тие выглядело крупным, подавляло своей величиной и непоправимостью, как
вдруг отодвинулось на тысячи лет и стало мелким, обыкновенным, как паде-
ние камешка с горы, несущегося в лавине других камней и веток.
душевно.
Викторович.
человечества, а в истине! Докопаться до истины - разве это не оправдыва-
ет жизнь?
всем дано.
о научной истине говорю. Вот вы, например, архитектор, так? Допустим, вы
спроектировали дом (при слове "дом" Демилле вновь омрачился). Так вот,
дело не в том, что он простоит века, а в нем самом, в его архитектуре, в
выявлении через нее художественной истины, красоты...
ем родном кооперативном доме, построенном по типовому проекту, но и по
профессиональным причинам. Как мы знаем, он уже давно, лет этак семь,
как отошел от истинной архитектуры и занимался халтурой.
этаж, в спальню младшей группы, где развернул детскую раскладушку, одну
из многих, заполнявших стенной шкаф, улегся на нее, свернувшись калачи-
ком.
смотрел на малознакомого ему бездомного человека, и жалость охватила
его.
которым виднелись забор вокруг фундамента и милиционер на посту.
продолжал Костя. - Я все равно здесь ночую, а тетю Варю уговорить можно.
тые.
нее звучал его голос, чем нелепей и смешней была поза на раскладушке,
тем больше сострадания к себе рождалось в его душе. Ему показалось, что
он маленький мальчик... игрушки на полках, кроватка, одеяльце...
уменьшительные ласкались, приятно щекотало в носу, будто от слез, и по-
душка пахла детским молочным запахом, и холодила щеку нечаянная пуговк
а... Он вспомнил свою мать Анастасию Федоровну с ее любовью к уменьши-
тельным, рассердился, как водится, на свое умиление и вообще на умиляю-
щихся... Плюшевый кот шел по забору, осторожно переставляя лапы... Де-
милле заснул.
милле спустился вниз, в кабинет, и застал у Неволяева гостей. После вза-
имного представления выяснилось, что это были профессор Голубицын, Кос-
тин руководитель, и два его аспиранта, Костины коллеги, - Миша Брагинс-
кий, румяный молодой человек с черной курчавой шевелюрой, и Рейн Тоом,
эстонец с жесткими скулами и маленькими голубыми немигающими глазками.
сор. - Никто не мешает, просторно... Да вы не смущайтесь!
торовича в детском саду.
вался у забора милиционер, и спросил:
изменилось в округе, а что - не пойму. Любопытно!
найдем, масса приблизительно известна, - тихо сказал Брагинский.
кий спор, касавшийся условий, необходимых для полета дома. Несмотря на
то, что говорили все по-русски, Демилле не понимал ни слова, поскольку
нормальные, поясняющие слова астрофизики пропускали, а употребляли лишь
специальные термины: гравитационное поле, аномалия тяготения, паралле-
лограмм сил, пси-функция... Брагинский со своим петушиным голоском нас-
какивал на Рейна, Голубицын удовлетворенно улыбался, задумчиво сооружая
на столе башню из детских кубиков.
Викторович.
ность. Дома летают, надо что-то предпринимать! Страшно ведь, Владимир
Аполлонович...
денно. Демилле стоял перед ними, опустив руки, пытался улыбнуться, но не
мог.
профессор, оборвав смех. - Что же касается вашего дома, то (он развел
руками) - не по нашей части. Явление любопытное, спору нет, но - не по
нашей части. Беспокоиться нет причины, люди, насколько я понял, не пост-
радали. Государство поможет.
заботами. В самом деле, государство ведь поможет, не должно быть так,
чтобы не помогло.
качнулась и грохнулась всею плоскостью на пол, образовав бесформенную
груду разноцветных кубиков.
проснулись, выглянули в окна и убедились, что прошедшие сутки не были
дурным сном, вверху по-прежнему голубеет полоска чистого неба, а день,
по всей вероятности, предстоит солнечный. Человек быстро привыкает ко
всему; еще вчера происшедшее казалось трагичным и непоправимым, а сегод-
ня есть кое-какие улучшения: за ночь подвели газ, а воду и свет дали еще
вечером - глядишь, все образуется...
башке, но вдруг вспомнила, что старик Николаи тут рядом, окно в окно.
Она накинула халатик и машинально посмотрелась в зеркало... Вот незада-
ча! Это же теперь каждое утро будет, точно в коммуналке, а принимая во
внимание общительность старого генерала...
как тут, улыбается, кланяется. Она тоже улыбнулась, кивнула старику и
принялась тормошить Егорку. Николаи делал из-за стекол знаки - просил
отворить окно. Ирина Михайловна показала: сейчас, пускай мальчик оденет-
ся. Егорка натянул штаны и отправился умываться. Ирина распахнула окно.
- Как спали?
бормотала - мол, все в порядке. День обещал быть теплым, из-за крыши ге-
неральского дома выглядывал краешек солнца.
знаете, я встаю рано, каждое утро гуляю. Зашел и в ваш дом. Любопытство
одолевает! Вчера не решился, слишком много было милиции, заберут еще,
ей-Богу! - генерал рассмеялся. - А сегодня один постовой. Пустил меня!..
Так вот. В вашем подъезде висит объявление: в три часа общее собрание
кооператива. Явка, как водится, строго обязательна. Вы пойдете?
мне, старику, нечего - вот и получу бесплатное развлечение. Как вы дума-
ете - мне можно?
предложением Николаи.
вам дорогу. Я там бывал не раз, пионеры приглашали...
чил Егорка. Он вернулся умытый, надел рубашку, и Ирина Михайловна, изви-
нившись перед Николаи, повела сына в кухню - завтракать.
Степанович.
своей обходительностью и заботливостью, но с другой... Она не привыкла к
такому настойчивому вторжению в ее личную жизнь. Ирина не понимала - ра-
доваться ей или огорчаться.
на новом месте. Она быстро приготовила завтрак, заглянула в холодильник
- он, конечно, оттаял, но за ночь снова промерз - проверила продукты.
Придется идти в магазин... Ей попался на глаза термос генерала. Нужно
отдать. Ирина взяла термос и пакет, снова отправилась в детскую.
Володихин Дмитрий
Каменистый Артем
Бажанов Олег
Майер Стефани
Круз Андрей
Прозоров Александр