бессвязно молить его о чемто, но он ее прервал:
ваю вам два пути, а вы свободны сделать свой выбор.
спросила она вдруг.
перь, что оно последует, быстро принялся за дело. Собрав остатки еды в
салфетку, он взял небольшой бочонок пресной воды и бурдюк с вином, свя-
зал их вместе веревкой, которую разыскал у себя в каюте, и спустил на
веревке в пинассу, подтянув ее за буксирный канат к кормовому свесу суд-
на.
предложил мадам де Кулевэн спуститься с его помощью по канату в пинассу.
страх и стать на край окна. Затем, соскользнув вниз, он повис, держась
за канат, она, повинуясь его приказу, вся трепеща, тоже уцепилась руками
за канат и стала ему на плечи, а потом, не отпуская каната, скользнула
ниже, и он, цепко обхватив ее одной рукой, стал осторожно спускаться в
пинассу.
кую-то разудалую испанскую песню.
пинассу ногой ближе к корпусу корабля и спрыгнул на форлюк. Его спутница
висела, уцепившись за канат. Подтянув пинассу еще ближе к кормовому све-
су, Блад осторожно помог мадам де Кулевэн спуститься в лодку. После это-
го он одним ударом перерубил ножом буксирный канат, и корабль, шедший
под свежим ветром в крутой бейдевинд, начал быстро удаляться, сияя во
мраке ярко освещенным кормовым окном и тремя большими трюмовыми фонарями
и оставив пинассу тихонько покачиваться на его кильватерной волне.
вой люк, поднял парус, обрасопил его по ветру и, бросив взгляд на ярко
сверкавшие в темном тропическом небе звезды, взял курс на Бассетерре,
куда при попутном ветре он рассчитывал попасть до восхода солнца.
нее уже настал.
бороздила морскую гладь. Потом взошла луна, и море заискрилось расплав-
ленным серебром.
женщина; она временами бормотала что-то бессвязное - то жалобно, то
гневно, - потом умолкала. О благодарности, которую капитан Блад, как ему
казалось, заслужил, не было и речи. Но, будучи человеком отзывчивым и
снисходительным, он не чувствовал себя уязвленным. Положение мадам де
Кулевэн, что ни говори, было не из легких, и у нее, в конце концов, не
было особенных оснований испытывать благодарность к людям или к судьбе.
понимал источник этой ненависти, которая звенела в ее голосе, когда из
мрака до него доносились ее упреки, - ненависти, которой пылало ее блед-
ное лицо в свете занимавшейся зари.
ризонте темная полоска леса, увенчанная единственной горной вершиной.
Слева от пинассы бороздил волны высокий корабль, держа путь к открывав-
шейся впереди бухте, - английский корабль, как определил капитан Блад по
его оснастке и линиям корпуса. Заметив свернутый марсель, Блад решил,
что капитан корабля, по-видимому, новичок в здешних водах и потому осто-
рожно нащупывает свой путь. Это предположение укрепилось при виде матро-
са, который стоял у фокаван путенсов правого борта и, перегнувшись через
поручни, измерял глубину лотом. Над золотящейся в утренних лучах водной
гладью далеко разносились его монотонно-певучие выкрики.
испугом поглядела на фрегат, на его пламенеющие в лучах зари паруса.
глаза. Полные губы скривила горькая усмешка.
рую вы мне уготовили?
поступки.
лась? Чтобы вернуться назад к мужу?
вам, что вы сами отвергли предложенную вам возможность - сдаться на ми-
лость храбрых испанских матросов - и вместо этого возвращаетесь к вашему
супругу, пребывающему в приятном заблуждении, что вы были похищены на-
сильно.
чевней того, что вы мне описали.
который завез меня сюда, в эти варварские места, завез потому, что бежал
от долгов, от позора, потому, что ему уже не было места на родине,
этот... Ах, зачем я вам все это говорю! Вы же не хотите ничего понимать
из упрямства, вам бы только осуждать!
за те бедствия, которые навлекли на Бассетерре. И если вы примете то,
что вас ждет, как искупление за содеянное, это поможет вам обрести ду-
шевный покой.
кой разбойник! Как смеете вы проповедовать то, о чем не имеете ни малей-
шего понятия! Мне нечего искупать. Я никому не причинила зла. Я была до-
ведена до отчаяния жестоким, подлым деспотом, пьяницей, бесчестным игро-
ком, шулером! Да, да, бесчестным! У меня не было другой возможности
спастись. Могла ли я знать, что дон Жуан такой человек, каким вы его
изображаете? Известно ли мне это даже теперь?
и пепелищ Бассетерре? Не видели всех этих ужасов, всех страшных бес-
чинств, творимых там матросами по его повелению? И вы все еще сомневае-
тесь в том, что это за человек? Взирая на весь этот ужас, содеянный ради
того, чтобы вы могли упасть в объятия своего возлюбленного, вы еще осме-
ливаетесь говорить, что не причинили никому зла? Вот, мадам, что требует
искупления! А все то, что было между вами и вашим мужем или доном Жуа-
ном, ничтожно по сравнению с этим.
негодовать. Капитан Блад перестал ее слушать. Он занялся парусом, обра-
сопил его бейдевинд, дав пинассе резкий крен, и повел ее прямо к гавани.
лийские матросы с фрегата, стоявшего на рейде, сходили на берег.
ганные, еще не оправившиеся от страшных потрясений вчерашнего дня, не
веря своим глазам, смотрели на мадам де Кулевэн, которую на руках вынес
из лодки на берег статный мужчина с суровым лицом, в мятом сером камло-
товом костюме, шитом серебром, и черном парике, заметно нуждавшемся в
завивке.
затем все быстрее и быстрее. И вот они уже окружили тайную виновницу
всех их бед, приветствуя ее, радуясь чудесному ее избавлению.
разбросанные на большом пространстве дома поселка, еще не залечившего
свои раны - разбитые окна, двери, висящие на одной петле, тлеющие голов-
ни пепелищ на месте, где еще вчера стояли дома, предметы домашнего оби-
хода, валяющиеся под открытым небом... С невысокой, обсаженной акациями
колокольни на площади долетел заунывный похоронный звон. Внутри церков-
ной ограды царило зловещее оживление: негры-могильщики деятельно труди-
лись там, действуя мотыгами и лопатами.
многое другое. Затем он довольно решительно вывел свою спутницу из толпы
сочувствующих, засыпавших ее удивленными вопросами и никак не подозре-
вавших, в какой мере она является виновницей их бедствий. Они поднялись
по отлогому склону - мадам де Кулевэн указывала Бладу путь. Им повстре-
чалась кучка английских матросов, наполнявших бочонки пресной водой у
запруды на ручье. Они прошли мимо церкви и кладбища, где кипела работа,
мимо отряда городской милиции, занятого тренировкой; на солдатах были
синие мундиры с красным кантом. Полковник де Кулевэн Привез это пополне-
ние из Ле Карм, когда Бассетерре был уже разграблен.
и снова бросались с удивленными восклицаниями к мадам де Кулевэн, вдруг
неизвестно откуда появившейся на улице в сопровождении высокого сурового
незнакомца. Но вот наконец по широкой пальмовой аллее они прошли через
пышно цветущий сад и приблизились к длинному приземистому бревенчатому
зданию на каменном фундаменте.
вчера в этот дом (если только они действительно в него врывались), оста-