металлическим кругляком - юбилейным рублем или памятной медалью, -
приведенным во вращение на гладкой поверхности стола. Данилова все
крутило, крутило, он надеялся, что движение вот-вот прекратится и кругляк
затихнет, однако движение не прекращалось. Не в бакинском они уже ехали, а
сидели на вокзале станции Моршанск-2. И Моршанск-Второй исчез, утонул в
снегах с тамбовскими волками или окороками, что там у них тамбовское, и
теперь уже минский поезд пустил в свой уют иркутского жителя Андрея
Ивановича и его товарищей. "Зачем мне Минск! - пробормотал Данилов, как бы
протестуя. - Нет, сейчас это вращение закончится, закончится!" - думал
Данилов.
Данилов на лыжах стоял в парке или в лесу. Далеко впереди виднелись под
деревьями лыжники. Рядом возник Кармадон. И он был на лыжах.
сыт?
увидим...
робеет..." Теперь Данилов понял, что они с Кармадоном в Сокольниках.
Данилов в эту зиму встал на лыжи впервые, шел по лыжне скверно. Да и лыжня
была нехороша, обледенела, ночью снег чуть присыпал ее, но все равно лыжи
скользили словно в ледяных желобах.
что Кармадон волнуется. Кармадон поначалу скользил решительно. Но потом
взял и свернул влево, пошел по насту и не спеша, явно оттягивая мгновение
встречи.
твоя знакомая... Ты на меня не обижайся...
Наверное, она искала встречи с тобой... - сказал Кармадон.
не хотел. Данилов неловко подъехал к Наташе, стал говорить ей шутливые,
глупые слова, и, что удивительно, она ответила на них с улыбкой и
беспечно, будто никаких недоразумений между нею и Даниловым не было.
Подкатил Андрей Иванович Сомов из Иркутска, был представлен Наташе, и ему
Наташа улыбнулась.
девушка сумеет съехать с такой опасной горки. И Наташа тут же съехала.
Ловко съехала и красиво, позволила себе сделать крутые виражи, будто
спускалась на горных лыжах, эластичный костюм сидел на ней хорошо, и было
видно, что тело у Наташи не только музыкальное, но спортивное и сильное.
"Неужели и вправду, - подумал Данилов, - она искала встречи со мной у
театра и в Останкине? Что же я, дурень, ждал-то?"
серьезной, порой печальной, теперь же она была веселой, даже озорной. Да
Наташа ли это? Как не стыдно было Данилову, он все же скосил глаза на
индикатор. Выходило, что Наташа. И будто бы не играла она сейчас, не
дразнила его, Данилова, а находилась в состоянии естественном для себя.
Неужели явление Кармадона так подействовало на нее? Данилов нахмурился.
Поддерживать светский разговор с Наташей и Кармадоном он был не в силах и
даже чуть-чуть отстал от них, якобы для того, чтобы поправить крепление.
"Она ведь кокетничает с ним, а на меня смотрит как на пустое место! Он мил
ей!" - думал Данилов. С возмущением думал и с яростью, будто был мавр, а
не останкинский житель.
отстанет. Так будет лучше для всех. И для Кармадона. И для него, Данилова.
И для Наташи. Давно следовало бы прекратить их с Наташей отношения. Лишь
по слабости Данилов дружбу с Наташей оборвать не мог. Теперь был случай...
На мгновенье Данилов подумал, что он боится не угодить Кармадону, вот и
приняли его мысли этакое направление. Но опять он заглянул на лыжников и
опять взъярился: "Нет, она любезничает с ним, до меня ей нет дела! Ну и
пусть! Ну и хорошо! Я и отстану... Скажу, что пойду кормить белок, и
все..."
Данилову, со значением.
говорили, что лыжи любите, что в Сокольники часто ходили. Вот я и решила в
Сокольники приехать...
Сокольниках он уловил некий намек на то, что Наташа, возможно, из-за него
нынче здесь.
разговор вам будет не интересен, а я сегодня уезжаю, и мне кое-что нужно
обсудить с Володей. Я отведу его на секунду в сторону, вы не обижайтесь...
- что теперь ты, точно, лишний...
должен понять, как нужна мне теперь она... Именно она.
вышло, будто она мне была нужна давно... Другие женщины мне теперь не
нужны... Я уже не слаб, я уверен в себе...
Кармадон.
Даниловым как с приятелем, чье упрямство раздражало, но не давало поводов
для ссоры. Теперь же Кармадон был холодным исполином, такому - что чувства
в жизни мелких тварей! Все же Кармадон пока не буйствовал, держал себя в
руках, а ведь соки в нем бурлили после трапез на вокзалах и в придорожных
буфетах.
своих обстоятельствах?
искренни, но он подумал, что помимо всего прочего Кармадону интересно
теперь испытать его, Данилова, унизить его и подчинить себе, оттого-то
любопытство нет-нет, а возникало в злых Кармадоновых глазах. Это было
мерзко. Данилов чуть было не ударил Кармадона. Но пощечина привела бы к
поединку.
отступишь. Но и я ее не уступлю.
соблазнитель. И просто скотина.
лыжной палки и подал перчатку Кармадону. Собственно говоря, это была и не
перчатка, а вязаная варежка, но Кармадон, подумав, принял варежку. Он был
бледен, Данилов слышал скрежет зубов Кармадона, хотя челюсти его и были
сжаты, а в глазах Кармадона то и дело возникало фиолетовое мерцание.
Данилов боялся теперь, как бы Кармадон не бросил его перчатку - каково
тому было ставить под угрозу не только свое существование, но и свою
карьеру! - однако жили все же в Кармадоне понятия о чести, варежку
Данилова он положил в карман.
обговорим с помощью секундантов. Теперь разрешите откланяться и покинуть
Землю.
поинтересовалась, не кончили ли они секретничать.
отправляться домой и на вокзал. Иначе опоздаю. Прощайте.
приезжий из Иркутска, не дождавшись петухов, рассеялся в воздухе.
честолюбивого порученца Валентина Сергеевича.
Шилова Юлия
Лукьяненко Сергей
Шилова Юлия
Шекли Роберт
Орлов Алекс
Афанасьев Роман