сказать, а Неарх трижды хлопнул в ладоши, выражая одобрение.
будущего волнореза, и у западного конца пролива нашли еще остатки критских
построек.
Порт, выстроенный столь основательно тысячелетия тому назад, конечно, был
важной гаванью на торговых путях великой критской морской державы. А
теперь послужит и для государства сына Филиппа.
ветреные дни. Прибыла часть отряда македонцев, сопровождавших Александра в
оазис Аммона. К удивлению всех, Александр из оазиса пошел напрямик к
Мемфису - трудным и опасным путем через Ливийскую пустыню. С ним остались
Птолемей, Гефестион и брат няни Александра Клейт, по прозвищу Черный,
гигант неимоверной силы. Поход к святилищу Аммона в зимнее время оказался
не столь уж труден - воду находили в каждой большой впадине. Путь на
восток, к Мемфису, более опасен и тяжел. Громадные горы песка дымились и
пересыпались под ветром, бесконечным чередованием гряд пересекая все
четыре тысячи стадий пути.
прибавлявший к его славе.
наполненные зноем. Он хочет испытать и закалить себя.
дуба, встретили Александра с величайшим почетом. Утром он один вошел в
храм, а сопровождающие ожидали его день и всю ночь. На рассвете Александр
покинул убежище Аммона, сказав, что узнал от бога все, что хотел и в чем
нуждался.
унылыми после чистых просторов моря. Критянин опять рассказывал о походах
Александра. Только теперь Таис часто уходила на носовую палубу, оставляя
его вдвоем с фиванкой. Она замечала, что взгляды Гесионы, обращенные к
Неарху, становятся нежнее и мечтательнее. Однажды вечером Гесиона
скользнула потихоньку в их общую каюту, куда Таис удалилась раньше и
лежала без сна. Услыхав, что девушка сдерживает смех, Таис спросила, что
случилось.
гигантских размеров.
чаше.
чаша (или бассейн) для омовений, носить которую было под силу лишь двум
крепким рабам.
колесо, и опрокинула на пол.
Очарованный улыбками женщин, он тут же прислал двух моряков, наполнивших
чашу водой.
Гесионе стать в него и, с усилием подняв губку, обрушила ее на фиванку.
Восторженный вопль вырвался из уст Гесионы, дыхание ее перехватило от
целого каскада холодной воды.
пошутила Таис, а девушка отчаянно замотала головой.
осталась в каюте. Таис потребовала командующего к ответу.
не испортил всего. Помоги чем-нибудь. Вы, искусные жрицы Афродиты, должны
знать такие вещи.
союзником мужчины, но уверена, что ты не обидишь мою Гесиону.
ночи.
Таис лежала в каюте без сна, обдумывая слова Неарха о том, что Александр
хотел идти к пределам мира на востоке. А что теперь делать ей?
перед ложем и, пряча лицо, протянула руки к Таис по шелку покрывала.
пылающие щеки и, слегка оттолкнув от себя, с безмолвным вопросом взглянула
в ее каштановые глаза.
браслет и это кольцо. Он сам купил их в Навкратисе, не думай, это не те,
не Эгесихоры!
ты и так неплоха... Сними эпоксиду!
критически осмотрела подругу и спросила лукаво:
Только не знаю, как надо, чтобы было хорошо ему.
священному обряду, без опаски и без нетерпения. Служить ему, как перед
Афродитой на морском берегу, без края и предела. Если у тебя так...
все равно я счастлива, а там что пошлет судьба! Кто может спорить с ней?
смертные, чтобы не погибнуть, должны быть сильны душевно.
превыше многих, возвысилось, принимая поклонение, как царицы, а кончали
жалкими рабынями мужчин и вина, сломленными цветами. Любая гетера, ставшая
знаменитой, погибнет, если не будет заранее душевно закалена, - в том и
смысл учения в храме Афродиты Коринфской.
только одной любовью, будет не поздно заняться танцами, искусством
веселого собеседника-рассказчика.
тайнам.
никого не буду.
возвращался вместе с Александром, Гефестионом, Черным Клейтом и
Леонтиском, начальником тессалийской конницы, с прогулки к пирамидам.
Александр ехал на Букефале, проезжая любимого коня в ранний час дня.
Обычно он ездил на нем только в бою, избегая перегревать вороного в
дальних поездках под палящим солнцем Азии. Букефал поднял умную
широколобую голову с пятном-отметиной и продолжительно заржал, приветствуя
кобылу. Салмаах кокетливо затанцевала, сдерживаемая крепкой рукой Таис.
безошибочно узнали "Четвертую Хариту". Тессалиец замер, рассматривая
небольшую, одетую без роскоши женщину, перед которой остановились три
могущественных человека и в их числе сам божественный полководец.
хватая под уздцы Салмаах.
Таис.
смотрела только на Александра, словно завороженная его взглядом. Чуть
сведя брови, Таис закинула ногу и соскользнула с левого бока лошади на
землю. Она казалась совсем небольшой перед тремя гигантами на огромных
конях. Александр, Гефестион и Клейт были выше четырех локтей на целую
палесту (ладонь), а рост Таис три локтя, три палесты. Тем не менее гетера
не теряла достоинства и даже дерзкой независимости, удивившей Птолемея еще
в Афинах. Теперь он во все глаза смотрел на нее. В расцвете женской силы,
утратившая прежнее мальчишеское, она стала необ(r)яснимо привлекательной,
далекой и еще более желанной. Лошадь Таис отступила в сторону, и Птолемею
пришлось смотреть на нее против солнца. Могучий золотой свет проник сквозь
легкое одеяние гетеры и облек все ее тело сияющим огнем, словно сам Гелиос