Элию, что его брат Тиберий утопился, чтобы не защищать Рим? Тиберий, чью память
Элий боготворил. Цезарь просто убьет Квинта, услышав такое. Или сойдет с ума.
Окончательно. Случай открыл Квинту тайну "Нереиды". Но кому теперь служит этот
самый случай? Кто исполнил желание, если желания в принципе не исполнимы? Само
собой может случиться только несчастье, ибо все счастливые случаи гладиаторы
расхватали на тысячу лет вперед.
испуганно на него покосилась. Квинт отвернулся, уткнулся лбом в колонну
вестибу-ла и продолжал трястись от нескончаемого гнусного смеха.
позолоты, дорогие безделушки, кубки мозаичного стекла, золотые чаши, серебряные
статуи. Все куплено в долг. Торговцы охотно открывали Бениту кредит. Чуяли в
нем баловня Фортуны. У торговцев на таких людей чутье.
столе. Бенит развалился в кресле и просматривал заметки. Не все были удачны -
многие слишком претенциозны.
видом, нищей одеждой. Смесь оскорбленного достоинства и жалкого заискивания на
лицах. Неважно, молоды они или стары - повсюду они чувствуют себя лишними в
прежде подвластном мире. Пусть этим миром управляли другие, а они лишь служили
на посылках, все равно, они были уверены, что мир принадлежит им. Отныне им не
принадлежит ничего. Настало новое время - время профессионалов. Таков наш Бенит
Пизон..." Это рассуждения Гнея Галликана. Слишком умно. Пора завязывать с
дурацким эстетизмом, игрой словами. Надо быть проще. Подыгрывать самым
низменным страстям, самому примитивному любопытству. Ориентироваться не на
умного читателя, а на глупого. Умным все равно не угодишь.
"Первооткрывателе". Тираж вестника меньше чем за двадцать дней вырос в полтора
раза. Помогли и деньги Пизона, и влияние Сер-вилии Кар. Вдовушка обязана
платить. Она ему много задолжала. Все состояние Летиции, которое ускользнуло из
рук Бенита.
обжор. Если существует стол, за которым сможет расположиться его огромная
туша", - процитировал Бенит вслух самого себя.
свалить читателя с ног. Вся столица читала Бенитовы речи и приходила в восторг.
Входила в моду грубость и пошлость. Ценители возмущались. Но кто теперь
обращает внимание на ценителей? Сами литераторы плюют на них.
другой статье. - Что нужно людям? Бабам - мужики, мужикам - новые территории и
война. Нормальному римлянину время от времени хочется пострелять".
остальных и бросил беспомощных в Аравийской пустыне. Вот откуда у него дар
гладиатора. Все исполнители желаний - убийцы!"
Обвинить Элия в подлости - что может быть удачнее. Цезарь не будет
оправдываться - он выше этого. Разумные люди не поверят в выдумку Бенита. Но
судьбу Рима, как и мира, решают не они. Гней Галликан прав. Наступало время
Бенита. В новом мире без гениев, который помогли создать Элий и Юний Вер - два
клятых Бенитова врага, будет торжествовать Бенит.
желаний. И потому все мы живем, как прежде".
против мира, становясь... как бы болезненным наростом на нем"**.
Воспитывать в себе равнодушие или нечто другое? Вопросы всегда умнее ответов.
Вопросы восхищают остротою. Ответы разочаровывают. В чем тогда выход? Взять
лист бумаги и начать писать? Звать к ответу немых, ругаться с глухими? Зачем?
лодку Харона, отведала ледяной воды Леты и, позабыв прежнюю боль, вернулась на
землю. Было множество жизней. Он был солдатом и медиком, сражался и погибал на
войнах с готами и вандалами, играл на сцене театра Помпея, восстанавливал
разрушенный землетрясением форум Траяна, участвовал в заседании Большого Совета
в Аквилее, испытывал на себе новую вакцину в Александрии, строил пароходы,
конструировал двигатели внутреннего сгорания, плыл в Новую Атлантиду и
возвращался. Было много смертей, а несчастий еще больше. Но все его жизни были
связаны неразрывной нитью с Вечным городом. У него было множество ролей, но он
никогда не был ни палачом, ни трусом.
поднял голову. Призрак плавал под потолком, этакая светящаяся амеба в воздухе.
Запах плесени выветрился, но не до конца. - Не так плохо, по-моему. Если бы
тебе досталась душа Филиппа Араба, ты был бы расстроен куда сильнее. Неприятно
помнить, что в прошлой жизни ты прикончил мальчишку-императора, чтобы получить
власть, а потом тебя самого укокошили собственные солдаты. Что бы ты делал,
имея такую душу?
Элий. Когда-то я был таким же: страстно хотел что-то сделать, чтобы исправить
жестокий мир вокруг. Но не знал - что. Как и ты теперь не знаешь. И никто не
знает. Потому что спустя тысячу лет по-прежнему нельзя сказать - прав ты или
ошибался. Так вот: в Ноны октября Трион был в Каррах.
этого помогаю. Сам не знаю почему.
солнечная корона в момент затмения. Таблин сделался свинцо-во-серым. А потом
аура погасла, приобрела красноватый зловещий оттенок и наконец сделалась
невидимой. Судьба Элия переменилась.
хлопка. Он самодовольно улыбался и на ходу полировал пилкой ноготь на большом
пальце, то и дело отставляя руку и изучая правильный розоватый овал, Император
помолодел. Сейчас он выглядел лет на пять старше Элия и раз в десять глупее.
маленький сыночек? - ухмыльнулся Руфин. - Право же, я бы выбрал курорт на
Лазурном берегу - самое лучшее место в это время года. Да я и сам туда скоро
отправлюсь. Поедем вместе на Лазурный берег.
поеду один. Руфин удивленно приподнял бровь.
с ума сойдут, разглагольствуя о причинах вашей размолвки. Ну, понимаю, девчонка
слишком молода... гм... после Марции, так сказать, пресная пища. Так в чем
дело? Найди себе более опытную штучку. - Руфин понимающе подмигнул.
ехать! И не вздумай меня ослушаться! Прежде ты мог сумасбродить. А теперь -
нет. Мне хватит этой истории с Трионом. Его нашли?
фрументариев? Или они даром едят хлеб?
императору Элий. - И я знаю - почему".
провинция, а наш союзник, причем союзник ненадежный. Здесь надо действовать
весьма осторожно. Пусть этим лучше занимается Скавр.
что я предлагаю. Руфин даже слишком разумен. Каким-то антиразумом. И этот
антиразум отнюдь не глупость... Это нечто другое".
компетентнее префекта претория? - Руфин расхохотался. Кажется, прежде он был не
столь бестактен.
подавив раздражение.- Я прошу... - он сделал ударение на слове "прошу" и
замолчал.
словечко в его устах звучало нелепо.- Ну хорошо, хорошо. Пошли туда своего