толку не выйдет.
ничего путного не выйдет. Тут уж упрись руками в бока да держись по-
дальше от всех этих "сенов"!
ки, чтобы показать, как надо держаться. Славные у нее были ручонки, да и
сама она была премиленькая!
тоже оканчивалась на "сен", и вот она гордо закинула головку и сказала:
разбросать их народу! А твой может?
твоего, и всех пап на свете пропечатать в газете! Все его боятся, гово-
рит мама: ведь это он распоряжается газетой!
в щелочку; мальчуган не смел войти в комнату: куда такому бедняку со-
ваться к богатым и знатным детям! Он поворачивал на кухне для кухарки
вертел, и теперь ему позволили поглядеть на разряженных, веселящихся де-
тей в щелку; и уже одно это было для него огромным счастьем.
а слушая ее, можно было пасть духом. Ведь у родителей его не было в ко-
пилке ни гроша; у них не было средств даже выписать газету, а не то что
самим издавать ее. Ну, а хуже всего было то, что фамилия его отца, а
значит, и его собственная, как раз кончалась на "сен"! Из него никогда
не выйдет ничего путного! Вот горе-то! Но родился он, казалось ему, не
хуже других; иначе и быть не могло.
лось видеть его; для этого приезжали даже из других городов. Кто же из
тех детей, о которых мы говорили, мог назвать этот дом своим? Скажете,
это легко угадать? Нет, не легко! Дом принадлежал бедному мальчугану. Из
него всетаки вышло кое-что, хоть фамилия его и кончалась на "сен"Тор-
вальдсен.
что вышло? Да, все они друг друга стоили, все они были дети как дети!
Вышло из них одно хорошее: задатки-то в них были хорошие. Мысли же и
разговоры их в тот вечер были так, ребячья болтовня!
пасхе, а потом жениться и зажить доходом от своих сочинений. Сочинять -
значит придумывать что-то новое, это он знал, вот только придумывать не
умел.
явился на свет, все воспето, обо всем написано.
- Им не трудно было стяжать бессмертие! Даже тех, кто родился сто лет
назад, можно считать счастливыми: все-таки тогда еще оставалось много
такого, о чем можно было писать. А теперь все сюжеты для поэзии исчерпа-
ны - о чем же я стану писать?
один врач не мог ему помочь, разве что знахарка. Жила она в маленьком
домике у шлагбаума, который должна была поднимать перед всадниками и
экипажами. Но она умела открывать не только шлагбаум и была умнее самого
доктора, ездившего в собственном экипаже и платившего налог за звание.
дом, ни цветов. У дверей только улей - вещь очень полезная! И маленькое
картофельное поле - вещь тоже очень полезная! А еще была тут канава, по-
росшая терновником. Терновник уже отцвел и был усыпан ягодами, от кото-
рых сводит рот, если отведать их до того, как их прихватит морозом.
ловек, и это уже была мысль, золотое зерно, найденное на пороге дома
знахарки.
пришел: ты не умеешь ничего придумывать, а хочешь стать к пасхе поэтом!
старое время!
гали, а поэты ходили голодные, с продранными локтями. Наше время лучше,
самое лучшее. Но у тебя нет правильного взгляда на вещи, нет острого
слуха. Есть о чем петь и рассказывать и в наше время, надо только уметь
рассказать. А мысли можно черпать где хочешь - в злаках и травах земных,
в текучих и стоячих водах, надо только уметь, надо уметь поймать солнеч-
ный луч. На вот попробуйка мои очки, приставь к уху мой слуховой рожок и
перестань думать только о самом себе.
женщина могла даже потребовать этого.
дала ему большую картофелину. В картофелине звенело. Затем послышалась
песня со словами - история картофелин, очень интересная будничная исто-
рия в десяти строках; десяти строк было достаточно.
в Европе, и о том презрении, какое ей довелось испытать, пока ее не
признали за дар, более драгоценный, чем золотые самородки.
объявлено о нашем великом значении, но этому никто не верил, не знали
даже, как нас сажать. Одни рыли яму и бросали в нее целую меру картофе-
ля. Другие совали в землю одну картофелину здесь, другую там и ждали,
что из каждой вырастет целое дерево, с которого можно будет стряхивать
плоды. Появлялись отдельные кусты, цветы, водянистые плоды, остальное же
погибало. Никому не приходило в голову порыться в земле, поискать там
настоящие картофелины... Да, мы много вынесли и выстрадали, то есть не
мы, а наши предки, но ведь это все едино.
севернее, - рассказывал терновник. - Туда явились норманны из Норвегии,
они направились на запад сквозь туманы и бури в неведомую страну и там,
за льдами и снегами, нашли травы и зеленые луга, кусты с темно-синими
винными ягодами - терновник. Его ягоды созревали на морозе, как созрева-
ем и мы. А та страна получила название Винланд - "Винная страна", или
Гренландия - "Зеленая страна".
ловек.
руха, - да погляди на дорогу, ты увидишь там людей.
будет. Шум, гам! У меня просто в глазах рябит. Я лучше отойду назад.
чею, пусть твои глаза и уши будут открыты и сердце тоже, тогда ты скоро
что-нибудь да придумаешь. Только прежде чем идти, давай-ка сюда мои очки
и слуховой рожок!
не слышу.
ха. - Трави поэтов! Рази их творения, это все равно что разить их самих.
Главное, не дрейфь! Бей сплеча и тогда сколотишь деньжонок, чтобы про-
кормить себя и жену.
поэтов направо и налево, раз уж сам не мог заделаться поэтом.
не придумают.
сейчас. Так вот, жил-был тролль, злой-презлой, сущий дьявол. Раз был он
в особенно хорошем расположении духа: смастерил такое зеркало, в котором
все доброе и прекрасное уменьшалось дальше некуда, а все дурное и безоб-
разное так и выпирало, делалось еще гаже. Прекраснейшие ландшафты выгля-
дели в нем вареным шпинатом, а лучшие из людей - уродами, или казалось,
будто стоят они кверху ногами, а животов у них вовсе нет! Лица искажа-
лись так, что и не узнать, а если у кого была веснушка, то уж будьте по-
койны - она расползалась и на нос и на губы. А если у человека являлась
добрая мысль, она отражалась в зеркале такой ужимкой, что тролль так и
Сертаков Виталий
Максимов Альберт
Шилова Юлия
Панов Вадим
Маккарти Кормак
Володихин Дмитрий