что человек, на которого она пришла посмотреть, добрый и испуганный, что
он знает о приготовленных для него адских печах и ожидающих подручных
сатаны. Потом она расплакалась и спрятала лицо в кружевной платочек
размером с наволочку.
металлической крышей. Люди тревожно переглянулись. Мужчины чувствовали
себя неловко в галстуках в столь поздний час и вытирали вспотевшие щеки.
И, конечно же, все глаза были обращены на Олд Спарки. В начале недели
они еще могли шутить по поводу этого ритуала, но сегодня к половине
двенадцатого все шуточки как-то испарились.
сесть на этот дубовый стул, юмор улетучивался моментально, но когда
наступал ответственный момент, улыбки сходили с лиц не только у
приговоренных. Говорили мало, а когда снова загремел гром, словно
расщепленное дерево, сестра жертвы Делакруа даже вскрикнула. Последним
свое место среди свидетелей занял Кэртис Андерсон, заменяющий начальника
тюрьмы Мурса.
чуть поодаль. Дэл сидел на своей койке, держа на коленях Мистера
Джинглза. Голова мышонка была повернута в сторону осужденного, а его
глазки-бусинки смотрели прямо в лицо. Дэл гладил макушку Мистера
Джинглза между ушками. По его лицу беззвучно катились крупные слезы, и
казалось, что именно на них и смотрит мышонок. Дэл поднял глаза при
звуке наших шагов. Он был бледен. У себя за спиной я не увидел, а скорее
почувствовал, что Джон Коффи стоит у двери своей камеры и наблюдает.
гладить голову Мистера Джинглза, когда я открыл замки и отодвинул дверь.
Мистер Джинглз. - Но Мистер Джинглз только продолжал завороженно
смотреть в лицо лысого человечка, словно недоумевая, откуда берутся
слезы.
что она лежит там последний раз, и содрогнулся.
босс Эджкум, и что ты отвезешь его в это место во Флориде, где мышки
выполняют трюки. Он говорит, что доверяет тебе. - Делакруа протянул руку
подальше, и, чтоб я пропал, мышонок шагнул с его ладони ко мне на плечо.
Он был такой легкий, что я почти не ощущал его сквозь китель - только
как маленькое теплое пятнышко. - А еще, босс, не позволяй этому злому
парню подходить к нему. Пусть этот негодяй не трогает мою мышку.
сейчас, в данный момент. Не мог же я провести Делакруа перед свидетелями
с мышью, восседающей на моем плече.
Джону Коффи, и было странно, что он прозвучал именно тогда, словно Коффи
прочитал мои мысли. - Ненадолго. Если Дэл не против. Дэл кивнул с
облегчением.
потом... - Его взгляд снова остановился на мне и Бруте. - Вы отвезете
его во Флориду. В тот Маусвилль.
тревогой глядя, как Мистер Джинглз перешел с моего плеча в громадную
протянутую ладонь Коффи. Мистер Джинглз совершил это без возражений и не
пытаясь убежать, наоборот, он так же охотно вскарабкался вверх по руке
Джона Коффи, как и шагнул на плечо мне.
улыбка.
два цента. Правильно, босс Ховелл?
Эджкум. Вы иногда кричали на меня, да, но не больше, чем было нужно. Вы
все хорошие, кроме этого Перси. Жаль, что мы больше нигде не встретимся.
Плохие времена, плохие нравы.
слова я говорю всем перед тем, как идти. Не то чтобы шедевр, но это
часть моей работы. Ладно?
восседающего на широком плече Джона КоффИоAu revour, mon ami <Прощай,
друг (фр.)>, - сказал он и заплакал сильнее, - Je t'aime, mon petit <Я
люблю тебя, мои малыш (фр.)>. - Он послал мышонку воздушный поцелуй Это
должно было выглядеть смешно, может, даже нелепо, но нам так не
казалось. На секунду я встретился взглядом с Дином и тут же отвел глаза.
Дин смотрел в глубину коридора, в сторону смирительной комнаты, и как-то
странно улыбался. Я подумал, что он вот-вот расплачется. Что же касается
меня, то я сказал то, что должен был сказать, начиная со слов, "по
поручению суда", а когда закончил, Дэл в последний раз вышел из своей
камеры.
куда будут надевать шлем. Потом кивнул мне и похлопал Дэла по плечу. -
Гладко, как после бритвы. Пошли.
Миле, струйки пота и слез вперемешку текли по ею лицу, а над головой
бушевала гроза. Брут шел слева от приговоренного, я - справа, а Дин
позади.
Рингголд и Бэттл. Шустер посмотрел на Дэла, улыбнулся и обратился к нему
по-французски. Мне он показался неестественным, но он сотворил чудо: Дэл
тоже улыбнулся в ответ, а потом подошел к Шустеру и обнял его. Рингголд
и Бэттл дернулись, но я поднял руки и покачал головой.
кивал, словно он отлично все понял, и похлопывал Дэла по спине. Он
посмотрел на меня через плечо маленького французика и сказал:
из священников, и теперь я подумал, что совсем ничего не знаю о его
судьбе. Надеюсь, что вопреки всему он смог сохранить веру.
сделал то же самое.
Делакруа повторял вместе с ним. Они читали "Отче наш" вместе на плавно
звучавшем, журчащем языке до самого конца, до слов "но избави нас от
лукавого, аминь". К этому времени слезы почти перестали бежать из глаз
Дэла, да и сам он заметно успокоился. Затем последовали стихи из Библии
(на английском), в том числе и старинный мотив о спокойных йодах.
Закончив читать. Шустер хотел встать, но Дэл потянул его за рукав и
произнес что-то по-французски. Шустер внимательно слушал, нахмурясь.
Потом ответил. Дэл проговорил что-то еще, а потом только смотрел с
надеждой.
причине моей веры. Как вы думаете, пусть читает?
полночь.
графика.
словно для молитвы, но секунду не говорил ничего. Напряженные морщины
прорезали его лоб, и у меня появилось чувство, что этот человек ищет
где-то далеко в мозгу забытую кладовку, где лежит предмет, которым не
пользовались много-много лет. Я опять посмотрел на часы и уже было
открыл рот, чтобы что-то сказать, но Брут дернул меня за рукав и покачал
головой.
французском, таком округлом, мягком и нежном, как грудь молодой женщины:
вами, вы - святая из всех женщин и Господь Бог Иисус, плод вашего чрева,
святой. - Он снова заплакал, но, по-моему, не замечая этого. - Пресвятая
Мария, мать моя, Богородица, помолитесь за меня, помолитесь за всех нас,
грешных, теперь в час, когда... В час нашей смерти. В час, когда я умру.
-Он глубоко и прерывисто вздохнул. - Аминь.
мгновенным голубоватым сиянием. Все вздрогнули и поежились, кроме самого
Делакруа, который словно целиком был поглощен старинной молитвой. Он
вытянул руку, не глядя. Брут взял и быстро пожал ее. Делакруа поднял
глаза и чуть улыбнулся.
перешел на английский.
Богом.