ущелью, отпустив поводья и погрузившись в размышления.
о том, что открылось мне над пропастью в жаркий послеполуденный час.
Причем я странным образом была уверена, что второе откровение было бы
невозможным без первого - как будто речи Винора расшевелили во мне
нечто, до сих пор лениво дремавшее в глубине души. Нет, все связанные
с хорингом воспоминания были упрятаны в отдельный ларец моей памяти, а
ларец закрыт и запечатан. Когда-нибудь я разберусь с ним - но не
сейчас. Я почувствую, когда настанет время думать об этом.
Я задумчиво провела пальцем над правой бровью и дальше по виску. В
первом ларце лежала боль, которую я до сих пор - вот уже девять кругов
- не могу растворить в себе. Потому что не знаю всей правды о том, что
случилось со мной во время зверя. Знаю только отголоски, рожденные
теми давними событиями в человеческой половине моей души.
нему была улыбка. Ослепительная и неотразимая улыбка умирающего
хоринга.
обратилась мыслями к тому, что произошло со мной сегодня на пересвете.
Даже точнее будет сказать - до пересвета.
когда мое тело еще оставалось телом зверя. И попытка эта мне изрядно
не понравилась.
совершенно беспомощным. Я не могла управлять телом Карсы, я только
видела, слышала и обоняла то, что воспринимали звериные органы чувств.
Но ведь пробуждение в теле зверя случилось со мной впервые. Что, если
в следующий раз я сумею им управлять?
и запахи - все для нее иное. А то, что я потрогала бы пальцами, Карса
ощупает своими длинными кошачьими усами.
если уж на то пошло - настоящий человек? Я вдруг поняла, что
невозможно определить, видит ли кто-то точно так же, как ты, или
по-другому. Вот, например, все знают, что Четтан красный, а Меар
синий. И когда я три дня назад впервые увидела Меар во сне, у меня не
было сомнений, как назвать непривычно яркий - ярче четтанского - свет
его лучей. Синий и синий.
наоборот: Четтан синим, а Меар красным? А называет цвета правильно...
ну, то есть так, как все говорят. И никак не установить, что для него
мир окрашен иначе. Единственный способ - влезть в чужую шкуру и
посмотреть чужими глазами, но для человека это невозможно.
управлять своим телом во время зверя. Ух, Тьма! Скорее бы обрести
власть над своей звериной половиной! Хочу как следует разглядеть мир
глазами карсы. И ощутить его, и обнюхать. И попробовать на вкус.
моим расчетам, скоро мы должны были выбраться на равнину.
признаков усталости. Я в который раз подивилась необыкновенной
выносливости вороного жеребца.
время было не до него. Мы за весь день только пару раз обменялись
взглядами, и вид у Одинца был невеселый. На обеденном привале, когда я
предложила вулху полоску вяленого мяса из айетотских запасов, он
отказался. Но тогда я не придала этому значения, а сейчас мне вдруг
стало тревожно. Все-таки вчера он был чересчур тяжело ранен. Дожить-то
он до пересвета дожил, и правило исцеления оборотня вроде бы
сработало, но...
отголоски.
Ветром поворота с небрежно-ленивым видом, и на морде у него было
написано своеобычное: "Ладно, не ори". Я чуть было не поверила, что он
снова гонялся за какой-нибудь местной мышкой. Вот только до сих пор
это не мешало вулху рваться вперед Ветра.
равняться по моему шагу, человек в нашей компании - самый медленный из
ходоков. Заодно и Ветер отдохнет. Вчера в каньоне я убедилась, что и
его магическая выносливость не безгранична.
до пересвета выйти на равнину, и ладно.
может, мне это показалось - и потрусил вперед. Ветер обиженно фыркнул,
и я утешающе похлопала его по холке.
облике? И что он вообще за человек... то есть анхайр? Такой же
мрачновато-дружелюбный, спокойный и надежный, как его звериная
половина? Если бы прозвище "Одинец" носил человек, это говорило бы о
том, что он молчун и нелюдим, который предпочитает одиночество. Но о
характере оборотня такое прозвище не говорило ничего. Если оборотень
хочет выжить, он должен быть одиноким.
равно знали, кто я такая. Или именно поэтому. Старый пьяница Унди,
упокой Тьма его душу, был единственным, кого я не сторонилась. Он
думал и чувствовал не так, как все остальные. А вот что сказал бы Унди
про моего спутника?
суметь выжить - совсем другое. Одинец, как видно, умел.
трещиноватые каменные стены сошли на нет, и перед нами открылся
необъятный простор равнины. Впереди, уже совсем невысоко над
горизонтом в окружении легких облачков висел огненный шар Четтана,
заливая плоскую поверхность расплавленным червонным золотом заката.
речную черепаху, сидел седой человек со шрамом на правой щеке и
сосредоточенно разглядывал закат. Как будто пытался прочесть на
облаках письмо, написанное неразборчивым почерком.
поворачивая голову в мою сторону. - Я рад, что хоринг задержал тебя
ненадолго.
получится. Не ругательство теперь для меня привычное "джерх". Простое
слово, как шерх или хоринг...
посмотреть на меня.
больше никого не успеешь встретить. Прости за то, что я встревожил
тебя, но времени мало, говорить придется коротко. Меня послал на твой
путь один мой друг, чародей. Зовут его Лю. Точнее, зовут его на самом
деле Люмокироневхалли... что-то такое, и еще слогов пять. Но этого
никто, кроме него, запомнить не в состоянии.
почему-то не хотелось. - Он очень занят. На вашем пути немало врагов -
впрочем, ты знаешь. И не со всеми в состоянии справиться вы - ты и
твой спутник.
Я могу много рассказать тебе о чародее, но ты сама не знаешь о нем
почти ничего. Могу рассказать о тебе, Тури - но тот же хоринг знал не
меньше, а другом он не был... во всяком случае тогда, когда вы
сражались. Нет, Тури, тебе придется или поверить мне на слово, или не
разговаривать со мной вообще.
врачую оборотней - и мадхетов, и анхайров. Как правило, они мне
доверяют.
оборотням лекари ни к чему.
когда зараза пристанет. Или когда в городе мор - поветрие, по-вашему.
Тогда люди умирают. А оборотня можно спасти.
этот тип знает, о чем говорит.
ножа. - Кому из нас нужна твоя помощь? Я заразилась чем-нибудь от
хоринга?
исцелился после вчерашнего обвала полностью. Он ведь едва не умер, и
прожил несколько минут до пересвета только мечтой о жизни.
Каргалов Вадим
Орловский Гай Юлий
Володихин Дмитрий
Никитин Юрий
Орлов Алекс
Шилова Юлия