смеха, имевшая вид консоли на колесах, заполненная петлями фонограмм с
записями смеха, которые управлялись кнопками на наружной панели.
руки. Каппер зашел сзади, и она почувствовала, как его пальцы разводят ей
ягодицы. В следующий момент она ощутила, как конец его пениса тычется в
отверстие заднего прохода.
криком он входил глубже и резче. Она сделала отчаянную попытку вырваться,
но он держал ее за бедра, всаживая и выдергивая свой пенис, и не выпускал
ее. Она потеряла равновесие. И когда стала шарить впереди себя в поисках
новой опоры, то ее пальцы коснулись кнопок машины смеха, и вмиг комната
наполнилась безумным смехом. Корчась от жгучей, невыносимой боли, Джилл
заколотила по машине руками, и в комнате рассмеялась женщина, гоготнула
небольшая толпа людей, прыснула девушка и еще сто голосов фыркали,
посмеялись и оглушительно хохотали в ответ на какую-то неприличную шутку.
Джилл кричала от боли, и эхо ее криков металось от стены к стене.
секунду находившийся в ней кусок чужеродной плоти был извлечен, а смех в
комнате постепенно смолк. Джилл постояла неподвижно с закрытыми глазами,
стараясь справиться с болью. Когда она наконец смогла выпрямиться и
повернуться, Фред Каппер застегивал молнию на брюках.
девятнадцать.
Приступишь к работе с сегодняшнего дня.
регулярно работать на всех студиях: "Уорнер Бразерс", "Парамаунт",
Эм-джи-эм, "Юниверсал", "Коламбиа", "Фокс". По сути дела, везде, кроме
Диснеевской студии, где секса не существовало.
разыгрывала ее с большим искусством, готовясь к ней так, словно ей
предстояло играть на сцене. Она читала книги по восточной эротике,
покупала приворотные зелья и возбуждающие средства в секс-шопе на бульваре
Санта-Моника. У нее был лосьон, который стюардесса международных авиалиний
привезла ей с Востока, едва ощутимо пахнувший гаултерией. Она научилась
делать своим партнерам массаж, медленный и чувственный. "Просто лежи и
думай о том, что я делаю с твоим телом, - шептала она. Легкими круговыми
движениями она втирала лосьон в грудь мужчины и в его живот, по
направлению к паху. - Закрой глаза и наслаждайся.
мужчины, лаская его. Когда у него начиналась эрекция, Джилл брала его
набухающий пенис в руку и нежно гладила, проводя языком у него между ног,
пока он не начинал извиваться от наслаждения, потом двигалась дальше, до
самих пальцев ног. Затем Джилл переворачивала его на живот, и все
начиналось сначала. Когда пенис становился вялым, она вкладывала его
головку между губами своего влагалища и медленно втягивала его внутрь,
чувствуя, как он твердеет и напрягается. Она учила мужчин "водопаду", как
достигать наивысшей точки и останавливаться за миг до оргазма, вновь
начинать восхождение и опять достигать вершины, так что когда оргазм
наконец наступал, то это был какой-то экстазный взрыв. Мужчины получали
удовольствие, одевались и уходили. Никто ни разу не оставался еще немного,
чтобы подарить ей самые прекрасные пять минут в сексе: время спокойных
объятий после страсти и блаженного покоя в кольце мужских рук.
удовольствие, которое доставляла она распределителям ролей, помощникам
режиссера, режиссерам и продюсерам. Она стала известна в городе как
"раскаленная задница", и все мужчины хотели урвать от нее свою долю. И
Джилл им ее давала. Каждый раз, когда это случалось, в ней умирала еще
частица самоуважения и любви, и настолько же вырастал ком ненависти и
горечи.
заплатит ей за все, что сотворил с ней.
телевизионных шоу и рекламных роликов. Она была секретаршей, которая
вопила: "Доброе утро, мистер Стивенс", и приходящей няней, которая
успокаивала: "А теперь не беспокойтесь ни о чем, веселитесь хорошенько. Я
уложу детей", и лифтершей, которая объявляла: "Шестой этаж следующий", и
девушкой в лыжном костюме, которая конфиденциально сообщала: "Все мои
подруги пользуются тампонами "Дейнтиз". Но никогда ничего неожиданного не
происходило. Она всего лишь одно из безымянных лиц в толпе. Джилл и
участвовала в шоу-бизнесе, и была не причастна к нему, и ей была
невыносима мысль о том, чтобы и всю жизнь провести подобным образом.
День клонился к вечеру; присутствовавших на церковной службе не набралось
и с полдюжины человек, и среди них не было ни одной из тех женщин, на
которых ее мать работала все эти годы. Было несколько
прихожан-возрожденцев, болтающих о Страшном суде. Джилл помнила, как ей
было жутко на этих собраниях. Но ее мать находила в них какое-то утешение,
возможность изгнания терзавших ее демонов.
и ей показалось, будто они и не расставались, словно все еще принадлежали
друг другу. Годы наложили отпечаток зрелости на его лицо, прибавили седины
на висках. Но он не изменился, это по-прежнему был Дэвид, ее Дэвид. И
все-таки они были чужими.
вечером?
тяге к ней тогда, о надеждах и мечтах.
обеду, когда Дэвид явился домой. Он прошел в ее спальню и стоял, наблюдая
за ней. Дэвид мог судить о своей жене совершенно без всяких эмоций, ибо не
питал к ней абсолютно никаких чувств. Она была красива. Сисси всегда
ухаживала за своим телом, поддерживая его в форме с помощью диеты и
упражнений. Оно было ее основным капиталом, и у Дэвида были основания
думать, что она им щедро делилась с другими - со своим тренером по игре в
гольф, с лыжным тренером, с инструктором по борьбе. Но Дэвид не мог
осуждать ее. Он уже давно не был в постели Сисси.
матушки Кенион. Но его мать все еще жила и здравствовала. Дэвид никак не
мог понять, был ли он обманут или же случилось чудо. Через год после
свадьбы Дэвид сказал Сисси:
деле думал, что я откажусь от тебя ради этой ничтожной польской
потаскушки?
закончил свой рассказ, адвокат ему объяснил:
за тебя, Дэвид, то развод будет стоить тебе чертовски дорого.
комнате Дэвида и проглотила большую дозу снотворного в таблетках.
Потребовались усилия Дэвида и двух слуг, чтобы высадить тяжелую дверь. Два
дня Сисси находилась между жизнью и смертью. Дэвид навещал ее в частной
больнице, куда ее отвезли.
Вот и все.
что-то вроде неловкого перемирия. К нему перешли все дела по управлению
империей Кенионов, и он отдавал этому занятию всю свою энергию. Физическое
удовлетворение он находил с женщинами, которых содержал в разных городах
по всему миру, куда его приводили дела. Но он никогда не забывал Жозефину.
Лукьяненко Сергей
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Соломатина Татьяна
Перумов Ник
Афанасьев Роман