Чтение 39–й страницы книги ~Гадкие лебеди~

часа.

Но Квадрига снова ловко ухватил его за рубашку, и Виктор с удивлением
обнаружил, что доктор гонорис кауза совершенно трезв, от него даже не
пахло.

- Нельзя спать, - сказал Квадрига. - Из этого проклятого дома надо
удирать. Видишь, что со светом? Мы здесь погибнем... И вообще из города
надо удирать. У меня на вилле машина. Пошли. Я бы один уехал, да боюсь
выйти...

- Погоди, не хватайся, - сказал Виктор. - Успокойся сначала.

Он втащил Квадригу в номер, усадил в кресло, а сам побежал в ванную
за стаканом воды. Квадрига сейчас же вскочил и побежал за ним.

- Мы здесь с тобой одни, никого не осталось, - сказал он. - Голема
нет, швейцара нет, директора нет...

Виктор открутил кран. В трубах заворчало, вылилось несколько капель.

- Тебе что, сказал Квадрига, - воды нужно? Пойдем, у меня есть целая
бутылка. Только быстрее. И вместе.

Виктор потряс кран. Вылилось еще несколько капель, и ворчание
прекратилось.

- В чем дело? - спросил Виктор, холодея. - Война?

Квадрига махнул рукой.

- Да какая война... Удирать надо, пока не поздно, а он "война".

- Почему - удирать?

- По дороге, - сказал Квадрига, идиотски хихикнув.

Виктор отодвинул его локтем, вышел из номера и направился вниз, к
портье. Квадрига семенил следом.

- Слушай, - бормотал он. - Давай через черный ход... Только бы уйти,
а там у меня машина. Уже заправлена, погружена... Я как чувствовал,
ей-богу... Водочки выпьем и поедем, а то здесь водочки не осталось...

В коридоре тускло, как красные карлики, светились плафоны, на
лестнице света не было вообще, в вестибюле - тоже, только над конторкой
портье тлела лампочка. Там кто-то сидел, но это был не портье.

- Пойдем, пойдем, - сказал Квадрига и потянул Виктора к выходу. -
Туда не надо, там нехорошо...

Виктор высвободился и подошел к конторке.

- Что у вас тут за безобразие... - начал он и замолчал. За конторкой
сидел Зурзмансор и быстро писал в толстой тетради.

- Банев, - сказал он не поднимая головы. - Вот и все, Банев.
Прощайте. И не забывайте наш разговор.

- А я не собираюсь уезжать, - возразил Виктор. Голос у него сорвался.
- Я намерен узнать, что делается с электричеством и водой. Это ваша
работа?

Зурзмансор поднял желтое лицо.

- Нет, - сказал он. - Больше мы не работаем. Прощайте, Банев. - Он
протянул через конторку руку в перчатке. Виктор машинально взял эту руку,
ощутил пожатие и пожал сам. - Такова жизнь, - сказал Зурзмансор. - Будущее
создается тобой, но не для тебя. Вы, кажется, это уже поняли. Или скоро
поймете. Это вас касается больше, чем нас. Прощайте.

Он кивнул и снова принялся писать.

- Пойдем! - прошипел над ухом Квадрига.

- Ничего не понимаю, - громко, на весь вестибюль произнес Виктор. -
Что здесь происходит?

Он не желал, чтобы в вестибюле было тихо. Он не желал ощущать себя
здесь посторонним. Не он здесь посторонний, и нечего Зурзмансору сидеть в
три часа ночи за конторкой портье. И нечего меня запугивать, я вам не
Квадрига... Но Зурзмансор не услышал или не захотел услышать. Тогда Виктор
демонстративно пожал плечами и направился в ресторан. В дверях он
остановился.

В зале тускло светились торшеры, тускло светилась люстра, тускло
светились рожки на стенах, и зал был полон. За столиками сидели мокрецы.
Они все были одинаковые, только сидели в разных позах. Одни читали, другие
спали, а многие, словно окоченев, неподвижно смотрели в пространство.
Светлели голые черепа, пахло сыростью и медикаментами. Окна были
распахнуты, на полу темнела вода. Не было слышно ни звука, только плеск
дождя доносился снаружи...

Потом перед Виктором появился Голем, напряженный, озабоченный, совсем
старый.

- Почему вы еще здесь? - спросил он вполголоса. - Уходите, здесь
нельзя.

- Что значит - нельзя? - сказал Виктор, снова раздражаясь. - Я хочу
выпить.

- Тише, - сказал Голем. - Я думал, вы уже уехали. Я стучал к вам.
Куда вы сейчас?

- К себе в номер. Возьму бутылку и пойду к себе в номер.

- Здесь нет спиртного, - сказал Голем.

Виктор молча показал пальцем на бар, где тускло блестели ряды
бутылок. Голем оглянулся.

- Нет, - сказал он. - Увы.

- Я хочу пить! - повторил Виктор упрямым голосом.

Но он не ощущал в себе упрямства. Он хорохорился. Мокрецы смотрели на
него. Читающие опустили книги, окаменевшие повернули черепа, и только
спавшие продолжали спать. Десятки блестевших глаз словно бы повисших в
красноватом сумраке, смотрели на него.

- Не ходите в номер, - сказал Голем. Уходите из гостиницы. К Лоле...
Или к доктору на виллу... Только чтобы я знал, где вы сейчас находитесь. Я
за вами заеду... Слушайте, Виктор, не ерепеньтесь, делайте, как я говорю.
Рассказывать сейчас некогда и непристойно. Жалко, Дианы нет, она бы
подтвердила...

- А где Диана?

Голем опять оглянулся и посмотрел на часы.

- В четыре часа... или в пять... она будет на автостанции у Солнечных
ворот.

- А где она сейчас?

- Сейчас она занята.

- Так, - сказал Виктор и тоже посмотрел на часы. - В четыре или в
пять у Солнечных ворот. - Ему очень хотелось уйти. Невыносимо было стоять
вот так, в фокусе внимания этого тихого сборища.

- Может быть, в шесть, - сказал Голем.

- У Солнечных ворот... - повторил Виктор. - Это там, где вилла вашего
доктора...

- Вот-вот, - сказал Голем. - Отправляйтесь на виллу и там ждите.

- По-моему, вы просто хотите меня выпроводить, - сказал Виктор.

- Да, - сказал Голем. Он вдруг с интересом уставился Виктору в лицо.
- Виктуар, неужели вам совсем-совсем не хочется отсюда убраться?

- Мне хочется спать, - небрежно сказал Виктор. - Я две ночи не спал.
- Он взял Голема за пуговицу и вывел в вестибюль. - Ладно, я уеду, -
сказал он. - Но что это за паноптикум? У вас здесь съезд?

- Да, - сказал Голем.

- Или вы подняли восстание?

- Да, - сказал Голем.

- А может быть, война началась?

- Да, - сказал Голем. - Да, да, да, да. Убирайтесь отсюда.

- Ладно, - сказал Виктор. Он повернулся, чтобы идти, но остановился.
- А Диана? - спросил он.

- Ей ничего не грозит, - сказал Голем. - И мне тоже. Никому из нас
ничего не грозит. Во всяком случае, до шести. Может быть, до семи.

- Вы мне отвечаете за Диану, - сказал Виктор тихо.

Голем вынул носовой платок и вытер шею.

- Я отвечаю за все, - сказал он.

- Да? Я бы предпочел, чтобы вы отвечали только за Диану.

- Вы мне надоели, - сказал Голем. - Ох, как вы мне надоели,
прекрасный утенок. Диана с детьми. Диане абсолютно ничего не грозит. И
уходите. Мне надо работать.

Виктор повернулся и пошел к лестнице. Зурзмансора за конторкой не
было, только тлела лампочка над толстой клеенчатой тетрадью.

- Банев, - позвал Р.Квадрига из какого-то темного угла. - Куда ты?
Пойдем!

- Не могу же я тащиться под дождем в шлепанцах? - сердито отозвался
Виктор, не оборачиваясь. Выперли, думал он. Из гостиницы они нас выперли.
А может быть, из ратуши они нас тоже выперли. И может быть, из города... А
дальше что?

У себя в номере он быстро переоделся и натянул плащ. Квадрига
неотступно путался под ногами.

- Так и пойдешь в халате? - спросил Виктор.

- Он теплый, - сказал Квадрига. - А дома еще есть.

- Болван, иди оденься.

- Не пойду, - твердо сказал Квадрига.

- Пойдем вместе, - предложил Виктор.

- Нет. И вместе не надо. Да ты не бойся, я так... Я привык...

Квадрига был как пудель, рвущийся гулять. Он подпрыгнул, заглядывая в
глаза, громко дышал, тянул за одежду, подбегал к двери и возвращался.
Убеждать его было бесполезно. Виктор сунул ему свой старый плащ и
задумался. Он вынул из стола документы и деньги, рассовал их по карманам,
закрыл окно и погасил свет. Затем он отдался на волю Квадриге.

Доктор гонорис кауза, нагнув голову, стремительно протащил его через
коридор, по служебной лестнице, мимо темной холодной кухни, выпихнул его в
дверь под проливной дождь в кромешную темноту и выскочил следом.

- Слава богу, выбрались, - сказал он. - Бежим!

Но бегать он не умел. Его одолевала одышка, да и темно было так, что
идти приходилось почти наощупь, держась за стены. Разве только общее
направление можно было угадывать по уличным фонарям, горевшим вполнакала,