оборачивайся. Иди и ничего не бойся. Ты свободна
не нужен
троих веревку
сторон глядели на него темные лики, они казались чем-то кощунственным. Но,
видимо, человек, их делавший, в самом деле был талантлив, и на мгновение
строгий кормчий залюбовался красотой своей ученицы. Его душа отозвалась
сожалением о том, сколького он себя за эти двадцать лет лишил. Вслед за тем,
точно изгоняя запоздалое сожаление, старец протянул снимки к лучине и стал
смотреть, как пламя поедает глянцевый край. Огонь подбирался к руке, и он
подумал, что так же сгорит и его плоть. На секунду мелькнула мысль уйти
вслед за Машей - еще были время и возможность. Пальцы обожгло, но он
заставил себя не отнимать их от огня. Лицо его исказила гримаса, но он
держал фотографии в руке до тех пор, пока у ног не образовалась кучка пепла
последовательным и идти до конца. Он поднялся на вершину, с которой любой
путь вел вниз. А вниз идти он не хотел, и никакой лаз ему не был нужен
Глава Х. Эвакуация
На высоте полутора тысяч метров, едва видимый с земли, над тайгой летел
оранжевый пожарный вертолет. День клонился к закату, ровно гудели моторы
сколь он ни вглядывался вниз, понять сверху ничего не мог - на много
километров тянулся ровный, похожий на приполярный лишайник лес, который
изредка разбавляли светлые пятна болот, капли больших и маленьких озер и
извилистые плоские реки. Пролетели над большим озером, и снова потянулась
громадная, не имеющая начала и конца лесистая равнина. Трудно было поверить,
что внизу проходят дороги и тропы, стоят охотничьи зимовья, раскиданы
остатки лагерей, колючая проволока, бараки и брошенные военные объекты
борта беспокоил пугливых зверей и птиц, на всякий случай они замирали и
провожали влажными глазами летящую высоко в небе машину. С таких машин их
иногда жестоко обстреливали люди, и ни волкам, ни оленям, ни кабанам некуда
было спрятаться от летящего чудища. Но оранжевый вертолет летел высоко и
неопасно - гораздо страшнее для всего живого была лесная сушь
стал узнавать места. Промелькнуло коновалово стожье, Большой Мох, извилистое
русло Пустой, и вертолет сделал круг над Бухарой. Внизу, как игрушечные,
стояли дома и стройная темная часовенка. Не было видно ни одного человека,
только собаки поднимали головы к небу и лаяли на вертолет
тут, как вдруг заметили, что из окон выбивается пламя. Вертолет снова
взлетел вверх и, совершив еще один круг, приземлился на берегу озера
вое была не угроза незнакомцам, а тоскливый призыв о помощи
землю и побежал к скиту. Пламя уже охватило всю часовню, и за ровным гулом
огня и треском бревен слышно было, как истово поют и молятся люди
на пламя.- Кто ж знал..
рванулся снова, но вертолетчики не пускали его
другие избы. Сильный ветер разносил его во все стороны, уничтожая деревню. А
в часовне, дверь в которую была забита, как крышка гроба, связанные одной
веревкой, катались по полу старец Вассиан, маленький келарь и Божественный
Искупитель
оттащить старца и келаря к выходу
лица людей, но бухаряне ничего не видели вокруг. Они пели, не чувствуя ни
жара, ни боли. Где-то высоко над ними распахнулась крыша, и в открывшемся
куполе неба они увидели лестницу, поднимавшуюся выше звезд в Небесный Град и
Небесную Церковь, по которым тосковали их души и где триста лет ждали их
предки
вдруг повернул к той стороне, где стоял оранжевый вертолет
Люди побежали наперегонки с огнем и в последний момент успели завести
двигатель. Качнувшись, вертолет поднялся над поляной и, вырываясь из дыма,
стал уходить резко вверх. Но если бы кто-нибудь смотрел в этот час на небо,
то наверняка увидел бы, как вслед за вертолетом вместе со снопом искр над
пепелищем взметнулось ввысь сорок душ. Одна из них тотчас же канула вниз,
остальные стали медленно подниматься к небу, и ангелы с помятыми и
обоженными крыльями торопливо уносили их с собой
Маша дошла до Большого Мха, когда услышала рокот улетавшего вертолета. Она
проводила его глазами, но вскоре до нее донесся странный гул. Казалось,
будто не один, а целая эскадра геликоптеров шла на низком бреющем полете
позади черный дым, стелившийся над землей. За ним следом по ломкой траве, по
кочкам, кустам и деревьям стремительно полз огонь. Болото высохло, и там,
где раньше всегда держалась вода, ноги поднимали только пыль. Все загоралось
моментально, точно в мире началось предсказанное в тот год
светопреставление
лисицы, олени, волки, кабаны, рыси и лоси. Ветер то и дело менял
направление, огонь распространялся хаотично и во все стороны, стремясь
уничтожить не только Бухару, но все вокруг нее. Пламя казалось живым
существом - раскаленная вздрагивающая плазма пульсировала над землей, не
оставляя ни одного свободного места и ни малейшего шанса спастись
боялась, что вот-вот вспыхнут волосы, уже не было сил бежать, как вдруг
прямо перед собой Маша увидела женщину. Сперва она подумала, что это Шура,
однако светлое лицо было как будто ей незнакомо. Женщина смотрела прямо на
нее спокойными глазами, и тогда она вспомнила, что именно эту женщину видела
в детстве, когда в межевую сосну ударила молния, увидела и навсегда забыла -
до сегодняшнего дня, когда та снова появилась в огне перед нею
точно парила над нею и рукою звала девушку к себе. Маша бросилась через
огонь вперед. Затрещали опаленные волосы, в рот и в нос ударила обжигающая
струя дыма, еще секунда - и это был бы конец, но в следующее мгновение она
упала в глубокую сырую яму, где много лет назад стояла ловушка коновала
бушевал огонь, нечем было дышать, казалось, она задохнется сейчас в дыму,
но, сметая все на своем пути и оставляя сзади выжженную черную землю, вал
стремительно пронесся вперед, не тронув лощинку. Однако этого Маша уже не
осознавала. Она потеряла сознание и очнулась только тогда, когда ощутила на
лице тяжелые капли воды
что сотрясал когда-то Бухару и "Сорок второй", а до того много тысяч лет
назад всю Землю, затопив ее до самого Арарата, обрушился на тайгу. Земля
зашипела и покрылась дымом, возвращая влагу назад небесам. А дождь лил и лил
всю ночь и весь день, и обуглившаяся, обожженная почва никак не могла
насытиться, вбирая воду, пополняя запасы подземных речек, болот и пересохших
лесных озер
узнать. Облачное низкое небо покрыло пространство над лесом, не было видно
ни дневного солнца, ни ночных звезд, и она шла уже наугад, выбиваясь из сил
и не веря, что выберется отсюда. Хотелось лечь и умереть, но она шла, и
виделась ей Шура, которая заставляла ее вставать и идти. Сколько так
продолжалось, она не помнила - стали холодными звездные ночи, и по утрам
иней покрывал изуродованную землю
уснула
заметили девушку и свернули к берегу. Маша открыла глаза. Светлоглазый
парень держал в руках ее голову и, смеясь, что-то говорил, говорил, она не
разбирала слов, а потом нагнулся и поцеловал ее в потрескавшиеся, пересохшие
губы. Но этого она уже не помнила
ЭПИЛОГ
Некоторое время спустя после таежного пожара в Чужгу приехало несколько
десятков человек. Они выглядели довольно странно и, хотя были с рюкзаками,