усы и вполголоса сказал:
Надеюсь, они выберут второе. Это справедливо: мы помогали им по мере сил.
К тому же этот вариант мне нравится больше. Адам не похож на человека,
которому нравятся трупы.
него были свои резоны по этому поводу. Он только спросил у Месропа, что за
история с добровольцем. Месроп оживился и сказал, что история самая
заурядная. Как всегда, кашу заваривают одни, а на амбразуру предлагают
ложиться другим. Заметь, сугубо добровольно и, желательно, с должным
энтузиазмом. При чем здесь амбразура, спросил Виктор. К слову, ответил
Месроп, просто образ. Если угодно, можно сказать иначе - один человек
должен принять страшное, чтобы все остальные превратились если и не в
богов, то во что-то похожее.
мелкими трюками, становится богом. Отнюдь, и даже напротив, громко сказал
Месроп, все эти разгоны, тренинг, медитативная гимнастика и горловое пение
только стадия кокона, личинки. А вот когда аспекты истинного существования
и несуществования сольются в точке сингулярности, которая есть истинный
логос, тогда... Тогда...
надеются.
должно грянуть, качественный скачок, понимаешь, резонанс. Все, чем они
сейчас владеют, окажется детской шалостью по сравнению с тем, что они
смогут тогда. И все упирается в сущую малость - нет добровольца.
А каково тебе знать, что ты только сосуд, в котором плавится волшебная
пилюля?
добровольца, все раскручивается слишком быстро. Следуя воле своего
учителя, они вынуждены отдать имение свое миру. Будь у них больше времени,
нашли бы молодого неофита.
неверно, это скорее единоборство. Точнее, ритуальная битва одновременно с
богом и с дьяволом.
трудней. Честно говоря - совершенно безнадежно. Но это пустой разговор.
Никто из них не решается принести себя в жертву.
окну. Указал пальцем на свое ухо.
дискете. Так, случайная встреча с пьяным неофитом, который готовится лечь
на амбразуру или взойти, куда попросят.
рассказать?
улицу. Второй этаж. По карнизу до киоска, а с него на купол платформы. На
все двадцать секунд. Сумеет Месроп пройти по карнизу? Широкий, сантиметров
сорок.
план. Все летит кувырком. Я почти договорился с... одним человеком. Обещал
приехать к нам в Саратов и научить всему. Что же получается - врал? Или
только посвященные знают? Боюсь, наша авантюра с треском рассыпалась.
Сармат будет смеяться...
этих ребят много чего закрутили. Теперь у нас считанные часы или минуты.
Что делать?
шарик с круглой пружинкой.
Широкоплечий включил экран и медленно пошел по точкам.
человека интересна. Но! - Он поднял палец. - Вы думаете, что информация с
наших камер не идет еще куда-нибудь? Вы полагаете, что мы одни напичкали
камерами дом на улице Занаду? Мы здесь пытаемся обмануть друг друга, а в
это время наши подопечные, возможно, начали ритуал провозглашения
финального заклятия. События приобретают такой угрожающий характер, что
там, - опять поднятый палец, но на этот раз не назидающий, а просто
показывающий вверх, - могут принять соответствующее решение, и мы вместе с
нашими богочеловеками рискуем в ближайшее время обратиться в пепел. Что вы
об этом думаете?
вот думаю, что сейчас чьи-то пальцы ложатся на пыльные кнопки...
орбите сработает. Одна надежда, что за долгие годы там все разрядилось.
прицеле дом на улице Занаду. Не знаю радиуса поражения. Не знаю, блеф это
или на самом деле у них есть коды...
поглядывал на Адама.
недовольно дернул плечом, но промолчал.
балкончике. Сверху почти невозможно разглядеть лица, но Виктор готов был
поклясться, что фигура в центре - Петро. А когда Широкоплечий тронул
сенсоры и дал наплыв, тот на миг поднял голову, и Виктор вздрогнул, увидев
его абсолютно трезвые злые глаза.
именно сейчас отдадут ему части целого. Во что превратится парень, стоящий
в центре, после того, как станет носителем целого? Виктор почувствовал,
как вспотела спина. Он хотел снять куртку, даже взялся за лацкан и потянул
его, но тяжелый пестик ткнулся в бок, и он передумал.
другим, раскачиваясь из стороны в сторону. Один время от времени
всплескивал руками, другой держал руки за спиной, остальные просто шли,
переваливаясь, как утки.
Петру. Они соприкоснулись ладонями и, хотя Широкоплечий усилил звук до
предела, ничего, кроме тяжелого дыхания, услышать не удалось. На секунду
или две экран покрылся кляксами-вспышками помех. Потом подошел второй,
третий... И каждый раз возникали краткие помехи. Виктор обратил внимание
на пульсирующий гул. Вначале еле слышный, он нарастал, давил на уши. Адам
и Месроп переглянулись.
Широкоплечий убавил звук. Но скачущий ритм все равно болезненно отзывался
в голове.
Петро стоял, нелепо задрав локти и слабо шевелил опущенными вниз пальцами.
Потом медленно закружился на месте, оседая. Когда он распластался на полу,
Широкоплечий дал крупный план.
на полу человека с искаженным в гримасе ртом, он понял, что тот мертв. В
следующий миг вспомнил, что на полу лежит Петро. Целое убило его.
зала.