все еще мучил стыд за вчерашний позор.
превратились в густые черные тучи, и не успели еще фермеры добраться до
своих хижин, разбросанных по всем отрогам и лощинам и даже лепившихся на
самых вершинах, как начался ливень. Над быстро оседающим снегом поднялись
темные края пней, изгороди из жердей и хвороста, которые еще так недавно
казались белыми волнами, пересекавшими долины и взбегавшими на склоны
холмов, выглянули из-под своего покрова, а обугленные "столбы" с каждой
минутой становились все чернее.
своего отца и любовалась быстро меняющимся ликом природы. Даже поселок, еще
совсем недавно блиставший белоснежным нарядом, неохотно сбрасывал его,
обнажая темные крыши и закопченные трубы. Сосны стряхнули с себя снег, и
каждый предмет обретал свою естественную окраску с быстротой, которая
казалась волшебной.
Глава 19
Лишь когда поселок скрылся в ночном мраке и в небе над темными вершинами
сосен погасли последние отблески зари, Элизабет наконец отошла от окна - те
лесные пейзажи, которые она успела увидеть днем, нисколько не умерили ее
любопытство, но, скорее, усилили его.
по залу, вспоминая события дня, и, возможно, ее мысли не раз обращались к
странным случайностям, которые привели в дом ее отца таинственного
незнакомца, чьи манеры так не соответствовали его видимой бедности. В зале
было еще жарко - такому большому помещению требовалось не меньше суток для
того, чтобы остыть после усиленной топки, - и розы на щеках Элизабет заалели
еще ярче; кроткое, грустное личико Луизы тоже порозовело, но этот нежный
румянец, словно краски, рожденные лихорадкой, придал ее красоте что-то
меланхолическое.
все чаще поглядывали на девушек, которые молча ходили по залу взад и вперед.
Ричард громко хохотал, то и дело выкрикивая тосты, но майор Гарт-май еще не
успел как следует развеселиться, а Мармадьюк из уважения к священнику
удерживался от проявлений даже обычной своей мягкой шутливости.
многочисленными свечами, общество в зале еще с полчаса коротало время за
этими же занятиями. Но затем появившийся с огромной вязанкой дров Бенджамен
внес некоторое разнообразие в эту сцену.
шериф. - В такую оттепель, чтобы не замерзнуть, хватит и лучшей мадеры
Дьюка. Или ты забыл, старина, как судья бережет свои буки и клены, опасаясь,
как бы эти драгоценные деревья совсем не исчезли в его лесах? Ха-ха-ха!
Дьюк, ты хороший, любящий родственник, это я всегда готов подтвердить, но у
тебя бывают всякие завиральные мысли, ничего не поделаешь... "Так будем же
пить и не будем грустить!.." Слова песни перешли в мурлыканье, и тут
дворецкий, сложив свою ношу, повернулся к шерифу и с важностью произнес:
проходит экватор, хотя от такой водицы толком не согреешься; а взаправду
греет только настоящий ямайский ром, ну, и еще хорошие дрова да ньюкаслский
уголь. Но коли я что-нибудь понимаю в погоде, то одно скажу: сейчас лучше
всего задраить хорошенько иллюминаторы, развести огонь да устроиться получше
у очагов. Неужто я двадцать семь лет плавал по морю да еще семь прожил в
этих лесах и так ничему и не научился?
хозяин дома.
корабельный стюард. - А когда меняется ветер, значит, надо ждать и перемены
погоды. Вот, скажем, служил я на одном из кораблей Роднея, когда мы побили
де Грасса, земляка, значит, мусью Леквы. Дул тогда юго-западный ветер, и я
был в каюте - готовил стаканчик грогу для капитана морской пехоты, которого
мой капитан пригласил к обеду в этот самый день. И только это я смешал все
как следует и хорошенько распробовал напиток - этому солдату угодить было
нелегко, - вдруг фок как хлестнет по мачте, и "Боадицея" завертелась, что
твоя юла. Хорошо еще, руль у нас был повернут влево, ну, и как пошла она
сразу вправо, так и замедлила ход. А ведь всякому другому кораблю во всем
флоте тут бы и конец пришел. Да только при этом она соскользнула с волны и
черпнула бортом. А я-то как раз повернулся к трапу, ну и наглотался водицы
вдоволь.
Мармадьюк.
лекарством мне далеко ходить не пришлось. Напиток-то, думаю, уже не годится
для капитанского гостя, а следующая волна его, того и гляди, так испортит,
что он и мне по вкусу не придется. Ну, я и осушил кружку до дна - не
пропадать же добру...
при чем тут наша погода?
вышел весь воздух; над северными горами просвет был с ладошку, а сейчас
облака от него расходятся, да так быстро, что в пору хоть грот брать на
гитовы, и звезды зажигают огни, будто маяки, и сигналят нам: готовьте дров
побольше. И, коли я что-нибудь понимаю в погоде, пора затопить печи, а не то
все бутылки с портером и вином вон в том буфете полопаются от мороза еще до
утренней вахты.
расправляться с лесами, как тебе заблагорассудится, но только на этот вечер.
оказалось, что он принял меры предосторожности не напрасно. Южный ветер
действительно сменился затишьем, которое предвещало серьезную перемену
погоды. Задолго до того, как обитатели дома удалились на покой, снова ударил
мороз, и мосье Лекуа, прежде чем выйти на залитую лунным светом улицу,
попросил одолжить ему попону, хотя и без того, выходя утром из дому, он, по
обыкновению, предусмотрительно закутался как можно теплее.
пирушка очень утомила ее участников, все общество вскоре разошлось по своим
спальням, и задолго до полуночи дом затих.
дома засвистал северо-западный ветер, принеся с собой то удивительно
приятное чувство, которое обычно сопутствует такой погоде, если в камине еще
горит веселый огонь, занавески и ставни не пропускают холода в комнату, а
пуховая перина мягка и тепла. И вдруг Элизабет, на мгновение очнувшись от
сладкого забытья, открыла сонные глаза и различила в реве бури протяжный и
жалобный вой, слишком дикий, чтобы его можно было приписать собаке, хотя
что-то в нем напоминало голос этого верного друга людей, когда ночь
пробуждает его бдительность и придает торжественное достоинство громкому,
тревожному лаю. Элизабет почувствовала, что Луиза теснее прижимается к ней,
и, догадавшись, что та не спит, сказала тихо, словно боясь нарушить
очарование:
хижине Кожаного Чулка?
Луиза. - От поселка их отпугивают только огни. Как-то ночью голод пригнал их
к самым дверям нашего дома. Ах, какая страшная это была ночь! Но в вашем
доме можно ничего не бояться - богатство судьи Темпла позволяет ему надежно
оградить себя от всех опасностей.
сбрасывая одеяло и садясь на постели. - Как быстро цивилизация подчиняет
себе природу! - продолжала она, бросив взгляд на удобную и даже роскошную
обстановку своей спальни и прислушиваясь к далекому вою на озере.
улеглась и вскоре, охваченная глубоким сном, забыла о переменах и в долине и
в своей собственной судьбе.
разбудил девушек. Они встали и доканчивали свой туалет, дрожа от холода, -
мороз сумел пробраться сквозь все преграды даже в теплую комнату мисс Темпл.
Одевшись, Элизабет подошла к окну, отдернула занавеску и распахнула ставни,
чтобы посмотреть на поселок и озеро. Но, хотя густой иней на стекле и
пропускал свет, разглядеть сквозь него ничего не удавалось. Тогда она
открыла окно, и ее восхищенному взору предстала великолепная картина.
зеркало, отражал лучи восходящего солнца. Дома тоже оделись в ледяной наряд,
но на них он сверкал, как полированная сталь, а огромные сосульки, свисавшие
с каждой крыши, горели нестерпимым блеском, делясь им со своими соседками, -
их обращенные к светилу стороны испускали золотистые искры, постепенно
терявшиеся на темном фоне другой стороны. Но дольше всего взор мисс Темпл
задержался на громаде лесов, покрывавших холмы, которые, уходя вдаль,
громоздились друг над другом. Могучие ветви сосен и хемлоков гнулись под
тяжестью льда, а их вершины вздымались над кудрявыми вершинами дубов, буков
и кленов, словно шпили из чистого серебра над серебряными куполами. На
западе, там, где небо сливается с землей, дрожала волнистая полоса света,
будто из-за горизонта, вопреки всем законам природы, вот-вот должны были
взойти бесчисленные солнца. На первом плане этой картины, на берегах озера и
возле поселка, все деревья, казалось, были усыпаны бриллиантами. Даже склоны
Афанасьев Роман
Роллинс Джеймс
Суворов Виктор
Акунин Борис
Шилова Юлия
Посняков Андрей