Чтение 39–й страницы книги ~Двадцать лет спустя~

Гримо поклонился, стараясь выразить благодарность, и вышел из комна-
ты, что делал всегда, когда являлся его начальник.

- Вы, кажется, все еще сердитесь на бедного парня, монсеньер? - спро-
сил Ла Раме с громким смехом.

- Ах, это вы, Ла Раме? - воскликнул герцог. - Давно пора! Я уже лег
на кровать и повернулся носом к стене, чтобы не поддаться искушению вы-
полнить свое обещание и не свернуть шею этому негодяю Гримо.

- Не думаю, однако, чтобы он сказал что-нибудь неприятное вашему вы-
сочеству? - спросил Ла Раме, тонко намекая на молчаливость своего помощ-
ника.

- Еще бы, черт возьми! Немой эфиоп! Ей-богу, вы вернулись как раз
вовремя, Ла Раме. Мне не терпелось вас увидеть!

- Вы слишком добры ко мне, монсеньер, - сказал Ла Раме, польщенный
его словами.

- Нисколько. Кстати, я сегодня чувствую себя очень неловким, что, ко-
нечно, будет вам на руку.

- Разве мы будем играть в мяч? - вырвалось у Ла Раме.

- Если вы ничего не имеете против.

- Я всегда к услугам вашего высочества.

- Поистине вы очаровательный человек, Ла Раме, и я охотно остался бы
в Венсене на всю жизнь, лишь бы не расставаться с вами.

- Во всяком случае, ваше высочество, - сказал Ла Раме, - не кардинал
будет виноват, если ваше желание не исполнится.

- Как так? Вы виделись с ним?

- Он присылал за мной сегодня утром.

- Вот как! Чтобы потолковать обо мне?

- О чем же ему больше и говорить со мной? Вы мучите его, как кошмар,
ваше высочество.

Герцог горько улыбнулся.

- Ах, если бы вы согласились на мое предложение, Ла Раме! - сказал
он.

- Полноте, полноте, ваше высочество. Вот вы опять заговариваете об
этом. Видите, как вы неблагоразумны.

- Я уже говорил вам, - продолжал герцог, - и опять повторяю, что озо-
лочу вас.

- Каким образом? Не успеете вы выйти из крепости, как все ваше иму-
щество конфискуют.

- Не успею я выйти отсюда, как стану владыкой Парижа.

- Тише, тише! Ну, можно ли мне слушать подобные речи? Хорош разговор
для королевского чиновника! Вижу, монсеньер, что придется мне запастись
вторым Гримо.

- Ну, хорошо, оставим это. Значит, ты толковал обо мне с кардиналом?
В следующий раз, как он пришлет за тобой, позволь мне переодеться в твое
платье, Ла Раме. Я отправлюсь к нему вместо тебя, сверну ему шею и,
честное слово, если ты поставишь это условием, вернусь назад в крепость.

- Видно, придется мне позвать Гримо, монсеньер, - сказал Ла Раме.

- Ну, не сердись. Так что же говорила тебе эта гнусная рожа?

- Я спущу вам это словечко, - сказал Ла Раме с хитрым видом, - потому
что оно рифмуется со словом вельможа. Что он мне говорил? Велел мне хо-
рошенько стеречь вас.

- А почему надо сторожить меня? - с беспокойством спросил герцог.

- Потому что какой-то звездочет предсказал, что вы удерете.

- А, так звездочет предсказал это! - сказал герцог, невольно вздрог-
нув.

- Да, честное слово! Эти проклятые колдуны сами не знают, что выду-
мать, лишь бы пугать добрых людей.

- Что же отвечал ты светлейшему кардиналу?

- Что если этот звездочет составляет календари, то я не посоветовал
бы его высокопреосвященству покупать их.

- Почему?

- Потому что спастись отсюда вам удастся только в том случае, если вы
обратитесь в зяблика или королька.

- К несчастью, ты прав, Ла Раме. Ну, пойдем играть в мяч.

- Прошу извинения у вашего высочества, но мне бы хотелось отложить
нашу игру на полчаса.

- А почему?

- Потому что Мазарини держит себя не так просто, как ваше высочество,
хоть он и не такого знатного происхождения. Он позабыл пригласить меня к
завтраку.

- Хочешь, я прикажу подать тебе завтрак сюда?

- Нет, не надо, монсеньер. Дело в том, что пирожник, живший напротив
замка, по имени Марто...

- Ну?

- С неделю тому назад продал свое заведение парижскому кондитеру, ко-
торому доктора, кажется, посоветовали жить в деревне.

- Мне-то что за дело?

- Разрешите досказать, ваше высочество. У этого нового пирожника выс-
тавлены в окнах такие вкусные вещи, что просто слюнки текут.

- Ах ты, обжора!

- Боже мой, монсеньер! Человек, который любит хорошо поесть, еще не
обжора. По самой своей природе человек ищет совершенства во всем, даже в
пирожках. Так вот этот плут кондитер, увидав, что я остановился около
его выставки, вышел ко мне, весь в муке, и говорит: "У меня к вам
просьба, господин Ла Раме: доставьте мне, пожалуйста, покупателей из
заключенных в крепости. Мой предшественник, Марто, уверял меня, что он
был поставщиком всего замка, потому я и купил его заведение. А между тем
я водворился здесь уже неделю назад, и, честное слово, господин Шавиньи
не купил у меня до сих пор ни одного пирожка". - "Должно быть, господин
Шавиньи думает, что у вас пирожки невкусные", - сказал я. "Невкусные?
Мои пирожки! - воскликнул он. - Будьте же сами судьей, господин Ла Раме.
Зачем откладывать?" - "Не могу, - сказал я, - мне необходимо вернуться в
крепость". - "Хорошо, идите по вашим делам, вы, кажется, и впрямь торо-
питесь, но приходите через полчаса". - "Через полчаса?" - "Да. Вы уже
завтракали?" - "И не думал". - "Так я приготовлю вам пирог и бутылку
старого бургундского", - сказал он. Вы понимаете, монсеньер, я выехал
натощак и, с позволения вашего высочества, я хотел... - Ла Раме покло-
нился.

- Ну ступай, скотина, - сказал герцог, - но помни, что я даю тебе
только полчаса.

- А могу я обещать преемнику дядюшки Марто, что вы станете его поку-
пателем?

- Да, но с условием, чтобы он не присылал мне пирожков с грибами. Ты
знаешь ведь, что грибы Венсенского леса смертельны для нашей семьи.

Ла Раме сделал вид, что не понял намека, и вышел из комнаты. А пять
минут спустя после его ухода явился караульный офицер, будто для того,
чтобы не дать герцогу соскучиться, а на самом деле для того, чтобы сог-
ласно приказанию кардинала, не терять из виду заключенного.

Но за пять минут, проведенных в одиночестве, герцог успел еще раз пе-
речесть письмо г-жи де Монбазон, свидетельствовавшее, что друзья не за-
были его и стараются его освободить. Каким образом? Он еще не знал этого
и решил, несмотря на молчаливость Гримо, заставить его разговориться.
Доверие, которое герцог чувствовал к нему, еще возросло, ибо он понял,
почему тот вел себя так странно вначале. Очевидно, Гримо изобретал мел-
кие придирки с целью заглушить в тюремном начальстве всякое подозрение о
возможности сговора между ним и заключенным.

Такая хитрая уловка создала у герцога высокое мнение об уме Гримо, и
он решил вполне довериться ему.

XXI

КАКАЯ БЫЛА НАЧИНКА В ПИРОГАХ ПРЕЕМНИКА ДЯДЮШКИ МАРТО

Ла Раме вернулся через полчаса, оживленный и веселый, как человек,
который хорошо поел, а главное, хорошо выпил. Пирожки оказались велико-
лепными, вино превосходным.

День был ясный, и предполагаемая партия в мяч могла состояться. В
Венсенской крепости играли на открытом воздухе, и герцогу, исполняя со-
вет Гримо, нетрудно было забросить несколько мячей в ров.

Впрочем, до двух часов - условленного срока - он играл еще довольно
сносно. Но все же он проигрывал все партии, под этим предлогом прикинул-
ся рассерженным, начал горячиться и, как всегда бывает в таких случаях,
делал промах за промахом.

Как только пробило два часа, мячи посыпались в ров, к великой радости
Ла Раме, который насчитывал себе по пятнадцати очков за каждый промах
герцога.

Наконец промахи так участились, что стало не хватать мячей. Ла Раме
предложил послать кого-нибудь за ними. Герцог весьма основательно заме-
тил, что это будет лишняя трата времени, и, подойдя к краю стены, кото-
рая, как верно говорил кардиналу Ла Раме, имела не менее шестидесяти фу-
тов высоты, увидел какого-то человека, работавшего в одном из тех кро-
шечных огородов, какие разводят крестьяне по краю рвов.

- Эй, приятель! - крикнул герцог.

Человек поднял голову, и герцог чуть не вскрикнул от удивления. Этот
человек, этот крестьянин, этот огородник - был Рошфор, который, по мне-
нию герцога, сидел в Бастилии.

- Ну, чего нужно? - спросил человек.

- Будьте любезны, перебросьте нам мячи.

Огородник кивнул головою и стал кидать мячи, которые затем подобрали
сторожа и Ла Раме.

Один из этих мячей упал прямо к ногам герцога, и так как он, очевид-