называл ее "принцесса Бельветрилль" за то, что она любила, глядя на море,
повторять строку Жуковского: "Не белеют ли ветрила, не плывут ли корабли".
Ей Пушкин посвятил (и перепосвятил посвященное сперва другим женщинам) не
менее двенадцати стихотворений. Часть из них остались недописанными. К
большинству этих стихов биографы не могут сделать никаких комментариев,
кроме сообщений, что при жизни Пушкина они не печатались. На рукописях
Пушкина имеется больше тридцати ее портретов, сделанных в разное время. О
романе этом мы знаем очень много от многих свидетелей и очень мало от самих
участников.
морем, сохранился, и мы внимательно рассматривали его много раз. Широкая
лестница ведет на второй этаж, где две двери: левая половина дома
принадлежала графу, правая его жене. Здесь Пушкин бывал часто, приходя
официально и почти по-домашнему. Но в упомянутые дни Воронцова жила на
роскошной и просторной даче, которую предоставил ей барон Жан Рено, француз,
владелец отеля на углу Дерибасовской и Ришельевской, где Пушкин одно время
тоже жил.
чиновником Воронцова и одно время директором Оперного театра, Пушкин был в
приятелях. И даже доверял им свою "extra-почту", когда они уезжали. Дача
Рено была в двух верстах от города. Сюда Пушкин и раньше любил ходить
пешком. Тут, с высокого, дикого и безлюдного берега, открывался дивный вид
на море, ограниченный полукружьем бухты. В лунные ночи картина становилась
волшебной.
занимала не видимая сверху темная пещера у самого прибоя -- место, мало кому
известное, а ночью не посещаемое вообще и потому для встреч удобное. Отметим
попутно, что в Одессе часто путают это место с хутором Рено -- районом на
Пересыпи, где фирма Рено построила завод по сборке сельскохозяйственных
плугов. Но при Пушкине этого не было. Пещеры той в настоящее время уже не
существует: ее срыли бульдозерами, когда готовили площадки под песчаные
пляжи для культурного отдыха пролетариата.
откуда Пушкину предстояло перебраться на корабль, отплывающий за границу.
снять для него дачу, которую нанимают Нарышкины (последние собирались за
границу). Вера Вяземская загорелась этой поездкой. Князь Вяземский, который
был в опале и под тайным надзором после того, как ему запретили вернуться на
службу в Варшаву, обиделся и подал прошение о снятии звания. Вяземский
назвал Одессу "острогом" и, отправив туда жену с детьми, сам ехать из Москвы
не спешил.
откуда в оперный театр плавали на ялике морем и от сходен поднимались вверх,
в город. Она была старше поэта на девять лет и объясняла мужу, что у нее к
Пушкину чисто материнское чувство. Отношения "полудружбы, полувлюбленности",
как называла этот роман Цявловская. Пушкин любил играть с ее детьми:
шестилетним Коленькой и двухлетней Надей.
писем, что они гуляли втроем у моря, ожидали девятого вала, наблюдали в бурю
тонущий корабль. Проводить время на виду у публики втроем было удобно для
обеих женщин и не скучно ему. Но, уверяя мужа то в материнских, то в
сестринских чувствах к поэту и осуждая Пушкина ("Никогда мне не приходилось
встречать столько легкомыслия и склонности к злословию, как в нем..."),
Вяземская сходится с Пушкиным все ближе.
прибавляя при этом, что мужу был бы рад больше. Будучи влюблена, княгиня
Вера завидует Воронцовой, томится в одиночестве и обижена на мужа, что тот
не хочет к ней приехать. Однако ситуация идет ей навстречу.
неприятные для Пушкина сорок дней. Зато Вяземская избавилась от конкурентки
и получила Пушкина в свое полное распоряжение. Рассерженный на Воронцову и
одинокий, он нашел в княгине Вере добрую подругу. Его вообще привлекали
женщины старше него.
буду, если Пушкин покинет Одессу: у меня здесь, кроме него, нет никого ни
для общества, ни для того, чтобы утешить меня, ни для разговоров, прогулок,
спектаклей и пр.". Что бы она ни писала в письмах и ни рассказывала
впоследствии Бартеневу, Пушкин проводил у нее на даче большую часть времени,
и их отношения почти не оставляют у нас сомнений. И хотя Вяземский был и
оставался одним из самых верных друзей Пушкина, она под именем Вера позже
была включена Пушкиным в свой Донжуанский список. Впрочем, читатель волен с
нами не согласиться.
втроем: каждый играет отведенную ему роль. Что в точности происходило, мы
никогда не узнаем, но заметим, что Вяземский начал всерьез ревновать жену к
Пушкину, когда к этому, скорей всего, уже не было оснований: роман этот
произошел в жестких временных рамках, до отъезда Пушкина.
безотлагательный вопрос о бегстве из страны, в обсуждение путей и средств
втянуты они все трое. Все трое пришли к соглашению, что необходимо сперва
выбраться в Константинополь как наиболее близкую точку за морем. А оттуда
уже двигаться в Италию, Париж, Лондон. За Пушкиным, несомненно, следили, и
его свобода действий была скована. Воронцова практически помочь не могла,
так как уезжала на день раньше. Помогать с готовностью взялась Вера
Вяземская. В общем виде об этом плане есть упоминание в литературе,
например: "Июнь-июль. Планы тайного отъезда в Константинополь при содействии
гр. Е.К.Воронцовой и кн. В.Ф.Вяземской". О реализации этих планов известно
мало.
теперь Вяземская связывается с ними через всемогущего пушкинского приятеля
Али, чтобы окончательно договориться, как и когда осуществить задуманный
шаг. Главное, что согласовывают: как пристроить Пушкина на отходящий в
Константинополь корабль. Об этом упоминает, в частности, такой серьезный
исследователь, как Цявловский.
с гребцами-контрабандистами, которые доставят беглеца на корабль. Там сразу
поднимут паруса и уйдут в открытое море. Место согласовано: это пещера у
моря, возле дачи Рено. Лодка может причалить у самого грота, а вход в него
не виден со стороны суши. Остается решить вопрос с деньгами.
теперь дала Пушкину 1260. Часть этих денег Пушкин сразу же роздал, в том
числе извозчикам, которые давно ворчали, что он ездит в кредит. В день,
когда Пушкин идет в оперу, он берет у Веры еще 600 рублей, с тем, что ей
после вернет карточный должник Пушкина. Долг этот, своевременно должником не
выплаченный, Вяземская и потом будет отказываться принять от Пушкина. Затем
она тратит еще сто рублей, покупая Пушкину вещи, необходимые в дороге.
сутки раньше. Местом этого тайного свидания (если положиться на легенды,
вошедшие в пушкинистику) выбрана та самая пещера, из которой Пушкину на
следующий день предстоит бежать. Уже почти стемнело, когда появилась
Воронцова.
свою руку: у нее точно такой же перстень, с восемью углами сердолик,
розовато-красный и кажущийся темным в лунном свете. Позже Пушкин нарисует
свою руку с этим талисманом, который и на расстоянии должен был сохранять
между ними незримую связь. Откуда они к Воронцовой попали? Знала ли она
историю этой пары древних перстней? Надпись на них, сделанная на иврите, как
печать, зеркально, мало что объясняет: "Симха, сын почтенного раввина
Иосифа-старшего, да благословенна о нем память". Но символ этих перстней
был, безусловно, им обоим понятен.
прощальный час, был символом исхода. Не случайно тема рабства иудеев и
бегства их из Египта не раз обращала на себя внимание Пушкина. И вот
трагикомическая ситуация: с надетым на руку иудейским перстнем, который оба
они целовали, он, полурусский-полуафриканец по крови и француз по душе,
взваливал на себя тяжкую судьбу беглеца. Впрочем, судьба готовила его к
этому: ведь он был изгоем в собственной стране. Изгоем потому, что
интеллигент в России во все времена -- узник.
следовать ходу мысли стихотворения "Талисман", Воронцова говорила, что
перстень не может помочь ему вернуться "в край родной на север с юга", но
сохранит его от измены и забвенья.
Посняков Андрей
Круз Андрей
Орлов Алекс
Майер Стефани
Контровский Владимир
Никитин Юрий