конура, а собачий домик, чем-то напоминавший мавзолей. Пирамидка такая
деревянная. Только стесаны грани, наляпаны резные планочки, чтобы не
сквозило слишком явное сходство с известным шедевром архитектуры.
Пародийность конуры была очевидна. Наверное, бежавший троцкист одинаково
относился к своим двум врагам, умершему и живому. Цепь с ошейником наборным
и чеканкой "Альфа ". Ошейник не перетерт, не сброшен псом, а снят него
кем-то. Присел я. Смотрю на громадные, просто громадные, обглоданные Алфой,
целые, неразрубленные даже бараньи тазы, свиные ноги с копытами и думаю: что
же это за печь такая охуенная, если в нее целый хряк влазит? .. На даче
такой нету. Углей и вертела на участке не видать. А главное, обожжены копыта
и края костей дочерна, до хрупкости, до полного праха! Ну-ка, думаю, Вася,
проверь версию! Все ж-таки ты не голову, а жопу обморозил на проклятой
колодине.
собутыльнику Кудре?.. И опять же только случайность помешала вам быть в том
обществе с девушкой? Потрясающе!.. Вам не удалось отправить жену Электру в
Большой театр, и вот - наша встреча снова отложена на десятки лет! ..
потрясен!.. Лежал на столе молодой жареный хряк, похожий на загорелого в
Сочи ответственного работника, разомлевшего и додремавшего до солнечного
удара Зелень. Огурчики-помидорчики, грибочки, бутылочки. В посленюю очередь
я обратил внимание на гуляк. Они как бы попадали до этого в поле моего
зрения. Их было, что то странно, всего четверо. Но шумели, болтали,
взвизгивая хохотали и орали так, словно их было рыл восемь - десять. Сидели
они на красных пуфиках совершенно голенькие. Только на башке одного
прекрасно сложенного брюнета красовалась турецкая феска с кисточкой. Я тогда
не ошибся. Это и был Кудря - троцкист, романтик мировой революции, садист,
ворюга и палач. В нос мне из скважины замочной бил жареный душок и духота...
Окон, кстати, в помещении не было... Толкнул тихонько дверь. Открыта. Вхожу.
Меня не замеют. Подхожу ближе к столу в тот момент, когда Кудря старинным
тесаком начал отрубать хряку голову.
собственному произволу, не успев сообразить, что к чему, тут же вскидывают,
как говорят шакалы-урки, сушить лапки на веревочке. Тесак старинный так и
остался в загривке хряка. Полный бокал застыл в поднятой руке второго голого
гуся, и красное вино через край стекало ему по ладони и локтю в волосатую
подмышку. У блядей трепетали от дрожи алые и розовые ноготки. Заострились
груди, побледнели соски... Все, как сейчас, помню... Мне бы только не
забыться: уж очень аффективно вживаюсь я в воспоминание...
"Эмку" и ждать моего возвращения. Живо, говорю, ударницы разврата !
Свободной рукой загребаю в ладонь, как на вас, рыло и скальп Кудре. Первый
раз я тогда испробовал эту штуку, вышибающую из тела дух, жизнь и волю.
Кудря обмяк, соплю заглотил. Беру в лапу рыло второго гуся... Поворачиваю
его... и кровь ударяет мне в голову. Один из понятьевских молодцов!.. Он,
гаденыш! Таким же, как сейчас, было его лицо, когда он не спеша целился в
мужиков, таким же! Только годы стерли с этого лица зловещее сладострастие и
угрюмую, жестокую деловитость, но я возвратил ему его истинное выражение и
узнал его! Обрушиваю уже точно зная, как я вскоре поступлю, кулак на потное
лысое темя. С копыт!.. Обрушиваю на нешелохнувшегося при падении
собутыльника, Кудрю. С копыт! Прячу "несчастье" за пояс. Открываю створы
печи крематория. Там внутри тьма и свининой жареной пахнет. Остыла уже печь.
Скидываю с железных носилок поросенка, то есть свинью, простите, хряка и
разную закусь, кладу на них Кудрю и понятьевского молодца и посылаю носилки
по рельсинкам наклонным прямо в печь. Закрываю створы. Открываю глазок. Жду,
когда падлы прочухаются. Стакан водяры заглотил: так волновался и такое
нечеловеческое удовольствие от впервые совершаемой мести начало потрясать
все мое существо. .. Смотри оттуда, Иван Абрамыч, смотри! И ты смотри,
бедная моя мать, Мария Сергевна! Смотрите!. .
называть его хряком ... Вы - зануда и педант, гражданин Гуров!.. Пожевал
петрушечку. Заглянул в глазок. Зашевелились, поросята! Кудря, кричу, Кудря!
Подползи к глазку! Подползает, во рту слюни хлюпают, взвизгивает глухо от
ужаса. Товарищ, бормочет, товарищ, спасите... Я все, я все... все отдам...
товарищ!
Сказать ничего не может. Только воет: ы-ы-ы-ы...
перед тем, как вывел ты в расход сотни душ, поизмывался над дворянами
петербургскими и крестьянами невинными, стал бы ты убивать, измываться и
грабить?
я волю партии исполнял... Спасите! ..
командира Понятьева?
дуду-ду-ду-ду... больше не дубу...
пришел к власти, когда Сталина загрызла в Варвихе бешеная собака! Собаке
присвоено звание комбрига. Она награждена орденом "Знак почета".
головой по его лицу и с бешенством выкрикивая:
вши! Вши! .. Вши!
следить за приборами и градусником, повернув ручку реостата до предела
вправо. Наверно они там пока прогревалась и накалялась печь, плясали,
извиваясь взвывая, и копошились, шипя на адском огне. Я туда не заглядывал.
Замигала красная лампочка Ильича на щитке Я понял, что все кончено. Выключил
рубильники. Загляну~ в глазок. В печи никого не было. Только на носилкаь и
на плитах печи лежали бесформенные кучки темно-серого пепла...
шампанского, собрал вещи кремированных хряка оставил валяться на полу в
полном одиночестве и выше из жуткого подвала, где вогнутая стена приводила
меня в ужасное уныние, а выгнутая просто сводила с ума.
работы и назначили каким-то красньи крестом в красный полумесяц...