погасли. - Все, крышка.
не мог остановиться. Шабан потащил его за рукав. Ярус снова наполнился
звуками. Но теперь это были звуки бегства.
Он кричал, не чувствуя, что кричит. Ты надышался, что ли, Винс? Или все
еще рассчитываешь стать экспертом? Вниз, вот куда! Нет, сначала наверх:
возьмем Лизу - и вниз. Если повезет прорваться к гаражу, захватим вездеход
- и тогда в ущелье, к ребятам... Ну же, Винс! Быстрее!
вспомнил... Так их убили. Разве я тебе еще не говорил?
заперта по оплошности, - и едва она успела задвинуться за спиной, как по
коридору прогрохотали преследователи. Мимо. Кажется, ушел... Шабан
привалился к двери спиной и закрыл глаза. Сил не было. Где-то еще
стреляли, но исход был ясен. В жилые ярусы удалось прорваться немногим; их
отстреливали поодиночке. Часть защитников отступила вниз и, по-видимому,
пыталась организовать оборону на новом рубеже. В глазах плавали цветные
круги и стояли картины бегства: мчащаяся на выстрелы толпа, в которой
каждый был сам за себя, хриплые крики, неожиданный фонтанчик брызг,
ударивший из кителя инженера, и бессмысленное лицо охранника за мгновение
до того, как это лицо размозжило прикладом. Карабин так и остался где-то
там, и куда-то пропал Менигон, а Ева Панчев был еще жив, еще кричал,
стрелял и дрался в последней рукопашной своим коротким автоматом, он был
жив до самого пандуса, и только там его отбросило пулей...
постели, спустив босые ноги на пол, и имел блаженный вид, а на его
коленях, подставляя себя под блуждающие руки, сидела модель.
раньше, чем она въехала Шабану кулаком в переносицу, он понял, что это не
модель. Кулачок у нее был маленький и твердый, и она знала, как с ним
обращаться.
невеста! Магда, скажи ты ему...
и, подрагивая бедрами, вернулась на исходную позицию. Руки Роджера
немедленно пришли в движение. Шабан механически ощупал переносицу. Синяк
будет.
мне дай... чистую. И попить.
отрываясь. Он явно не знал, как себя вести.
отсидитесь...
наконец пропали, остался только Ева Панчев. - Уже ухожу... Слушай, а
может, вместе?
на другую. Роджер беспомощно покрутил головой туда-сюда, словно ожидал
подсказки.
ничего не будет.
заколотил в двери и вдруг завизжал на высокой ноте. Грохнул взрыв, осколок
с визгом ударил в косяк.
наверно, стало немного меньше, так?
такие нужны.
показалось, что дверь поползла в стену слишком медленно, и он помог ей
рукой.
сопротивляющихся были истреблены или рассеяны, последние желтые каски,
загнанные в тупиковые коридоры правительственного яруса, положили оружие.
Было похоже на то, что, несмотря на весь шум и грохот боя, инсургенты не
понесли значительных потерь.
провели пленных: Правительственный Совет в полном составе, с Арбитром и
Председателем, и десяток оборванных защитников. Поздняков тоже был здесь,
старался держаться особняком и шагал бодро.
заговорили динамики. Передавалось информационное сообщение и обращение к
населению. Прежний Правительственный Совет объявлялся лишенным власти как
превысивший свои полномочия касательно контрактной политики, нарушающий
права свободной личности и не способный направить Редут на путь истинного
процветания. Новым Арбитром с функциями Председателя назначался Нейл
Маккалум Редла, его заместителем по законности и правопорядку - Юстин
Мант-Лахвиц. Сообщалось, что члены бывшего Совета будут подвергнуты
домашнему аресту вплоть до специального решения по этому вопросу.
контрактный срок истек, создавалась специальная комиссия для ускоренного
рассмотрения подобных дел во главе с заместителем Арбитра по законности и
правопорядку.
государственной собственностью (с выплатой компенсаций бывшим пайщикам) и
подлежали строгому учету и контролю. Особо подчеркивалась ответственность
за самовольный посев гриба, а сбор, переработка и реализация урожая
приравнивались к государственным преступлениям.
предлагалось сохранять спокойствие, не терять исторически присущего народу
Редута оптимизма, оказывать всяческую поддержку и помощь новой
администрации и ни в коем случае не поддаваться панике, поскольку короткий
период эксцессов деструктивного характера благодаря решительным действиям
нового руководства страны остался, к счастью, позади. Некий неведомый
Конвент Спокойствия по поручению нового руководства извинялся за
неизбежный хаос, вследствие которого праздничный отдых истинных
добропорядочных граждан оказался нарушенным и вина за который целиком
возлагалась на прежнее руководство, и уведомлял о том, что праздник по
случаю завершения прокладки тоннеля будет дополнительно продлен на один
день. Добропорядочным гражданам рекомендовалось сотрудничать с
уполномоченными Конвента Спокойствия в деле выявления террористов и
мародеров, препятствовавших установлению режима подлинно народной власти,
а ныне напрасно пытающихся укрыться от суда народа.
Штуцер... Кто бы мог подумать? Мелкий жучок, вечный должник всех и
всякого... Еще полшага - и диктатор. Диктатура не устанавливается сразу,
она вырастает постепенно. Сейчас еще можно рыпнуться, если с умом, еще
можно пытаться пикнуть, играя на интересах то Штуцера, то Живоглота -
через несколько месяцев, когда один из них перегрызет другому глотку, это
станет невозможно. Люди привыкнут, да ведь они уже сейчас не против, вот
что самое похабное. Люди против того, чтобы застрять в Редуте сверх
контрактного срока.
вывоз наиболее отъявленных горлопанов - толку от них все равно немного, -
а вместо них наберут новых. Через пару лет горлопанов станут просто
расстреливать. Станут шире использовать убегунов и раздавят Коммуну - это
может дать одну-две тысячи военнопленных, в перспективе, после
соответствующего трудового воспитания, - новых лояльных подданных.
Остальных уже завтра начнут вызывать поодиночке и с пристрастием
допрашивать, в какой части Порт-Бьюно был такого-то числа в такое-то
время, да что делал, да какие свидетели могут подтвердить...
котенок. Разве что не мурлыкала. На всякий случай Шабан пощекотал ее за
ухом, а она, прильнув к нему всем телом, полузакрыв глаза, тихонько
гладила его по голове, и он совсем не думал о редеющих волосах. Порт-Бьюно
просыпался. Редко, теперь совсем редко и очень далеко бухали одиночные
выстрелы: не то охрана просто веселилась, не то творила суд народа.
повиснет Терей, дрогнут и раскроются ворота Порт-Бьюно и из его темной
глубины, галошно блестя в свете прожекторов, беззвучно выползет грузовая
платформа, до отказа набитая людьми, неторопливо проползет мимо вышек с
развернутыми на куб пулеметами и, прибавляя ход, призраком уйдет в степь.
Потом она остановится, и из ее лопнувших бортов посыпятся люди:
Шилова Юлия
Маккарти Кормак
Круз Андрей
Гуревич Георгий
Володихин Дмитрий
Белогорский Евгений