оттуда словно дохнуло холодом. Все звуки замерли, и стало слышно, как
пыхтит в бухте буксир и где-то вдалеке тоскливо воет ревун. По твердым
доскам пола решительно простучали башмаки: с улицы вошел Коррин, а
с ним еще двое. Они остановились - Коррин чуть впереди, - и командир
стремительно оглядел пивную, на миг заглянув в глаза каждому из своих
людей.
вскидывая руку в нацистском приветствии.
было жесткое, пронзительные, очень темные глаза смотрели
повелительно и властно. Высокий - заметно выше шести футов,
поджарый, атлетического сложения; на щеках - оставленные рапирой
отметины, на верхней губе - едва видный шрам, из-за которого казалось,
будто уголок рта Коррина изогнут в презрительной усмешке. Пилотка
подводника, накинутый на плечи темно-коричневый плащ в каплях
дождя, черные перчатки. Шиллер съежился под пристальным взглядом
этого человека, чувствуя себя букашкой, которую изучают через окуляр
микроскопа.
ожидал Шиллер, объявил командир. - Итак, - он снова оглядел пивную,
прищурив темные глаза, такие холодные, что по спинам моряков
пробежала ледяная дрожь, - это и есть мой новый экипаж. Каждая новая
команда все моложе, Герт... впрочем, они стареют быстро. - Помощник
коротко улыбнулся тонкими губами, и командир вновь сосредоточил
внимание на моряках.
стариками. Другие не вернутся вовсе. Кто-то станет героем. Но трусов
среди вас не будет, не сомневайтесь. - Он на миг уставился в толпу, и кто-
то нервно заерзал под его пристальным, изучающим взглядом. - Кое-
кого из вас я уже знаю, кое-кому выпало служить под моей командой
впервые. Мои требования очень просты: служить как должно моряку под
германским флагом и неукоснительно выполнять мои приказы.
почувствовал это движение; он молча посмотрел на фон Штагеля, и тот
поставил кружку на стол.
либо сходивших с германских стапелей, - продолжал Коррин. - И на то
время, что я буду командовать этим судном, каждый из вас станет его
составной частью. Вы будете дышать вместе с лодкой, валиться с ней с
борта на борт, переворачиваться, ее вибрация проймет вас до самого
нутра, и вы узнаете ее как любовник - свою возлюбленную.
пальцы были длинные и чуткие, как у хирурга.
вызывают в штаб. Веселитесь, делайте что хотите с кем хотите, но
помните: мы выходим из бухты на рассвете, и всякий, кто не сумеет
доложить о прибытии, будет отвечать передо мной. Ясно? - Он взял со
столика бутылку красного вина, налил полбокала и высоко поднял этот
кубок. На миг Шиллер увидел сквозь стекло лицо командира: в море
крови плавало что-то уродливое, мало похожее на человека. - Тост,
господа! - провозгласил Коррин.
столами.
отставил его на стол; не глядя больше на свой экипаж, он присоединился
к тем двоим, с которыми пришел, и они покинули заведение. С улицы
донеслись их шаги.
очень медленно жизнь стала входить в нормальную колею.
клеймом впечатались в мозг Шиллера. Что это - потопленная U-198? А
если так, почему она не там, где ей следует быть, не в мрачной бездне
океана? В ту страшную ночь много лет назад уцелел только он, Шиллер,
и теперь прошлое всплыло, призвав его в этот забытый уголок.
был там до конца, он своими глазами видел, как падали глубинные
бомбы, как поверхность океана опять и опять выбрасывала бурлящие
белопенные гейзеры. Но что-то и по сей день связывало его с ними, даже
по прошествии стольких лет - он по-прежнему был одним из них, частью
смертоносной U-198. Пусть он состарился, ослабел, хуже видел и страдал
мигренями, пусть жил совсем не так, как когда-то мечтал жить, он по-
прежнему оставался моряком германского военного флота, членом
экипажа подводной лодки U-198.
здесь, я должен сказать последнее прощай своим товарищам.
18
шляпка вдавилась в дерево. Он вытащил из груды сваленных под стеной
дока деревяшек третью доску, и аккуратно прибил ее поперек закрытой
двери. Подергав самодельный заслон, Кип решил, что нужна четвертая,
и стучал молотком до тех пор, пока не счел, что дверь заколочена
наглухо. Он отступил на несколько шагов, утирая потный лоб.
верфь. Он постоял, глядя на заколоченную дверь. Нужна была цепь,
толстая и крепкая. И амбарный замок - тяжелый и тоже крепкий. "Тут
где-нибудь должна валяться цепь, - подумал он, - а если нет, можно снять
ее с какой-нибудь лодки в бухте. Но док надо запечатать. Запечатать,
чтобы ничего... чтобы никто из них... не мог выбраться. Еще досочку, -
сказал он себе. - Прибей еще доску вон там, в самом низу".
решительно шагал плотный негр в джинсах и ярко-голубой рубахе,
почти лысый, если не считать клочков седых волос над висками.
Смотрел он с подозрением, недоверчиво. В зубах он сжимал трубку, и за
ним тянулся кудрявый сизый шлейф дыма. Кип замер на месте с
молотком в руке и смотрел, как подходит Кевин Лэнгстри.
потом на доски, потом опять на молоток.
трубки изо рта.
джипа, рядом с заряженным карабином, прихваченным на всякий
случай. Лэнгстри сердито засопел, подступил к двери и задергал доски.
мог туда войти.
доложил! Я знаю, что у тебя там эта вонючая лодка! Ну так вот что: это
~моя~ верфь, тут один хозяин - я, Кевин Лэнгстри! Кто тебе дал право
распоряжаться здесь, пока я в отъезде?
рта, его трясло от ярости, и Кип ничуть не удивился бы, если бы
Лэнгстри его ударил. - Нет у тебя такого права, нет и нет! Любую другую
лодку еще ладно бы, хрен с тобой, но НЕ ЭТУ! - Он ткнул трубкой в
сторону дока: - ТЫ ЗНАЕШЬ, ЧТО ЭТА ДРЯНЬ СО МНОЙ
СДЕЛАЛА? Знаешь? Сорок лет назад она разнесла мою верфь в клочки и
угробила два десятка лучших работников! Не приведи Бог умереть так,
как умерли они, - кого раздавило железом, кого разорвало, кто обгорел в
головешки, а я стоял в самой гуще этого ада! Нет, брат, этого мне не
забыть. А ТЕПЕРЬ ЭТА ГАДИНА ОПЯТЬ ОБЪЯВИЛАСЬ! Не знаю
откуда, не знаю как, а только убирай ее с моей верфи к чертовой
бабушке! - Он опять повернулся к двери и стал дергать доски.
Послышался треск, один из гвоздей выскочил.
послать констебля куда подальше, но по здравом размышлении убрал
руки от досок.
что я могу, а чего не могу! И уехал-то всего на неделю, а тут на тебе,
полный бардак - в доке лодка эта клятая, склад взломали и невесть чего
навыносили, все трясутся как овечьи хвосты, к дверям и то никто не
подходит - боятся...
Василенко Иван
Свержин Владимир
Шилова Юлия
Перумов Ник
Орловский Гай Юлий
Володихин Дмитрий