Чтение 39–й страницы книги ~Овернский клирик~

окровавленном мертвеце, поднимающем мертвую длань для благословения.

- И чего там быть? - нетерпеливо поинтересовался Пьер. - Чего вы меня не
пускать?

- Там в камне проход быть, - хмыкнул Ансельм. - Проход очень узкий быть. Мы
по нему туда-сюда ит-тить. В оном проходе мы никого не встречать.

Нормандец обиженно отвернулся, а я еле удержался, чтобы не дать Ансельму
подзатыльник.

- Ну что, пора? - поинтересовался итальянец. - Отец Гильом, кажется, мы
недалеко от выхода. Чувствуете - воздух?

Из прохода, темневшего перед нами, действительно веяло свежим ветром. Я
велел зажечь оставшиеся факелы.

- Пора.

Брат Петр неторопливо поднялся, но Анжела осталась на месте.

- Дочь моя, - сказал я. - Надо идти.

- Нет... Отец Гильом, давайте вернемся! Мы уже знаем дорогу...

Я удивился - совсем недавно она боялась спуститься в подземелье, где лежат
стылые остовы. А теперь...

- А что там впереди? - тут же поинтересовался Ансельм. - Анжела, да не
темни!

- Нет! Нет! - в ее голосе вновь слышался страх. - Лучше назад!

- Это ты из-за призраков? - Пьер внушительно качнул "посохом". - Дочь моя,
их не надо боять... бояться. С нами отец Гильом есть.

- Вы не понимаете! Это не призраки людей. Мы переглянулись.
Братьям-бенедиктинцам не страшны привидения, но что-то в ее словах заставляло
насторожиться.

- А, ты про этих... черных? - вспомнил Ансельм. - Отец Гильом, как думаете?

Что было думать? Там, за толщей камня, уже вечерело. Значит, возвращаться
через подземелье мертвецов придется в такое время, когда и на деревенское
кладбище заходить не стоит. Под звездным небом как-то спокойнее.

- Пойдем вперед, - решил я. - И да поможет нам Святой Бенедикт!

Анжела больше не спорила, но я чувствовал - ей не по себе. Мне самому
хотелось поскорее покинуть мрачное подземелье, и я в который раз пожалел, что
девушка не желает ничего рассказывать. Она бывала здесь - и, похоже, не раз.
Выходит, Тино-жонглер был постоянным гостем в этих местах?..

Проход вел круто вверх. Неровный пол то и дело сменялся ступеньками. По
сторонам вновь были ниши, но на этот раз пустые. С каждым шагом воздух
становился свежее и чище - мы явно приближались к поверхности. Несколько раз на
стенах попадались странные знаки, нанесенные чем-то темным, вероятно, копотью, -
то ли буквы неведомого алфавита, то ли грубо выполненные рисунки. По всему было
заметно, что этим проходом пользуются чаще, чем тем, что вел в подземелье
мертвецов.

- Эге! - Ансельм поднял с пола свечной огарок. - Свежий! Даже пылью не
покрылся!

Я взглянул на Анжелу, но та никак не реагировала.

В который раз я подумал, что может связывать дочь Тино-жонглера с
обитателями замка. Вначале мне казалось, что Миланец и его дочь - лишь посланцы,
доставляющие письма, но теперь начал понимать, что дело не в этом.

- Свет! - Ансельм, шедший первым, не удержался и бросился вперед. Через
мгновенье послышался удивленный свист. Мы ускорили шаг, и вскоре стало ясно, что
удивило темпераментного итальянца.

Огромная арка - немногим меньше, чем та, что мы уже прошли. Когда-то сюда
можно было въехать четверней, но теперь от пола до самого верха проход был
заложен аккуратными каменными блоками. Неизвестные постарались на славу - между
камней не вогнать даже острие ножа. Но справа предусмотрительные строители
оставили небольшую калитку, которую закрывала тяжелая дубовая дверь.
Нетерпеливый Ансельм дернул за ручку, затем попытался толкнуть в другую сторону,
но дверь даже не шелохнулась. Очевидно, ее заперли снаружи, причем на совесть.

- А вот еще одна! - Ансельм указал влево, где в неярких лучах,
пробивающихся через ее щели, темнела вторая дверь - такая же тяжелая и запертая.

Пьер осторожно потрогал дверь, ведущую наружу, затем слегка приналег
плечом. На лице его отразилось легкое презрение.

- Это не есть... - начал он, затем подумал и закончил: - Сломануть?

- Сломанем, - согласился Ансельм. - Но сначала... Можно, отец Гильом? - Он
кивнул на вторую дверь.

Замка не было - лишь огромный засов. Пьер нажал двумя руками, затем тяжело
вздохнул и приналег всем телом. Послышался легкий скрип, массивная щеколда
отъехала в сторону. Дверь медленно приоткрылась.

Нормандец осторожно заглянул, почесал затылок и повернулся к нам:

- Никак не демоны?

Странный вопрос вскоре разрешился. Уже с порога стало ясно, что здесь
бывают "никак не демоны", а такие же, как и мы, добрые католики. Иконы в углу,
небольшое деревянное распятие... Я с облегчением перекрестился - после того, что
было в подземелье, увидеть такое просто приятно. Итак, здесь бывают добрые
католики, о чем говорили не только иконы, но и молитвенник в толстой кожаной
обложке, лежавший на столе.

Я огляделся: стол, два грубо сколоченных табурета, лавка, небольшое окошко,
пробитое в сплошном камне. На столе застыл огромный глиняный кувшин, а рядом -
словно для пущего контраста - два серебряных кубка. На лавке лежала крестьянская
куртка и тут же - дорогие, шитые золотом штаны.

Ансельм, не удержавшись, заглянул в кувшин, затем понюхал, отлил содержимое
в один из кубков и удивленно проговорил:

- Вода! Вина им, что ли, жалко?

- Не уподобляйтесь обитателям безбожного града Сибариса, - наставительно
заметил я. - Вода и сухари - яства истинного бенедиктинца.

- А что, сухари доставать? - осведомился наивный Пьер, и я не без
удовольствия отметил, как Ансельма передернуло.

- Ладно, - решил я. - Присядем. Надо подумать. Мы расселись вокруг стола.
Пьер, не удержавшись, захрустел сухарем. Я подождал, пока хруст прекратится,

и поинтересовался:

- Итак?

- Итак, дело раскрыто! - Ансельм усмехнулся и вновь - уже в который раз -
щелкнул пальцами. - Сейчас брат Петр сломает дверь, и можно возвращаться.

- Анжела? - я поглядел на девушку. Та пожала плечами:

- Меня не посылали вести расследование. Я скорее подозреваемая. Но вы
ошибаетесь. Вы все...

- Брат Петр? Нормандец развел руками:

- Ну, если мы Жанну найтить... нашли... Но все равно не понимаю...

Ансельм хмыкнул, и Пьер обиженно засопел.

- И я тоже не понимаю, - оптимизм Ансельма пришелся мне не по душе. -
Первое - мы еще не уверены, что в подземелье похоронена действительно Жанна, а
не какая-нибудь рыжая бродяжка, которую загрызли в лесу волки. Второе - кто убил
ее и самозванку?..

- Об этом надо спросить в замке, - не удержался Ансельм.

- А также у де Пуаньяка - что столь же логично. И третье... Если вам все
ясно, брат Ансельм, то кто такая сестра Цецилия?

На лице итальянца выразилось легкое замешательство:

- Ну... кто-то решил разоблачить обман и...

- Прислать еще одну самозванку, - внезапно заговорила Анжела.

Ансельм скривился, но ответить было нечего.

- Вот так, - подытожил я. - Пока у нас есть отдельные кирпичи, но собор
строить рано. Анжела, вам нечего добавить?

Девушка задумалась:

- Я... я немного знаю тех, кто живет в замке. Они не преступники. Они
никого не убивали. А ваше расследование может принести много зла.

- А кто же убил ту, черную? Которую нашли в лесу? - не удержался Ансельм.

- Черную? - Анжела грустно усмехнулась. - Не знаю.

- Зато я знаю! - резко перебил итальянец. - И очень хочу узнать, чья это
нора. А заодно - что там за внешней дверью.

- Они здесь бывать... бывают, - заметил Пьер. - Подождать можно. Они
приходят. Они открывают...

- Мы их хватают и веревками вязают... Брат Петр, а что, если "они" решат
забросать и этот выход? Ведь ясно - демоны пытаются скрыть вход в подземелье!

- Молитвенник, - нормандец кивнул на стол. - Кубки. Забрать надо. Придут.

- Вы... Вы не понимаете, с чем имеете дело! - Анжела встала, ее лицо
побледнело. - Вы даже не представляете!

- Почему не представляем, дочь моя? - итальянец хитро улыбнулся. - Мы имеем
дело с неглупыми оборотнями, которые умеют лихо отводить глаза. Например,
представить некую черноволосую Жанной де Гарр, наколдовать крест над церковью
или заполнить весь замок призраками...

- Брат Ансельм! - воскликнул я, но было поздно. Анжела вздрогнула и
медленно опустилась на табурет.

- Вы... Вы видели?

- Ха! - итальянца понесло. - Еще бы! Анжела, посуди сама. Ты же католичка,
дочь Святой Церкви! Ты покрываешь нечисть! Разве можно допустить, чтобы эти
твари разгуливали между людьми?

- Твари? - девушка покачала головой. - А разве можно допустить, чтобы
людей... Людей, отец Ансельм! Чтобы их травили, как бешеных собак, только за то,
что они другие - не такие, как мы? Чтобы попы натравливали на них испуганное
стадо...

- Ого! - Ансельм предостерегающе поднял палец. - Дочь моя, осторожнее!

- Ну конечно! Они нелюди и колдуны! А кто вы, способные увидеть то, что не
может заметить даже епископ? Кто дал вам такие глаза? Вы же не святые? Или ты
святой, отец Ансельм?

- Ну-у-у... - парень растерянно поглядел на меня. - Мы - монахи из
Сен-Дени! Нам эти колдовские чары...

Я предоставил Ансельму самому выпутываться из нелепого положения.
Вспомнился связанный из веток крест, испуганное бормотание косматого демона и
когтистая лапа, пытающаяся сотворить крестное знамение. Кто же из нас колдун?