{слишком} ярким, ее слух обострился до такой степени, что она слышала
все, {все}, даже мощные чавкающие вздохи лопастей вентиляторов,
перемалывающих воздух у них над головами. - Нет, это ложь - он
хороший, и все это ложь!"
Заповедей Нормана: "Хороших людей не бывает, крошка, сколько раз я
говорил тебе об этом? Глубоко внутри мы все и каждый из нас - мразь.
Сволочи. Ты, я, все".
побледнели.
сознании голос лжет, он происходит из того участка мозга, в котором
еще не рассосался яд Нормана, однако понимание и ощущение часто
противоречат друг другу. Она не усидит среди всех этих безмятежных
людей, она не выдержит запаха их мыла, лосьонов и шампуней, ее
барабанные перепонки лопнут от трескотни их бессмысленных
непринужденных бесед. Она растеряется перед официантом, который,
склонившись, вторгнется в ее пространство со списком фирменных блюд, -
и некоторые, наверное, будут написаны на иностранных языках. А самое
главное, она не сможет справиться с Биллом Штайне-ром - разговаривать
с ним, отвечать на его вопросы и постоянно представлять, как ее ладонь
прикасается к его волосам.
порядке, что желудок превратился в сплошной комок нервных узлов, что
будет лучше, если он отвезет ее домой, что поужинать они смогут
как-нибудь потом. Затем, как и в студии звукозаписи, она подумала о
стоящей на вершине поросшего густой травой холма женщине в мареновом
хитоне с поднятой рукой и обнаженным плечом, сияющим в странном свете
предгрозового неба. Бесстрашно стоящей на холме над разрушенным
храмом, похожим на дом с привидениями, как никакое другое здание,
которое ей приходилось видеть. Она представила золотистые волосы,
заплетенные в косу, золотой браслет, едва проступающие округлые
очертания одной груди, и спазмы в животе постепенно ослабели.
есть, но уверена, что у меня хватит мужества, чтобы посидеть с ним в
этом залитом светом помещении хотя бы некоторое время. И если мне
непременно нужно волноваться о том, что он собирается меня
изнасиловать, почему бы не заняться этим позже? По-моему,
изнасилование - последнее, что приходит на ум идущего рядом со мной
мужчины. Изнасилование придумал Норман, считающий, что все приемники,
принадлежащие чернокожим, были обязательно похищены у белых".
Заметно расслабившись, она улыбнулась Биллу. Улыбка вышла жалкой,
уголки губ подрагивали, и все же это лучше, чем ничего.
Вам придется с этим мириться.
закоулка мозга, где он жил, словно злокачественная опухоль.
этого ей пришлось приложить некоторые усилия, и она почувствовала, как
вспыхнули щеки, однако она справилась. - Просто вы - второй мужчина, с
которым я появляюсь на людях за всю жизнь, и если это свидание, то оно
первое со времен окончания школы. Говоря точнее, с восьмидесятого
года.
голосе не ощущалось притворства. - Теперь и я начинаю побаиваться.
метрдотелем или кого-то другого, - подошел к ним и осведомился, в
какой зоне желают гости получить столик: для курящих или некурящих.
- Где-нибудь подальше от течения, если можно, - сообщил Билл мужчине в
смокинге, и Рози заметила, как что-то зеленое - по-видимому,
пятидолларовая бумажка - перешло из руки Билла в ладонь хозяина
ресторана. - Найдется ли свободный столик в уголке?
лопастями вентиляторов.
разыскать ее, хотя уже догадывалась, каким будет ответ. На самом деле
ей хотелось понять, {почему} он взялся разыскивать ее.
ко мне регулярно, проверяет, не появилось ли что-нибудь новенькое -
вернее, {старенькое}, короче, вы понимаете, что я хочу сказать...
был ни в чем не виновен" - и улыбнулась.
он специально заходил, чтобы сообщить мне об этом. Он {очень}
волновался.
Бейтс записала "Молчание ягнят", а это кое-что значит: он
{обожествляет} Бейтс и еще одну запись - Роберт Фрост читает "Смерть
наемника". У него есть старая пластинка, помните, тридцать три и три
десятых? Вся исцарапанная, но голос бесподобный.
сказано. Я надоедал ему до тех пор, пока он не сдался. Робби очень
чувствителен к занудам. Но, к его чести будь сказано, Рози...
назвал меня Рози. Я не просила его; он сам меня так назвал".
чувством собственного достоинства, он смахивал на университетского
профессора литературы. "Профессор, нацепивший средневековое платье с
завышенной талией". - Рози с трудом сдержала смешок.
Рози?
никогда и не была Роуз, что на самом деле я всегда оставалась Рози?"
затем процитировал внушительный список фирменных блюд. К огромному
облегчению Рози, все блюда имели английские названия, а когда он
произнес "лондонское жаркое", она ощутила, как в желудке зашевелился
червячок голода.
студию... вы ведь работаете в Корн-билдинг, верно?
втроем могли выпить по чашечке кофе после того, как вы закончите
работу. Этакий отцовский жест. Я сказал ему, что не смогу заехать, и
тогда он заставил меня буквально {поклясться}, что сначала я позвоню.
Я и пытался. Рози, но не нашел вашего номера в справочнике. Он хоть
включен в телефонную книгу?
чуточку в сторону от прямого ответа. {Разумеется}, она попросила,
чтобы ее номер не включали в телефонный справочник; это стоило ей
лишние тридцать долларов - сумма весьма внушительная для скудного
бюджета, - однако она не могла позволить себе роскошь попасть в
полицейские компьютерные реестры. По раздраженным репликам Нормана
Рози знала, что полиции не позволяется шарить, когда ей вздумается, по
спискам не внесенных в справочник номеров так, как она это делает с
обычными абонентами. Закон запрещает разглашать номера телефонов, чьи
владельцы не захотели включать их в телефонные книги, - это нарушение
прав личности на сохранение тайны, от которых добровольно отказываются
те, кто соглашается внести свой номер в открытые справочники. Так
постановил суд, и Норман, как и большинству копов, с которыми она
познакомилась за время супружеской жизни, испытывал непреодолимую
ненависть к судам за то, что они мешают им работать.
колени. Когда он снова поднял голову, она увидела, что его лицо
изменилось, и ей понадобилось еще несколько секунд, чтобы постичь
очевидное - он покраснел.
в массовый митинг. В компании с человеком невозможно поговорить. А я
желал... гм... познакомиться с вами поближе.
познакомиться со мной поближе? Почему вы решили вытащить меня в
ресторан? - Она сделала паузу, затем скороговоркой проговорила
остальное. - Я хочу сказать, что старовата для вас, не так ли?
услышанному, затем решил, что она пошутила, И рассмеялся.
восемь?