Чтение 39–й страницы книги ~Вестники времен~

Они вдвоем подняли Гунтера, донесли до лошадки и, кряхтя от натуги, взвалили на
седло. Сидеть оруженосец, само собой, не мог, а посему пришлось просто положить тело
поперек седла, точно мешок с поклажей, и вдобавок привязать ¬ свалится еще!
С тем вся троица и покинула памятную полянку в лесу, окружавшем манор Фармер.
Хижина отшельника не была таковой в прямом смысле слова ¬ отчасти дом
походил на громадную землянку; сэр Мишель по рассказам отца Колумбана и Виглафа
знал, что такие строения прежде возводили норманны, до времен, когда научились
строить каменные жилища. Длинный бревенчатый сруб был наполовину вкопан в землю
¬ открытой оставалась одна крыша, сейчас, впрочем, вовсю поросшая травой. Издали
складывалось впечатление, будто на расчищенной вырубке возвышается странный
прямоугольный курган. Лишь взглянув с южного торца, можно было понять, что перед
глазами самое настоящее человеческое жилище. Да вдобавок над длинным холмиком
почти незаметной тонкой струйкой поднимался сизый дымок.
Теперь настало время рассказать подробнее о самом отшельнике.
Отец Колумбан появился в пределах баронства Фармер лет сорок ¬ сорок пять
назад. Тогдашний владетельный барон Фридрих, дед сэра Мишеля, воевавший на
стороне императрицы Матильды за Английскую корону, однажды вернулся домой из
Британии после нескольких лет отсутствия не только со своими оруженосцами и
лучниками, но и вместе с неким валлийским или ирландским (никто доподлинно не знал)
монахом. На вид святому отцу было годов пятьдесят или чуток поменьше, но люди
замечали, что роскошная рыжая борода и мощные телеса больше подходили человеку
молодому...
Сей пришелец с туманного острова прибился к копью сэра Фридриха достаточно
давно и путешествовал да воевал вместе с бароном де Фармер. История знакомства
Фридриха с Колумбаном была темной и несколько загадочной, однако бабушка
теперешнего Фармера, особа настойчивая и бойкая, сумела выведать у мужа обстоятель-
ства встречи со странным кельтом, после чего сэру Фрид-. риху в течение месяца
пришлось спать отдельно от горячо любимой, но ревнивой супруги... Все оказалось
просто и буднично ¬ господин барон по пьяному делу сумел подцепить в Британии
дурную болезнь, ибо и в те времена девицы определенного сорта, повсюду таскавшиеся
за армией государыни Матильды, были самыми привычными и необходимыми
спутницами рыцарского воинства. Барон Фридрих мучался лихорадкой и немощью в
известных частях тела от Пасхи до дня святого Антония Падуанского. В тот памятный
день судьба свела норманна с отцом Колумбаном, монахом, рукоположенным (правда,
всего неделю тому назад) в священнический сан. Брат ордена святого Бенедикта не
только отпустил не такие уж тяжкие грехи, отягощавшие душу барона, но и довольно
быстро излечил мучимое болезнью тело. Благодарный сэр Фридрих попросил остаться
отца Колумбана со своим отрядом, ибо не один только барон страдал от досадной
хвори...
Отец Колумбан получил обширную паству, барон де Фармер ¬ отрядного
капеллана и заодно лекаря, а свита сэра Фридриха ¬ личного исповедника, знавшего
Писание почти наизусть и умевшего излагать духовные истины понятным языком, да так
аппетитно, что даже самые заядлые грешники слушали монаха, раскрыв рот, и уходили с
просветленными лицами. Что именно творилось в их душах после проповедей и молитв,
по-прежнему оставалось загадкой ¬ многие избегали приходить к исповеди,
довольствуясь введенным отцом Колумбаном обычаем по воскресеньям отпускать все
какие ни есть грехи коленопреклоненной пастве. Получилось, что и овцы были сыты, и
волки целы.
Отец Колумбан при всей святости, положенной сану и верному служителю Святой
Матери Церкви, с оружием обращался удивительно умело, благо родился в Ирландии, в
чем, правда, полной уверенности не было ¬ просто первые детские воспоминания
относились к пребыванию в ирландском пещерном монастыре в Донеголе. Сам Колумбан
прекрасно знал, что являлся незаконным сыном впавшего некогда во грех отца
настоятеля и неизвестной бедной потаскушки, после родов подбросившей детище
папеньке. Аббату ничего не оставалось делать, кроме как взять сынка на воспитание. Все
монахи, равно как и епископ Донегола, прекрасно знали о происхождении юного
послушника, но помалкивали ¬ у самих и не такие грешки водились. Двенадцати годов от
роду Колумбан сбежал от постылого папеньки и его развеселых монахов, перебрался в
Уэльс, где нанялся в поденщики, но позднее ушел послушником в Бенедиктинское
аббатство и принял там постриг, не сумев преодолеть устоявшиеся с детства привычки.
И случилось так, что в один далеко не прекрасный день фламандские наемники из
армии короля Стефана разорили обитель и сожгли ее. Отец Колумбан чудом сумел
избежать расправы ¬ фламандцы, эти дьявольские отродья, перебили почти всю братию
¬ и двинулся к Глостеру, надеясь примкнуть к отрядам императрицы.
Повезло барону Фридриху ¬ он разом получил в свое копье отличного лучника и
самого настоящего священника: Колумбан успел до разграбления монастыря принять
сан. Не пожелав по окончании войны бросать господина барона (благо податься было
совершенно некуда), отец Колумбан отправился с ним в Нормандию. Изначально
Фридрих хотел предложить воинственному батюшке должность капеллана часовни в
замке Фармер, но святой отец, несколько неожиданно раскаявшись в многочисленных
грехах своих, решил последовать старой традиции кельтского христианства: зажить
отшельником. Пустыни, к сожалению, под боком не оказалось, и отец Колумбан
обнаружил, что жить в лесу ничуть не хуже, чем в безжизненных песках или на холодных,
скудных горных склонах. Дом он построил самостоятельно, лишь с небольшой помощью
барона, придерживаясь почерпнутых из сказаний о древних норманнах традиций, и зажил
себе в тиши и уединении.
Лет десять об отшельнике мало кто знал в округе ¬ живет себе монах и пускай
живет, благо никого не трогает, кур не ворует, девок не пугает. Но по прошествии этого
времени про отца Колумбана начали распространяться любопытные слухи. То корову
вылечит, то расслабленного на ноги поднимет, а иногда, случалось, помолившись,
пустынник и вовсе неизлечимые хвори изгонял. Впрочем, святым его стали почитать
после одного совершенно невероятного чуда, сотворенного лет восемнадцать назад, как
раз во времена окончания второго похода Христова Воинства в Палестину. Некий
рыцарь, возвращаясь через баронство Фармер из Святой Земли в Англию, оказался
болен черной оспой. Остановился сей доблестный сэр в замке, за пару дней заразил
большинство его обитателей, а деревенская прислуга принесла хворь в окрестные
поселки.
Отец Колумбан явился в замок Фармер немедленно, осмотрел больных, средь коих
оказался и сам Фридрих, к тому времени изрядно постаревший, и, против своего
обыкновения творить молитву в уединении, бухнулся на колени прямо средь двора,
громко взывая к Господу Богу и всем святым. Молился старец до заката, потом же просто
встал и ушел.
К утру все были здоровы. Включая и проезжего рыцаря, бывшего еще вчера при
смерти. Только слабость оставалась еще у некоторых дня три да не исчезли с лица
следы заживших чудесным образом язв и струпьев.
В деревнях баронства приключилась похожая история ¬ отец Колумбан не
пользовал недужных травами или целебными минералами, а лишь молился да распевал
псалмы на латыни, благословляя направо и налево громадным деревянным крестом.
Одним словом, жертв черной хвори почти не досталось ¬ единственно, немногие умерли
раньше, чем отец Колумбан узнал о напасти.
В одночасье отец Колумбан в глазах крестьян, старого барона и соседей, узнавших
про чудеса, превратился в святого. Сам он категорически отрицал свою святость, сооб-
щая, что чудо сотворил вовсе не он, а иная, высшая сила ¬ замусоленный указательный
палец монаха при этих словах неизменно указывал в небеса.
Однако народная тропа к дому отшельника упрямо не желала зарастать.
Приходили все: арендаторы, иомены, рыцари, разбойники (последних отец Колумбан
почитал особо ¬ кому-то же необходимо бороться за их души?). Следует отметить, что
лесная братия зачастую являлась к святому не на исповедь или причастие, а с вполне
мирскими просьбами; укрыть на время своего, вылечить раненого, а то и вовсе обратить
свинец в золото... Ходили упорные сплетни, что святой Колумбан иногда обращал самые
простые металлы в благородные, но с неким французским герцогом история
приключилась прямо противоположная. Обедневший дворянин пригнал к жилищу
пустынника воз, набитый медью, и потребовал немедленно облагородить металл. Ко-
лумбан выставил герцога со скандалом, а потом француз рассказывал, будто последние
золотые цехины в кошельке нежданно-негаданно обратились в жалкие истертые медяки...
Наверняка все это были непотребные враки ¬ чего только про святых не наплетут!
Отец Колумбан никогда не забывал своего благодетеля ¬ старого барона, и с ним
его сына Александра да внука Мишеля. Гостем в замке святой отшельник был частым и
желанным, три поколения Фармеров стали его духовными детьми, мелкие чудеса он
творил постоянно, но такого, как сегодня, сэр Мишель еще не видал, да и не мог видеть
прежде. Пустынник изгнал не кого-нибудь, а самого дьявола, ничуть при этом не
испугавшись!
Рыцарь и святой подошли к самому входу в жилище, к небольшой грубой коновязи.
Сэр Мишель так и не сед в седло на пути к обиталищу пустынника, боясь обидеть отца
Колумбана, да и следовало поддерживать постоянно сползавшего с лошади
бесчувственного оруженосца. Как крепко его ни привязывай, результат один ¬ почти
бездыханное тело так и норовит свалиться с седла то на одну, то на другую сторону.
Один раз Гунтер едва не грохнулся наземь, и сломать шею германцу не позволили только
руки вовремя подхватившего его рыцаря.
По дороге сэр Мишель и старый Колумбан не разговаривали. Отшельник был
угрюм да мрачен, а норманн пребывал в полнейшем расстройстве чувств и переживал
молча. Прекрасно известно, что дьявол искушает смертных лишь необходимыми,
вожделенными вещами или желаниями, вот и сейчас нечистый безошибочно ударил по
самому болезненному месту в душе оруженосца. Конечно, Джонни ужасно хочется домой,
но наверняка на самом деле он сейчас желает остаться здесь, в Нормандии. К тому же
Джонни у себя там не был даже оруженосцем, а о рыцарском посвящении уж точно
мечтать не приходилось... Как здорово, что отец Колумбан пришел так вовремя!
¬ Давай снимать его, ¬ проворчал пустынник, когда сэр Мишель прикрутил
поводья своей кобылы к бревнышку. ¬ Занесем в дом.
Они отвязали Гунтера от седла, опустили на утоптанную землю перед дверью, и
норманн снова похлопал оруженосца по щекам.
¬ Джонни, ты меня слышишь? ¬ воззвал рыцарь. ¬ Скажи что-нибудь!
¬ Что-нибудь... ¬ не открывая глаз, покорно повторил Гунтер.
¬ В дом! ¬ распорядился отшельник, пиная ногой притвор и нагибаясь к ногам
германца. ¬ Ну, взялись!
Жилище святого Колумбана меньше всего походило на келью, будучи на удивление
просторным, хотя и мрачноватым по причине отсутствия окон. Свет давали только
многочисленные сальные свечи возле самодельного алтаря да круглый открытый очаг
под отдушиной в потолке, располагавшийся в дальнем, северном конце дома. Мишель
бывал у отца Колумбана и раньше, потому и не удивился такому странному, по его