Чтение 39–й страницы книги ~Волонтеры Челкеля~

передавали... Я еще удивлялся, Степа, что ты мне не пишешь...

- Ага, на тот свет, - вздохнул Косухин. - Слушай, Николай, так ты,
выходит, полковник?

- Как видишь. А что, красным не полагается иметь
родственников-офицеров?

Степа не ответил. Выходит, он гнался за этими интеллигентами зря!
Нет, конечно, не зря, чердынь-калуга, брата нашел, да еще живого! Но ведь
он не искал полковника Косухина. Ему нужен полковник Лебедев!

- Коля, - обратился он к брату. - Объясни мне, чего тут творится? Мне
нужен какой-то Лебедев, который золото увозит.

- Золото, молодой человек? - поразился Семирадский. - Похоже, вас в
вашей чеке надули-с! Эка хватили!

- Лебедев - это я, Степа, - пояснил брат. - Я так значился в
документах военного министерства. Только о каком золоте ты говоришь?

- Так ты - Лебедев? - это открытие поразило Степу едва ли меньше, чем
неожиданное появление сгинувшего брата. - Ты?! Так значит, ты командуешь,
чердынь-калуга, этим "Мономахом"!

- Ого, господин полковник! - заметил Арцеулов, входя в избу. - Все
ваши тайны для краснопузых - секреты Полишинеля!

- Не понимаю, - пожал плечами Лебедев, - какое золото? Степа,
"Владимир Мономах" - это научный проект!

- Ага, научный! - при виде белого гада Арцеулова Степа вновь
почувствовал себя на боевом посту. - Видел я вашу науку, чердынь-калуга!
Сколько ребят живьем сгорело! А я думал, Коля, что ты самолеты испытывал!
А ты, выходит, полковник Лебедев!

- Я испытывал самолеты, Степа. А насчет прочего... Наверно, пришло
время нам объясниться.

Покуда ставили чай, Степа познакомился с остальными. Правда, Арцеулов
не собирался подавать руки Степе, да тот и не стремился - они были, можно
сказать, знакомы. Семен Богораз не произвел на Косухина особого
впечатления - худосочного студента с Троицкой он вспомнил сразу, а вот
профессор понравился, несмотря на очевидную иронию, с которой тот
воспринимал скромную Степину личность.

Руку Натальи Берг Косухин пожимал с явной боязнью. Больше всего ему
хотелось немедленно извиниться перед девушкой, объяснив, что он не
собирался стрелять. Но слова как-то не клеились. Тем более Наталья не
придавала столь драматическому эпизоду особого значения.

- Ну, хорошо, - начал полковник, когда процедура знакомства была
закончена. - По-моему, мы действительно заигрались с этими тайнами.
Честное слово, мне неудобно перед вами, Ростислав Александрович! Наверно,
надо было рассказать вам о "Мономахе" в первый же день. Но если бы вы
знали, как все это обставлялось! Меня, как видите, даже переименовали...

- И даже похоронили, господин полковник, - вставил Арцеулов.

- Да... Степан, что тебе наплели о проекте "Мономах"? Если это,
конечно, в свою очередь, не военная тайна.

- Да чего там! - буркнул Степа. - Сказали, что генерал Ирман вместе с
полковником Лебедевым увезли куда-то часть золотого запаса. И что у вас
пароль, этот... - Косухин напрягся и вспомнил: - "Рцы, мыслете, покой."
Ну, буквы славянские...

- Да, "рцы, мыслете, покой", - кивнул полковник. - Р, М, П...
Российская Междупланетная Программа.

- Как? - поразился Арцеулов. Степа вообще ничего не понял и
недоуменно поглядел на брата.

- Программа эфирных полетов с использованием ракет, - не очень
понятно для брата пояснил Николай Иванович.

- Постойте, постойте, господин полковник, - не выдержал Арцеулов. -
Вы хотите сказать, что в России пытались создать ракету для эфирных
полетов?

- Отчего же пытались, батенька! - ответил вместо Лебедева профессор.
- Создали. Называется эта ракета "Владимир Мономах". И господин Лебедев, -
уж извините, Николай Иванович, буду называть вас по-старому, привык, -
один из первых ее испытателей.

- Да ты чего, Коля, - обалдело спросил Косухин-младший, до которого
наконец, стало что-то доходить. - На Луну летал, да? Вот,
чердынь-калуга...

- Нет, - улыбнулся старший. - На Луну не приходилось. Пока осваивали
орбиту... Я летал вторым, в апреле 16-го. Первым был капитан Барятинский.

- Нет, давай по порядку, - попросил Степа. - Чего-то круто выходит...

- Постараюсь, - кивнул полковник. - Глеб Иннокентьевич, если я
собьюсь, поправьте... Началось это, насколько я знаю, в начале 90-х по
инициативе графа Витте.

- Ну не Витте и не графа, - тут же вмешался Семирадский. - Идея
принадлежала господину Менделееву, а государю представлял проект тогдашний
министр финансов Вышнеградский. Александр III сей проект благословил, и
начались работы...

- Первый пуск был в мае 1909-го, - продолжал полковник. - Полет
летчика-испытателя планировали на начало 13-го, к романовскому юбилею, но
не успели. Тогда было несколько аварий, и решили не рисковать. В начале
14-го, когда стали готовить отряд испытателей, я был туда направлен.
Официально считалось, что я преподаю в Качинской авиашколе. Ну, а потом
война... В марте 16-го был первый пуск с испытателем на борту. Проект
решили рассекретить после войны. Ну вот, пожалуй, и все...

- Сколько же вы были в эфире, господин полковник? - спросил Арцеулов,
покуда Степа переваривал услышанное.

- Сутки... Признать, под конец стало невесело, - улыбнулся Лебедев. -
Конечно, когда меня принимал государь, я уверил его, что полет доставил
мне исключительное удовольствие. Правда, в какой-то степени так оно и
было...

- Так тебя что, царь принимал, чердынь-калуга? - перебил его Степа,
которого это обстоятельство поразило почему-то больше всего.

- Представь себе... Если тебе интересно, Степа, я был награжден в
виде исключения, орденом Александра Невского. Кстати, нашему роду
пожаловано наследственное дворянство, так что ты - дворянин, Степан.
Поздравляю.

Косухин-младший не ответил. Это было уже чересчур.

- В семнадцатом наша группа распалась, - закончил рассказ полковник.
- Не знаю, где сейчас Барятинский и все остальные...

- Мой дядя в Париже, - отозвалась Берг. - По-моему, там сейчас еще
кое-кто из участников программы.

- Возможно, - кивнул Косухин-старший. - В мае 18-го Сибирское
правительство начало собирать тех, кто остался в России и уцелел. Работы
возобновились, на январь 20-го мы готовили новый старт. При адмирале
программу стал курировать генерал Ирман. Мы должны были испытать новый
корабль - "Владимир Мономах-2"...

- Но почему тогда... - начал было Степа, но осекся. Рассказывать о
товарище Венцлаве не тянуло. Однако брат его понял:

- Знаешь, Степа, для меня это тоже загадка. Тебе виднее. Зачем
большевикам наши скромные персоны.

- Ладно, - принялся рассуждать вслух Степа. - Ну, допустим,
чердынь-калуга, золото это для таких, как я, выдумали... Для дурачков. А
остальное - это понятно. Эта... как ее... ракета - это же первое дело для
войны!

- Молодой человек зрит в корень, - кивнул Семирадский. - Этого мы
опасались с самого начала. Говорил я господину Менделееву, говорил!..

- Но ведь вся документация и так у большевиков, Степан, - возразила
Берг. - Она хранилась в Петербурге, в Академии Наук. Да и кое-кто из нашей
группы сейчас работает у вас. Мы-то зачем?

- Выходит, и вы нужны, - пожал плечами Косухин. - Да и ракету
оприходовать надо.

- Ракета может только одно - взлететь, - заметил старший брат. - Мы и
собираемся ее запустить для того, чтобы испытать новый корабль. Специально
для этого полета господа Семирадский и Богораз подготовили уникальную
аппаратуру. Мы должны были лететь втроем, - Георгий, светлая ему память,
ваш покорный слуга и... Впрочем, это покуда неясно и мне... Но в любом
случае, зачем большевикам мешать запуску?

- Не знаю! - заметил Степа. - Значит, для порядку, базу вашу под
контроль взять. Для нужд пролетариата...

- А вот это невозможно, Степан. База эфирных полетов находится не в
России. Большевикам покуда до нее не добраться. Она в Китае...

Степан стал думать дальше. Пока все складывалось логично, включая
даже то, о чем брат смолчал - об аэродроме на Сайхене. Вот, значит, куда
они собирались лететь! Но почему товарищ Венцлав не сказал ему правды?
Косухину было обидно - выходит его, посланца Сиббюро ЦК, попросту дурили?
И зачем, в самом деле, охотились на его брата, если это дело - чисто
научное? Нет, что-то тут не так...

- Не сходится, братан, - заявил он наконец. - Что-то ты мне не до
конца рассказываешь...

Он заметил, что при этих словах бородатый профессор и худосочный
молодой человек переглянулись.

- Остальное ты увидишь сам, Степа, - ответил полковник. - Ты поедешь
с нами...

- Господин полковник! - Арцеулов вскочил, возмущенно глядя то на
Лебедева, то на Степу. - Вы что, намереваетесь взять с собой...

- Намереваюсь, - перебил его Лебедев. - А у вас есть другие
предложения?

- Да он вас ночью зарежет!

"Вот тебя точно порешу", - хотел было отреагировать на это Степа, но
смолчал - переругиваться с недобитой контрой было ниже его достоинства.

- Степан, вы нас зарежете? - улыбнулась Берг.

Степа смолчал и насупился. Резать, конечно, он никого не собирался.