дышать.
мере, Каренину было бы где вволю побегать.
деревне трудно будет каждую неделю находить другую женщину. И его
эротическим авантюрам там наверняка придет конец.
читая его мысли.
погоня за женщинами тоже своего рода "Es muss sein!", императив, который
порабощал его. Он мечтал о каникулах. Но о каникулах полноценных, то есть об
отдыхе от всех императивов, от всех "Es muss sein!". Если он смог отдохнуть
(и навсегда) от операционного стола больницы, почему бы ему не отдохнуть от
того операционного стола мира, на котором он открывал воображаемым
скальпелем шкатулку, где женщины скрывали иллюзорную миллионную долю своей
непохожести?
подтвердил.
невнимание к себе и гладила его по лбу, слегка увлажненному от боли.
спустя немного легла рядом с ним.
излучали ее глаза, была непереносима.
что-то происходит. Я это чувствую. Я знаю.
Так плохо тебе еще никогда не было.
волосы уже несколько месяцев невозможно пахнут. Пахнут срамным местом
какой-то женщины. Я не хотела говорить тебе об этом. Но уже много ночей я
дышу срамом твоей любовницы.
пришел в отчаяние. Он же так тщательно моется! Он без конца трет себя
губкой, все тело, руки, лицо, чтобы нигде не оставалось и следа чужого
запаха. Он избегает пахучего мыла в чужих ванных, повсюду носит только свое,
простое. А вот о волосах забыл! Нет, ему даже в голову не пришло подумать о
волосах!
любил ее лицом и теменем. Сейчас он ненавидел ее! Что за идиотские выдумки!
Он видел, что отрицать что-либо бесполезно и что ему остается лишь, глупо
улыбаясь, отправиться в ванную и вымыть голову.
привыкла.
знаешь тот край, где его деревня?
холмы...
продолжала гладить его по лбу. Они лежали друг возле друга и уже ни о чем не
говорили. Боль постепенно отпускала его. Скоро оба уснули.
эротические сны. Ясно помнил он только последний: в бассейне на спине
плавала огромная голая женщина, по крайней мере раз в пять больше его
самого, и ее живот был сплошь - от межножья до пупка - покрыт густыми
волосами. Он смотрел на нее с настила бассейна и испытывал сильнейшее
возбуждение.
столь изнурили его тело? И мог ли он возбудиться от вида женщины, которая
наяву наверняка вызвала бы в нем лишь отвращение?
зубчатых колесика. На одном из них видения, на другом - реакция тела. Зубец,
на котором изображено видение нагой женщины, касается противоположного зуба,
на который нанесен императив эрекции. Если по какому-то недоразумению
колесики сдвинутся и колесико возбуждения войдет в контакт с зубцом, на
котором нарисован образ летящей ласточки, наш половой член станет
вытягиваться при виде ласточки.
изучавшего человеческий сон, в которой утверждалось, что у мужчины при любом
сне наступает эрекция. Это значит, что соединение эрекции и голой женщины
есть один из тысячи способов, каким Создатель мог завести часовой механизм в
голове мужчины.
сдвинется колесико в голове Томаша и он возбудится от одного вида ласточки,
на его любви к Терезе это никак не отразится.
любовь, напротив, принадлежит только нам, с ее помощью мы ускользаем от
Создателя. Любовь - это наша свобода. Любовь лежит по ту сторону "Es muss
sein!".
механизм секса, которым забавлялся Создатель, она все же связана с этим
механизмом. Она связана с ним так же, как и нежная нагая женщина с маятником
огромных часов.
причудливых идей Создателя.
бы защитить любовь от нелепости секса, - это завести часы в нашей голове
по-другому и возбуждаться при виде ласточки.
волшебной стране сумбурных представлений он вдруг обрел уверенность, что
неожиданно нашел решение всех загадок, ключ к тайне, новую утопию, рай: мир,
где человек возбуждается при виде ласточки и где он, Томаш, может любить
Терезу, не терзаясь агрессивной нелепостью секса;
чувствовал себя усталым. Чтобы спастись от них, он открыл дверь в соседнюю
комнату. На диване, прямо перед собой, он увидел девушку. Она тоже была
полуголая, в одних трусиках. Она лежала на боку, опершись о локоть, и
смотрела на него с улыбкой, будто знала, что он придет.
наконец нашел ее и что может быть с нею. Он сел рядом и стал что-то говорить
ей, а она что-то говорила ему. Она излучала спокойствие. Жесты ее руки были
медленными и плавными. Он всю жизнь мечтал об этих покойных движениях.
Именно этого женского покоя ему недоставало всю жизнь.
no man's land, ничейной земле, где человек уже не спит и еще не бодрствует.
Ужасаясь, что девушка исчезает из виду, он говорил себе: Господи, я не имею
права ее потерять! Он отчаянно пытался припомнить, кто эта девушка, где он,
собственно, встретил ее, что пережил с ней. Возможно ли, что он забыл это,
когда так хорошо знает ее? Он обещал себе рано утром ей позвонить. Но как
только подумал об этом, испугался, поняв, что позвонить ей не сможет, потому
что забыл ее имя. Но как он мог забыть имя той, которую так хорошо знает?
Потом он уже почти совсем проснулся, открыл глаза и спрашивал себя: где я?
да. я в Праге, но эта девушка, из Праги ли она вообще? не встречал ли я се
где-то еще? не из Швейцарии ли она? Прошла еще минута, прежде чем он
осознал, что не знает этой девушки, что она не из Швейцарии, не из Праги,
это девушка из сна и ниоткуда больше.
возле него. Он думал о том, что эта девушка из сновидения не похожа ни на
одну из женщин, которых он встречал в жизни. Девушка, которая казалась ему
ближайшей знакомой, была как раз совсем незнакомой. Но именно по ней он
всегда тосковал. Если бы существовал какой-то его собственный Рай, то в этом
Раю он должен был бы жить вместе с ней. Эта женщина из сновидения "Es muss
sein!" его любви.
андрогинами, и Бог разделил их на две половинки, которые с тех пор блуждают
по свету и ищут друг друга. Любовь - это мечта наш и затерянную половину нас
самих.
партнер, который некогда составлял с нами одно тело. И второй половиной
Томаша была как раз та девушка, которая снилась ему. Однако человеку не дано
найти вторую половину самого себя. Вместо этого Томашу посылают по воде в
Мережковский Дмитрий
Конан-Дойль Артур
Верещагин Олег
Корнев Павел
Сертаков Виталий
Прозоров Александр