Чтение 39–й страницы книги ~Скрут~

Отец-Разбиватель, прежний, из родного Игарова гнезда, охотно учил младших
птенцов забавам с монетками, камушками, пуговицами... И кое-кого выучил, надо
сказать...

Игар никогда не считал себя азартным. Особенно сегодня. Сегодня ему нужны
деньги - много, много и быстро. Только на этот раз он не полезет ни на кого с
ножом - следует сосредоточиться. Не азарт, не победа- только деньги, дремлющие
в их карманах.

С вечно побеждающим соперником никто не станет играть...

"Святая Птица, я не мошенник. Я честно... Но мне нужны деньги. Чтобы
спасти Илазу..."

"И хорош же я буду без штанов".

Игар кинул первым- пуговица, красиво прокрутившись положенное время, снова
шлепнулась ушком кверху.

Улька хищно, презрительно усмехнулся. Прохожие удивленно оглядывались;
подталкиваемый и подгоняемый, Игар стянул башмаки, снял пояс, стащил штаны и
положил на землю перед выигравшим - тем самым бродягой в обвислой шляпе.

Компания улюлюкала; в потоке зубоскальства проскальзывали вполне
уважительные нотки: настоящий игрок не тот, кто ставит золотые горы, а тот, кто
согласен снять штаны...

Понурый Игар как можно ниже одернул рубашку и потянулся за пуговицей;
Улька сделал круглые глаза:

- На что?!

- На рубашку, - сказал Игар, не отводя взгляда. Улька принял ставку.
Бродяга, усмехнувшись, поставил на кон выигранные Игаровы штаны; брошенная им
пуговица была близка к тому, чтобы удержаться на утке. Игар почувствовал, как
голые ноги покрываются мурашками - если за одну игру пуговица падала на ушко
дважды, выигрыш все равно доставался жадному Ульке...

В последнюю секунду пуговица, брошенная бродягой, перевернулась.

Игар обвел глазами притихшую компанию. Осторожно поднял пуговицу;
крутанул.

Пуговица упала на ушко.

Кажется, вокруг играющих собралась толпа; бродяги, матросы, воришки-игроки
искренне, как дети, радовались успеху Настоящего Игрока, отыгравшего обратно
свои штаны - и еще груду монет!

Сияя, Игар оделся. Подтянул пояс; горделиво оглядел сборище, крякнул,
щелкнул пальцами:

- А-а-а!.. На все!

Кто-то засвистел от восторга. Улька блаженствовал; не часто на его
маленьком игорном пятачке случалось такое представление:
бедный-богатый-нищий-богатый-без штанов...

Ставили помногу; ставили серебро, кто-то поставил даже золотой. Улька
немилосердно изгонял из игры недостаточные, по его мнению, взятки; Игарова
горсть лежала особняком, и многие, глядя на нее, с сожалением цокали языками:
дурак парень. Без штанов было остался - теперь дурное свое богатство
проигрывает. Дураков не лечат...

Бросил бродяга в обвислой шляпе; пока пуговица прыгала, Игар успел дважды
покрыться потом. Бродяга проиграл.

Круглоглазый матросик, у которого не хватило денег на большую игру,
перевел дыхание; в игру вступил одноглазый, с виду бандит бандитом.

Игарово сердце вертелось, как брошенная пуговица на кону. Выигрыш любого
из его соперников означал полное его поражение.

Но и одноглазый проиграл.

Всего играющих было человек шесть; когда пуговица, пять раз упав ушком
вверх, оказалась в его руках - руки эти дрожали. Улька сочувственно щурился -
большая игра...

Игар уже знал, что выиграл. И знал, что, выдав эту уверенность, тут же
лишится всех денег и нескольких зубов в придачу...

Он подышал на пуговицу; потом поплевал. Зрители охотно предположили, что
еще надлежит сделать, чтобы удача была благосклонна- но Игар не внял их
советам. Осторожно лизнул пуговицу языком; положил на сгиб пальца - и под
одновременный вдох всех присутствующих крутанул.

Пуговица упала точно на ушко - как волчок. Прокрутилась несколько секунд и
легла на бочок, ушком вниз.

Кто-то ахнул. Кто-то сквозь зубы ругнулся; не дожидаясь приглашения, Игар
сгреб с доски свой выигрыш. Наверное, столько получает молодой матрос за весь
долгий, тяжелый поход.

Он улыбнулся обомлевшему Ульке:

- Спасибо, брат...

Повернулся и скользнул сквозь толпу; кто-то двинулся за ним вослед, он это
сразу почувствовал. И почти сразу ощутил, как чья-то заскорузлая рука ухватила
за плечо:

- Погоди... Так не уходят. Начал играть- играй... А то сгреб, понимаешь...

Игар обернулся. Одноглазый, бандит бандитом, недобро щурил уцелевшее око;
вокруг плотно стояли его приятели. Может быть, и не вся толпа из них состоит-
но человек десять точно найдется...

Одноглазого дернули за рукав. Бродяга в обвислой шляпе что-то ожесточенно
зашептал; с другой стороны подоспел Круглоглазый матросик:

- Ты... это... он с Черноухим позавчера пришел. Ты... это...

Одноглазый выпустил Игарово плечо. Механически, мгновенно; потом,
опомнившись, схватил снова:

- Этот?! Да посмотри, он же на палубу ни в жизнь не ступал! Этот с
Черноухим пришел?!

Бродяга снова зашептал. Одноглазый тряхнул головой:

- Да нищий же был, как крыса!.. .Они все...

- Я сам его видел с людьми Черноухого! - тонко, как-то жалобно крикнул
матросик. - Позавчера видел, морской девой клянусь...

"Ох, покарает тебя твоя морская дева",- подумал Игар. Одноглазый оттолкнул
его - со страхом, с каким-то даже отвращением:

- А... иди ты...

Раздраженно махнул рукой и вернулся к игре.

У дверей публичных домов здесь вешали особым образом выщербленную морскую
раковину; ловя ветер, странное украшение издавало не менее странный звук,
который с некоторой натяжкой можно было принять за стон страсти. В этом
квартале подобные стоны слышались со всех сторон.

Вечерело; Игар шел, и навстречу ему попадались чрезвычайно интересные
прохожие.

Один был явно пират, причем давший, по-видимому, обет морской деве;
половина головы у него была обрита, зато и борода росла только с одной стороны.
Встретившись с ним взглядом, Игар быстро отвел глаза.

Другой был аристократ, сопровождаемый двумя телохранителями; один из них,
проходя мимо, нарочно задел Игара ножнами сабли. Игар сделал вид, что ничего не
заметил.

Третья была девочка лет двенадцати, горбатая; подойдя к Игару, она
доверчиво улыбнулась:

- Хочешь меня? Мне так эти сволочи надоели, у тебя хоть лицо хорошее...
Пошли, а?..

Игар ушел, сдерживая дрожь и подавляя желание оглянуться.

Моряки и горожане бродили по одному и группками, болтали между собой,
время от времени заворачивали в двери под страстно стонущей раковиной; кое-где
у стен стояли общественные девушки, и на протянутой ладони у каждой лежал
красный помидор - символ мужской силы. Всякий, взявший овощ с предлагающей его
ладони, в ту же минуту становился из прохожего клиентом.

Игар брел. Не раз и не два его нежно пытались удержать; он брел, слушая
страстные стоны раковин, понемногу впадая в тоску: нет, ее нету здесь... Он зря
явился сюда. Побывавшему на Алтаре странно и страшно бродить по этим кривым
улочкам; среди множества женщин с красными шариками на ладонях он не найдет
Тиар.

Его взяли за рукав.Настойчиво и в то же время мягко:

- Кого ты ищешь?

Он обернулся- старуха. Крепкая, морщинистая старуха, и на шее у нее
ожерелье из маленьких, с монетку, раковин.

- Кого ты ищешь, мальчик?

Он вытащил свои деньги; пересыпал из ладони в ладонь:

- Я ищу женщину. Волосы черные с медным отливом, среднего роста, под
лопаткой - родимое пятно в виде ромба. Поможешь - заплачу.

Вид денег не взволновал старуху. Она продолжала смотреть Игару в глаза:

- Ты ее знаешь?

- Я ее ищу.

Старуха помедлила, шевеля губами; медленно кивнула:

- Пойдем.

Над этой дверью не было призывающей раковины, однако неуловимый аромат
порока, наполняющий узкие улочки продажного квартала, здесь был плотнее и гуще.

Игар вошел; в коридоре пахло свежим деревом, а комната, в которую
препроводила его старуха, оказалась завалена подушками - круглыми и
квадратными, маленькими, огромными, кожаными и бархатными, с вышитыми на них
гербами несуществующих провинций и мордами выдуманных зверей; на стене, обитой
серебряной парчой, красовался свежий потек - не так давно кто-то сильно швырнул
спелым помидором, и красный овощ превратился в красную же, с неровными лучами
звезду.

- Найдем тебе, - сказала старуха уверенно. - Ты парень небогатый, но
щедрый, таких всегда любила... Придержи, придержи свои монетки - ей отдашь.

- Она здесь?- вопрос получился излишне суетливым.

- Все они здесь, - старуха усмехнулась, обнажая крепкие желтые зубы. - Все
они здесь, пташки, куда нам, бедным, деваться... Сядь и жди.

Старуха вышла; Игар только сейчас заметил, что вдоль всего подола к ее
юбке пришита корабельная цепь. Вот откуда тот тусклый звон, который сопровождал
их всю дорогу...

На подушки он из брезгливости не сел. Мало ли что за подушки; сел прямо на
пол, напротив помидорной кляксы, прислонился спиной к стене и подобрал под себя
ноги.