лорд-мэр и мистер Хоблер продолжают перекидываться остротами к великому
удовольствию всех, находящихся в камере, за исключением потерпевшего. Дело
кончается тем, что лорд-мэр, обезоруженный самобытным юмором извозчика,
уменьшает размер штрафа до сущей безделицы, и тот галопом уносится в красном
кэбе, дабы, не теряя времени, расправиться с очередной жертвой.
непререкаемости своих нравственных правил, постоянно бросал вызов
общественному мнению. Вообще-то говоря, он, быть может, иной раз и предпочел
бы доставить седока невредимым к месту назначения, чем вываливать его на
полдороге, - даже наверно предпочел бы, ибо в таком случае он, во-первых,
получил бы плату за проезд, а во-вторых, подольше насладился скачкой
наперегонки с каким-нибудь дерзким соперником. Но общество, взимая с него
штрафы, объявило ему войну, и поэтому он вынужден был, как умел, воевать
против общества. Так рассуждал кучер красного кэба и действовал
соответственно: он вперял испытующий взор в седока, едва лишь тот, проехав
полмили, брался за карман, чтобы приготовить деньги, и если у седока в руках
оказывалось ровно восемь пенсов, выкидывал его вон.
Тоттенхем-Корт-роуд; между ним и маленьким, весьма словоохотливым
джентльменом в зеленом сюртуке шел оживленный разговор, носивший, видимо,
сугубо личный характер. Бедняга! Как мог он не возмутиться? Ему заплатили
только восемнадцать пенсов сверх положенного, и он, естественно, кипел от
обиды. Спор становился все ожесточенней, и, наконец, словоохотливый
джентльмен, подсчитав в уме проделанный путь и обнаружив, что он и так уже
уплатил лишнее, заявил о своем твердом решении завтра же потянуть извозчика
в суд.
маленький джентльмен.
жив буду, завтра утром вам плохо придется.
столько гнева в энергичном движении, каким он отправил в нос понюшку табаку,
что кучер красного кэба несколько опешил. С минуту он, видимо, колебался. Но
только с минуту - и тотчас же принял решение.
это мне дадут три недели. Отлично. Срок кончится в половине того месяца.
Ежели я заработаю еще три недели, аккурат подойдет мой день рождения и я,
как всегда, получу десять фунтов. А покамест я не прочь пожить на казенный
счет. Что ни говори, а квартира, харчи, стирка - и все даром. Так что
держись, папаша!
седока, а потом кликнул полицию, чтобы она честь по чести препроводила его в
кутузку.
засвидетельствовать, поскольку нам это доподлинно известно, что квартира,
харчи и стирка были и в самом деле безвозмездно предоставлены нашему другу.
А узнали мы об этом вот каким образом: вскоре после описанного нами
происшествия мы посетили Исправительный дом графства Мидлсекс с целью
посмотреть, как действует недавно введенная система молчания; надеясь
встретить здесь нашего утраченного друга, мы пристально вглядывались в лица
арестантов. Однако его нигде не было видно, и мы уже думали, что маленький
джентльмен в зеленом сюртуке не выполнил своей угрозы; но когда мы шли вдоль
огорода, разбитого в дальнем углу тюремного двора, до нашего слуха
откуда-то, видимо сквозь стену, вдруг донесся голос, с чувством распевавший
трогательную песенку "Шляпа моя, шляпа", которая в то время только что
получила всеобщее признание как ценный вклад в отечественную музыку.
отказывается крутить колесо. Как я ни бился, все впустую. Вот и пришлось
посадить его в одиночку. Он уверяет, что ему там очень хорошо, и, кажется,
не врет - целыми днями валяется на полу и горланит комические куплеты.
комических куплетов был не кто иной, как наш столь желанный друг, кучер
красного кэба?
характерным признакам - мы сильно подозреваем, что сия благородная личность
приходилась дальней родней одному конюху, тому самому, которого нам довелось
однажды наблюдать, когда мы шли мимо вверенной его попечению извозчичьей
биржи; не трогаясь с места, он прехладнокровно следил за тем, как рослый
мужчина, пыхтя и отдуваясь, втискивался в кэб, по едва тот уселся, конюх (по
обычаю своих собратьев) кинулся к нему со всех ног и, приложив два пальца к
шляпе, потребовал "монету для конюха". Однако седок оказался не из щедрых и
очень сердито спросил: "Деньги? За что? За то, что вы пришли поглядеть на
меня? Так, что ли?" - "А как же, сэр, - ухмыляясь во весь рот, ответил
конюх, - разве это не стоит двух пенсов?"
кое-что известно о его жизни и мы уже не раз намеревались поделиться нашими
сведениями, то. пожалуй, сейчас самое время это сделать.
родился... впрочем, зачем сообщать о том, где и когда родился мистер Уильям
Баркер? Зачем ворошить приходские книги или пытаться проникнуть в
сокровенные тайны родильных приютов? Факт тот. что мистер Баркер родился,
иначе его не было бы на свете. Есть сын, значит был и отец. Есть следствие,
значит была и причина. Мы считаем, что этих сведений вполне достаточно,
чтобы удовлетворить самое ненасытное любопытство - даже последняя жена Синей
Бороды не потребовала бы большего; а если это и не так, то мы, к сожалению.
лишены возможности что-либо добавить к вышесказанному. Можно ли упрекнуть
нас в отступлении, хотя бы малейшем, от парламентской практики? Ни в коем
случае.
манипуляций имя этого джентльмена - Уильям Баркер - превратилось в "Билл
Буркер". Мы знаем только, что мистер Баркер достиг высокого положения и
заслужил добрую славу на том поприще, которому посвятил свои силы, и что
коллеги величали его либо дружеским "Билл Буркер", либо лестным прозвищем
"Билл-Зараза": эта игривая и меткая кличка как нельзя лучше определяла
незаурядный талант мистера Баркера отравлять жизнь и портить кровь тем
подданным ее величества, которых перевозят с места на место посредством
омнибусов. О ранних годах мистера Баркера мало что известно, и даже эти
скудные сведения весьма сомнительны и недостоверны. Видимо, подобно многим
другим гениям, это была натура беспокойная, мятущаяся, обуреваемая жаждой
портера и приверженная всему, что есть на свете непостоянного и зыбкого. Ни
прилежное гудение детских голосов в бесплатной приходской школе, ни отдых
под сумрачным кровом тюрьмы графства не оказали влияния на непоседливый нрав
мистера Баркера. Ничто не могло обуздать его неуемного пристрастия к
разнообразию и переменам; никакие кары не могли сломить его прирожденную
отвагу.
сказать, привлекательный, а именно любовь; любовь в самом широком смысле
слова - любовь к прекрасному полу, к спиртным напиткам и к содержимому
карманов. Это было бескорыстное чувство; мистер Баркер не замыкался в
самодовольной привязанности только к своему собственному имуществу, как это
делают большинство смертных. Нет, им двигало более возвышенное стремление -
некая всеобъемлющая идея, и любовь его с не меньшей силой распространялась и
на чужую собственность.
сознавать, что оно не получает надлежащего признания. Полицейский участок на
Боу-стрит, тюрьмы Ньюгет и Милбэнк - плохая награда за любвеобилие, столь
ярко проявившееся в неодолимой тяге мистера Баркера ко всему, созданному на
земле. Так думал и сам мистер Баркер. После затянувшихся переговоров между
ним и высшими судебными властями он с согласия и за счет правительства
покинул неблагодарную отчизну, бросил якорь в далеком краю, и там, подобно
Цинциннату*, расчищал и возделывал землю; в этом мирном труде
предусмотренные семь лет промелькнули почти незаметно.
истечении этого срока, чтобы мистер Баркер возвратился в Англию, или только
не требовало его пребывания за ее рубежами. Однако мы склонны считать второе
предположение более вероятным, ибо по приезде он не занял высокого поста, а
удовольствовался должностью помощника конюха при извозчичьей бирже на углу
Хэймаркет. Именно здесь, сидя на поставленных у края панели бочках, где
хранилась вода для лошадей, - причем грудь его украшала медная бляха с
номером, прицепленная к надетой на шею массивной цепи, а щиколотки были
преоригинально обернуты соломой, - именно здесь он, очевидно, досконально
изучил человеческую природу и приобрел тот богатый опыт, который столь
ощутимо сказался в его дальнейшей деятельности.
должность, появился первый омнибус, что дало новое направление общественной
мысли, но помешало многим извозчикам двигаться в каком бы то ни было
направлении. С гениальной прозорливостью мистер Баркер сразу проник в самую
суть дела - он понял, каким жестоким уроном грозит извозчичьим биржам, а
следственно, и конюхам, успешное развитие нового вида транспорта. Смекнул он
и то, что теперь самое время подыскать более прибыльное занятие; его
предприимчивый ум тотчас подсказал ему, какие доходы сулит возможность
заманивать юных, неискушенных пассажиров - а дряхлых и беспомощных просто
запихивать в омнибус, идущий не туда, куда надо, и катать их по городу до
тех пор, пока они, доведенные до отчаяния, не откупятся, внеся по шести
пенсов с головы; сам мистер Баркер образно называл это "так допечь их, чтоб
Шилова Юлия
Лукьяненко Сергей
Володихин Дмитрий
Суворов Виктор
Афанасьев Роман
Сертаков Виталий