Чтение 39–й страницы книги ~Армагед-дом~

Нет, не ошибка. По правую руку от генерала сидел, сосредоточенно кивая
головой, Игорь Рысюк собственной персоной. Светлый элегантный костюм,
интеллигентное тонкое лицо - рядом с ним генерал казался просто корягой,
притащенной натуралистами из лесу да так и не дождавшейся шлифовки.

Ну надо же!

Лидка выключила телевизор. Бросила пульт в мягкое кресло, прислушалась -
кажется, свекрови не было дома. Тоже празднует первый день учебы?

В кабинете, по старой памяти именуемом "кабинетом отца", помигивал красным
автоответчик нового телефона. Предчувствуя неприятность, Лидка нажала на
маленькую и упругую, как прыщ, кнопку.

- Добрый день, господа Зарудные. Это говорит такой Рысюк, если вы помните.
Я был бы благодарен, если бы кто-нибудь из вас перезвонил по номеру...

- Легок на помине, - сказала Лидка вслух. Еще в лицее она подметила, что
события, как правило, ходят табунами. И если есть новость, жди другой, третьей и
так далее.

- И это твоя квартира?

Рысюк кивнул.

Крохотная комнатушка была оборудована по первому разряду. Вычислительная
машина, видеоцентр, телефоны, совсем как когда-то в кабинете Зарудного.

- А ночуешь ты где? - ехидно спросила Лидка. Рысюк внимательно на нее
посмотрел. Усмехнулся:

- На диване. Лидка запнулась.

- А... это самое, жена, дети? У тебя вроде жена была?

Рысюк кивнул на стол. Под экраном монитора лепились одна к другой три
фотографии - на первых двух были два толстых голых младенца, вперившие в
пространство бессмысленные глаза: мальчик и девочка. На третьей, совсем свежей,
стояли рядом щекастая первоклассница с цветами и кругленький угрюмый пацан в
коротких штанишках.

- А... в кого они такие... - Лидка чуть было на спросила "толстые", но
вовремя опомнилась. - В кого они такие крупненькие?

- В жену, - коротко ответствовал Рысюк. Лидка снова глянула на фотографии.
На всякий

случай оглядела весь стол - нет, женского фото нигде

не наблюдалось.

- Как Слава? - отрывисто спросил Рысюк. - Работает?

Лидка кивнула без энтузиазма.

- А ты, говорят, увольняешься? Лидка подняла на него глаза:

- А ты откуда знаешь?

- Разве это тайна?- Рысюк снисходительно усмехнулся.

- А, я и забыла, что ты серым кардиналом заделался, - сказала Лидка как бы
в шутку.

Шутки не получилось. Рысюк смотрел внимательно, теперь уже без улыбки, и
под взглядом его неподвижных светлых глаз Лидке сделалось не по себе.

- Почему ты оставила науку?

- Не твое дело, - сказала она, пытаясь придать разговору тон веселой
школьной пикировки.

Рысюк помолчал. Предложил почему-то шепотом:

- Кофе хочешь?

- Ага, - сказала она после паузы.

- Пошли варить...

Кухня, в отличие от комнаты, носила на себе все следы холостяцкого быта.
Стол был покрыт, будто круглой чешуей, застарелыми отпечатками кофейных чашек. В
раковине аккуратной стопочкой стояла немытая с вечера посуда.

- Лида, тут наклевывается интересная перспектива. Я хотел поговорить с
тобой... и со Славой.

- Так со мной или со Славой? - спросила она, пальцем проверяя чистоту
табуретки. Рысюк цепко глянул на нее через стол:

- Мне надо сделать выбор? Или-или?

- Нет. - Она опустила глаза.

- Понимаю, - сказал Рысюк медленно. - Видишь ли, Сотова... Я действительно
понимаю, и понял не вчера. Слава НИКОГДА не простит тебе того случая в Музее.
Для Славы ты - эмблема его унижения, неполноценности, памятник его подростковой
глупости. Если бы даже у вас были дети, вы все равно не ужились бы вместе.
Впрочем, ты ведь выходила за Славу не по любви?

- Не твое собачье дело, - сказала Лидка глухо.

- Конечно, - Рысюк кивнул. - Так, к слову пришлось... Потому что теперь МНЕ
нужен Слава, и примерно для того же, для чего в свое время он понадобился тебе.

Лидка вскинула подбородок:

- Ты сменил сексуальную ориентацию?

- Так ведь он и тебе нужен был не для секса, - вкрадчиво напомнил Рысюк. -
Тебе нужна была его фамилия... фамилия его отца. Чтобы при слове "Зарудная" люди
сперва переглядывались, а потом спрашивали с почтением: "А вы часом не
родственница ТОГО САМОГО?"

Лидка молчала. Рысюк сполоснул под краном чашки, наполнил их кофе,
пододвинул к Лидке сахарницу:

- Бери...

- Спасибо, - сказала она сквозь зубы.

- На здоровье... Видишь ли, Сотова, сейчас я собираю ресурсы для одного
очень перспективного дела. Любые ресурсы. А наследие Андрея Зарудного - ресурс
крупный, ценный, редкостный.

Лидка сжала губы, отчего рот ее некрасиво, по-старушечьи, искривился. Она
поспешно опустила голову: меньше всего ей хотелось, чтобы Рысюк видел ее
уродство.

- Перспективное дело - это твой косноязычный глупый генерал?

- Косноязычие излечимо, - мягко сказал Зарудный. - А что до ума, то этот
генерал умнее многих. Это очень мощный, волевой, перспективный человек. Надо
только направить его в нужное... русло,

- И ты при нем кто же? - поинтересовалась Лидка с откровенной издевкой.

- Я при нем руководитель штаба, - ответил Рысюк, никак не реагируя на
провокационный тон. - Сейчас мы выиграли депутатский мандат в городском ,
совете. Через пару лет мы метим в мэры, а еще через годика четыре, сама
понимаешь, в Президенты. Работы - вот так! - Рысюк провел ладонью поверх головы.

- Ты серьезно?- спросила Лидка, внимательно глядя в чашку с остывающим
кофе.

- Более чем.

- Ты хочешь взять Зарудного... память Зарудного, наследие Зарудного... и
хочешь пришить его к своему сомнительному знамени? Белыми нитками?

- "Мы вертимся, как белки в колесе, - негромко сказал Рысюк, - от цикла к
циклу, и, кажется, нет выхода. Но, может быть, если апокалипсис - это колесо для
белки, то Ворота - это большее, чем просто спасательный круг? Если апокалипсис -
не испытание, то, может быть, Ворота - это и есть тест? Лабиринт для крысы? Нас
много, но и Ворот много. Я готов с цифрами в руках доказать: Ворота возникают с
расчетом на то, что живущие люди пройдут в них ВСЕ. Если не будут терять ни
секунды. Если никто ни на мгновение не задержится, чтобы отпихнуть с дороги
соседа... Но возможно ли это?"

- У тебя хорошая память, - медленно сказала Лидка, - но одно слово ты
все-таки переврал. Не "это большее", а "нечто большее". Вот так.

Рысюк довольно улыбнулся.

- "Зачем поставлены Ворота? И что будет, если в один прекрасный день
человечество пройдет в них с гордо поднятой головой, не медля, но и не торопясь,
спеша поддержать любого, кто случайно оступится? Что будет, если это,
несбыточное, однажды случится? Возможно, именно тогда цикл завершится и
намордник будет снят... И человечество будет наконец развиваться. Развиваться, а
не ходить по кругу, не раскручивать беличье колесо. Возможно, тот, кто поставил
Ворота, сочтет, что ТЕПЕРЬ человечество достойно жизни без поводка..."

- К чему? - отрывисто спросила Лидка.

- К вопросу о белых нитках, - так же отрывисто отозвался Рысюк. - Наше
знамя - естественная основа для идей Зарудного. Они, эти идеи, прирастут к нему
безо всяких ниток.

- Прирастут к этому генералу?! - возмутилась Лидка.

- Не к генералу, а к знамени, - мягко поправил Рысюк. - Если тебе нравится
выражаться столь высокопарно.

Лидка молчала.

- На самом деле, - еще мягче продолжал Рысюк, - речь идет об обществе,
способном эвакуировать свое население без потерь. Без потерь - в Ворота. Без
толкотни. Без давки. Вот так. И пей кофе, пока он не остыл.

Лидка взялась за чашку. Поставила ее на место.

- Игорь, а ты не хотел бы заняться делом? Пойти, например, на курсы
учителей младших классов? Везде вон предлагают...

Рысюк улыбнулся:

- Кто знает, кто знает... Когда Слава будет дома? Чтобы я мог ему
позвонить?

- Вряд ли Слава тебе поможет, - сказала Лидка холодно. - Спекуляции на
имени отца давно вызывают у него аллергию.

- Хорошо, - Рысюк кротко кивнул. - Но, видишь ли, имя Андрея Зарудного не
принадлежит исключительно Славке и не принадлежит тебе. Первым делом мы
переиздадим его избранные сочинения, кроме того, наполовину готова книга
воспоминаний "Мой муж Андрей Зарудный. Расстрелянная справедливость".

Лидка поперхнулась кофе.

- Что-о?!

- Твоя свекровь написала "рыбу". А так как стиль у нее поганый, эдакий
сентиментальный канцелярит, то мы нашли литературного обработчика. Хочешь дам
почитать?

- Это подло, Игорь, - сказала Лидка. Рысюк поднялся. Подошел к ней, оперся
о стол, так

что его глаза оказались рядом с Лидкиными, рядом

и чуть выше:

- Почему? Почему подло? Чем такая книга хуже все той же мемориальной доски?
Присвоить фамилию "Зарудная" для поступления в универ - правильно? А попытаться
реально что-то сделать по наработкам Андрея - подло?