что-то умерло, выгорело - и когда он погружал меч в толстый живот истошно
визжавшего басилея Авгия, он не испытывал ничего: ни ярости, ни чувства
удовлетворения от свершившейся мести, ни ненависти, ни даже простого
возбуждения. Разве что легкое сожаление - вот, опять приходится убивать...
Но это была его работа, самое начало работы; а он привык всегда доводить
дело до конца.
по земле.
Флеграх Филей молча взошел на элидский престол и начал с того, что заложил
основание храма Геракла.
полегли все до единого. В живых опять остался лишь младший, Нестор,
которого на момент взятия города не было в Пилосе. Впрочем, окажись Нестор
в городе - его, скорее всего, не тронули бы.
победителям, всего лишь обложили в меру обременительной данью. Иолай лично
зарубил двух зарвавшихся мирмидонцев, а когда взбешенный Теламон явился
разбираться, сухо ответил:
большой дороги. Жестокость должна быть разумной. Или твои мародеры хотят,
чтоб нас возненавидела вся Эллада?
считались опытными бойцами и, невзирая на малочисленность, успели положить
немало народу, прежде чем сами улеглись в родную лаконскую землю.
Спартанский басилей принял смерть достойно и, как показалось Иолаю, чуть
ли не с облегчением - увязнув и запутавшись в интригах Салмонеева
братства, потомственный воин счел для себя смерть в бою лучшим выходом;
впрочем, другого ему никто не предлагал.
престол взошел не сын, а брат покойного по имени Тиндарей. Новый басилей
не испытывал к Гераклу особо нежных чувств, но, тем не менее, от
предложенной власти отказываться не стал и принял бразды правления в
городе, только начавшем оправляться от потрясения.
ванакт до сих пор непосредственно не поднимал руку на Геракла или его
родственников.
очередь и Эврисфея-Микенца.
на перекрестке наезженных торговых дорог. Тот путь, что пошире, вел на
северо-восток, в Фессалию; Иолай спешил в Филаку, где оставил Лаодамию.
только что закончилась глупая междоусобица, стоившая жизни
Мелеагру-Неуязвимому, и не ему одному. Геракл же почему-то вбил себе в
голову, что обязан позаботиться о сестре покойного Мелеагра - забота,
видимо, включала в себя женитьбу на этой самой сестре по имени Деянира - и
теперь намеревался посетить Калидон.
перемены в поведении Геракла.
точно знал, что раньше его сын не был особым любителем хмельных даров
Диониса, да и пить никогда толком не умел.
надолго застывал в одной позе, глядя совершенно пустыми глазами в только
ему ведомые дали; не раз прилюдно называл Иолая отцом - и люди
сочувственно кивали, стараясь держаться подальше от великого героя,
поскольку все были наслышаны о его страшных приступах безумия.
с отцом-Амфитрионом (обращаясь к стоящему рядом Иолаю, но не видя его, или
видя как-то не так), с детьми, которых убил еще в юности...
никакая сила уже не могла вернуть его в день сегодняшний. Он уходил душой
туда, где его еще не звали Гераклом, где были живы отец, брат, дети...
беспросветное "сейчас"?!
что он говорит с пустым бурдюком, с выпитым до дна кувшином, в глубине
которого крылись недосягаемые капли настоящего Геракла - но "не здесь" и
"не сейчас".
оболочке этого потерянного в себе человека, определить, кто же перед ним:
Алкид или Ификл?
злосчастном Фенее, где теперь местный басилей возводил храм и стадион,
посвященные Ификлу Амфитриаду, брату богоравного Геракла.
седые гордецы, братья-Диоскуры, Кастор и Полидевк, перессорились из-за
угнанных стад с братьями-Афаридами Идасом и Линкеем; в результате кровавой
стычки из всех четверых в живых остался один Полидевк, которого (по
слухам) его небесный отец, Дий-Громовержец, забрал на Олимп.
эту весть.
несколько мест опустело на призрачном "Арго".
Поговаривали, что Зевс оглушил целителя громами за то, что он пытался
воскресить мертвого героя.
никогда бы не рискнул мудрый Асклепий воскрешать мертвецов.
носиться по Элладе, пытаясь успеть и пользуясь Дромосами направо и налево
- то, скорее всего, и с ним случится какая-нибудь досадная, но при этом
смертельная неприятность: упавшее дерево, разбойничий нож в спину,
обвалившаяся скала или кровля дома, пожар...
несчастье, случившееся сорок с лишним лет тому назад.
взятых городов. Передней повозкой правил гордый Лихас в новеньком голубом
хитоне - и Иолай, кивнув на прощание Гераклу, привстал на колеснице и
хлестнул коней.
полусотни состарившихся в походах ветеранов, пожелавших осесть и провести
остаток жизни в тихом месте.
Арея, и - главная ценность! - клинок из редкого и безумно дорогого металла
- железа. Он один стоил половины того добра, которое везли на повозках
спутники Геракла.
на ухабе, свернула на восток.
навстречу, когда Иолай остановил колесницу у дома ее дяди.