнул с кривой усмешечкой:
страх, скажем, перед высотой? Или перед скоростью? Есть риск для жизни?
Есть опасность?
спиралью умчала обоих вниз.
выпрямляло. Малыш держался как влитой, да и Ос никак не реагировал на
цирковые кунштюки дорожки: наверное, вестибулярный аппарат его был к этому
приспособлен. "Не повод для страха, - внутренне усмехнулся Малыш, -
аттракцион для парка культуры и отдыха". А вслух спросил, почему же так
трудно вычислить систему уравнений этой качалки: параметры-то одни.
но Ос перебил:
в четырехмерное, скрученность и раскрученность стыков, однозначность
скольжения. Хочешь еще?
увлекало его, как виражи самолета. Это уже не аттракцион, это испытание
воли и мускулов. Не для хлюпиков этот винтовой врез в серую муть,
мгновенно защекотавшую глаза, уши и ноздри. Становилось темнее с каждой
секундой, температура росла.
постыдился спросить. Процесс же явно менял суть и характер, жжение в носу
и ушах исчезало, в глазах появились очертания возникающих в тумане
предметов, смутно напоминавших что-то знакомое: прозрачное кресло,
вырвавшееся прямо из пустоты и заслоненное розовой сферой, пузатый кувшин
с узким горлышком, рукоятка "хлыста", блюдце или пепельница. Нет-нет, едва
ли пепельница: здесь не курили. А там уже плыли гигантские прозрачные
дирижабли, как сгустки жидкого пламени в черном небе. Плазма или фотонный
газ? Вероятно, плазма: жидкий свет едва ли подходящая среда для
синтетических операций. Впрочем, кто знает, их наука и техника не для
пилот-механика Восточно-Европейской космической службы. Мало каши съел,
чтобы понять эту психовину. Но где же все-таки риск, где опасность, где
подстерегает она ротозеев у пульта? Ведь есть же у них ротозеи, влюбленные
мечтатели за отвлекающей от мечты работой, фанатики идеи, туманящей даже
натренированный глаз. Или их нет? Или на месте Координатор, регулирующий
такую же фантастическую технику безопасности?
плечо. - Не отклоняться! Опасно. Держись крепче.
"Улица" сузилась до размеров лифтовой шахты, скошенной под углом в сорок
пять градусов. Скорость по уклону, как показалось Малышу, была, дай бог,
меньше ста километров в час. Ветер свистел в ушах, как на санных гонках,
только температура была банной и повышалась с каждой секундой. А вместе с
жарой что-то гнуло и прижимало к пластику пола. Хотелось лечь, но
осторожность подсказывала Малышу, что этого делать нельзя. Он даже пот,
бегущий к губам, стереть не мог - избегал неосторожных движений. А в чем
опасность? Может быть, этот хлюпик, вцепившийся ему в плечо, недооценивал
его атлетизма? Дорожку тут же скрутило набок, потом вниз и снова вывернуло
горизонтально, но Малыш даже не покачнулся. Либо здесь иной гравитационный
режим, либо скорость гасит уклон. Жара дошла до пределов человеческой
выносливости. Малышу показалось, что он пронизывает стены горящего дома.
На мгновение что-то закрыло ему глаза и погасило мысль. Коллапс? Но тут-то
он и осознал, что маленькая цепкая рука, как стальная, держит его, не
позволяя упасть.
услышал он.
все звуки, которые могло бы породить это вихревое движение в цветном
сумраке шахты. Но Малыш услышал и успел удержаться, опершись на колено,
когда шахту снова согнуло и закружило до боли в висках. Зачем это нужно?
Какие законы механики требуют скручивания и раскручивания то дорожки, то
шахты, какая технология диктует эту необходимость удерживаться в
однолинейном пространстве, когда это пространство волею невидимых сил
превращается в причудливую топологическую поверхность? А ведь по этому
пути движутся ежедневно, ежечасно, может быть и ежеминутно, синтезаторы,
уловители, пространственники или как еще назовешь этих волшебников
непостижимой для землянина техники!
чистое небо. Ровный, без смешения или игры красок голубой купол и
золотистый шар вдали, не солнечно-золотой, ослепительной яркости, а именно
золотистый, как купол собора в голубой дымке.
его в научном описании. Функция двигателя и генератора. У нас говорят
проще: вертушка. Часть синтезатора.
Он просто сказал:
миниатюрное солнце. Таким бы он показался с борта космолета, пролетавшего
мимо, - только бы зачернить купол. Именно туда, к проектируемому глазом
уровню, и подымалась их капризная пластиковая дорожка.
ребята?
этих путей не думал об их синхронности. Он думал о другом.
девятом уровне.
Третий снимает стресс во время работы.
подсчитывать последние было почти невозможно. Они то появлялись, то
исчезали во время скольжения, не соблюдая никакой очередности, не
сравнимые ни с площадками, ни с этажами, являясь то пространством,
ограниченным экранами или пультами, то емкостью, наполненной цветным
газом. Такой бассейн с прозрачными "стенами" встретил их и на двадцать
девятом уровне - колоссальный аквариум с оранжевой жидкостью, вздымавшейся
Сертаков Виталий
Махров Алексей
Лукин Евгений
Сертаков Виталий
Шилова Юлия