Чтение 39–й страницы книги ~Гианэя~

ни о чем, она не ответит больше ни на один вопрос. А ему хотелось, и было
очень нужно, задать ей этот вопрос, единственный и чрезвычайно важный.

И вдруг Гианэя сказала сама, сказала именно то, что он хотел спросить.

Уже сидя в машине, она протянула ему руку, впервые ответила на пожатие,
как-то робко и застенчиво улыбнулась.

- Я должна предупредить вас, - сказала она так тихо, что он едва расслышал.
- Будьте очень осторожны. Наши - (она произнесла длинное слово на своем
языке, очевидно означающее "спутники", или другое, более правильное,
название разведчиков) - опасны, и к ним нельзя приближаться. Уничтожьте их.
И торопитесь, торопитесь!

Она откинулась на сидении и закрыла глаза. Вздохнула так глубоко, что ему
послышался звук, похожий на стон. Страдальческие складки легли у ее губ, и
все лицо Гианэи показалось вдруг постаревшим.

- Поезжайте же! - шепнула она Марине.

Вечемобиль умчался.

Виктор остался один.

Он долго смотрел вслед машине. Сердце успокаивалось, билось ровней и
медленней.

Итак, полный успех! Порыв, необдуманный и рискованный, дал неоценимый
результат. Спутники на Луне, и Гианэя сама советует уничтожить их, не
приближаясь к ним.

Уничтожить!

Только сейчас он вспомнил, что забыл спросить самое главное - где надо
искать спутники, в каком месте расположена база. Но вряд ли Гианэя знает
это. А если знает, то скажет потом. Она ответила на основной вопрос. Одно
дело - искать, не имея уверенности, что спутники на Луне, и совсем другое,
когда такая уверенность есть.

Муратов отправился искать Стоуна.

Председатель ученого совета и участники Шестой экспедиции еще не уехали из
космопорта. Сообщение Муратова было встречено всеми с удивлением и радостью.

- Вы правильно поступили, - сказал Стоун. - Видимо, мы переосторожничали.
Надо было спросить раньше.

- Это верно, - ответил Муратов, - но спросить должен был именно я, а не
кто-нибудь другой. Гианэя сказала такую фразу: "Я давно хотела сказать, но
вы - (то есть я, - прибавил Муратов) - все не шли". Она почему-то хотела
сказать именно мне.

- Подозрительная симпатия, - не удержался Сергей.

Муратов не удостоил друга даже взглядом.

- Как можно скорей надо начинать сначала, - сказал Стоун. - Теперь можно не
разбрасываться, а искать только в кратере Тихо. Слова Гианэи подтверждают
правильность вычислений. Будем им верить. Плохо, что мы не уничтожили
спутники на их орбитах сразу, как хотели.

- По-моему, это не плохо, а как раз хорошо, - заметил Синицын. - Надо
уничтожить не только спутники, но и их базу. А тогда мы даже не подозревали
о ее существовании.

- Уничтожить просто, - сказал кто-то из состава Шестой экспедиции. - А как
найти? Шесть раз пытались.

Стоун повернулся к Муратову.

- Может быть, - сказал он, - вы попробуете еще раз поговорить с Гианэей?

- Конечно, но думаю, что это бесполезно. Мне кажется, что Гианэя сказала
все, что ей известно. И очень нелегко было ей сделать это. Я не могу забыть
выражения ее лица. И меня очень тревожит ее фраза: "Я погубила себя, но
спасаю вас".

- Да, эта фраза имеет смысл. Несомненно. Но у нас, на Земле, Гианэе ничто
не угрожает. Видимо, она хотела сказать, что после ее слов ей закрыт путь
на родину. Об этом мы еще подумаем. И подумаем крепко. Более тревожна
вторая половина фразы: "Спасаю вас". Что она имела в виду?

- Это может означать только одно, - сказал Муратов. - Спутники таят в себе
угрозу для человечества Земли. Если бы вы слышали, каким тоном она сказала:

"Уничтожьте их!" - у вас не было бы сомнений.

- У меня и так нет сомнений, - ответил Стоун. - Седьмая лунная отправится
как можно скорее.

Несколько часов спустя Муратов долго разговаривал по радиофону с сестрой.

Марина рассказала, что Гианэя сразу по приезде домой легла в постель и
просила не тревожить ее.

- Она выглядит спокойной, но очень мрачной. Что-то угнетает ее, лишает
покоя. Мне кажется, она раскаивается в том, что сбросила маску.

- На каком языке она разговаривает с тобой? - спросил Муратов.

- На своем, как всегда. А я не решаюсь заговорить с ней по-испански.

- И не надо. Она сама скоро перейдет на испанский язык. Вот увидишь!

- Гианэя хочет сегодня уехать.

- Куда?

- Я сама задала ей этот вопрос. Она ответила, что ей безразлично, лишь бы
подальше отсюда. Такое впечатление, что она хочет убежать от самой себя, а
может быть, и от тебя.

- Да, я понимаю. Это реакция. Гианэя не имела права сказать то, что она
сказала. И мучится, нарушив закон своей родины. Но ведь ты сама слышала,
как она сказала, что давно решила стать откровенной и что ей мешало мое
отсутствие. Чем ты это объясняешь?

Марина ответила не сразу.

- Теперь ясно, - сказала она через минуту, - почему она так настойчиво
хотела тебя видеть. Но почему она решила сказать именно тебе, я сама не
понимаю. Может быть, здесь играет роль твое сходство с ней.

- Это слишком незначительное и чисто внешнее обстоятельство, чтобы оно
могло сыграть заметную роль в столь важном деле. Так можно додуматься до
того, что Гианэя любит меня, - Муратов улыбнулся, вспомнив реплику Сергея
на ракетодроме.

- Возможно, что это и так, - совершенно серьезно ответила Марина.

- Чепуха! Когда-нибудь мы узнаем причину ее особого ко мне отношения. Это
очередная загадка Гианэи. Значит, сегодня вы уезжаете?

- Да. Я предложила ей посетить японские острова, где она еще не была. И
Гианэя впервые согласилась лететь. Ей, очевидно, не терпится поскорее
удалиться отсюда.

- Следует ли мне проводить вас?

- Конечно, нет. Мне кажется, что Гианэя не хочет тебя видеть. Но может
быть, я и ошибаюсь.

- Ты не ошибаешься, - сказал Муратов. - Я спросил машинально, не подумав.
Счастливого пути! И еще два слова. Предсказываю тебе, что Гианея очень
скоро снова обо мне вспомнит. Она заговорила и захочет, должна захотеть,
сказать больше.

Он выключил радиофон.

События пошли быстрым темпом. Как жаль, что он раньше не исполнил желания