выходили. Юнец был старше тебя и не ожидал, что ты ответишь на его удар.
Но ты ответил и неплохо. Тебя учил этому старший брат, пока он не ушел в
Галактику. Тебе здорово досталось, зато и противник лишился передних
зубов. Вы никогда больше не встречались, хотя почти год ты жил ожиданием
мести. А может быть, и встречались, но уже не узнали враг врага... Вот
девочка, в которую ты влюбился, когда тебе было шесть лет. Ты поцеловал ее
тайком, когда она спала в саду, в гамаке, натянутом между стволами
абрикосовых деревьев. Это нужно было сделать, потому что так поступали
влюбленные взрослые вокруг тебя. Так поступали твои отец и мать. Девочка
чихнула не просыпаясь: твои длинные жесткие волосы пощекотали ее по
носу... Да, ты носил длинные волосы, потому что это нравилось твоим
родителям, эти волосы топорщились в стороны, как иглы дикобраза.
Сверстники звали тебя Великий Вождь Шаровая Молния за то, что твои волосы
легко наэлектризовывались, и темными вечерами можно было видеть, как между
твоей головой и поднесенной ладонью проскакивают искры. Лишь когда тебе
исполнилось четырнадцать лет, ты без сожаления распростился с пышной
шевелюрой и никогда впредь не позволял своим волосам отрастать более чем
на три сантиметра.
не имеет значения. Он неподвластен тебе ни при каких обстоятельствах. Вот
этот небольшой участок - гипноблокада воспоминаний о полигоне Аид. Сейчас
ты волен снять ее, но это не принесет тебе никакой пользы. Ты не сможешь
верно интерпретировать события, что произошли с тобой на Аиде, потому что
это НЕ ТВОЯ ПАМЯТЬ. Не твои глаза видели эти картины, и не твое сознание
воспринимало их".
пространство внешнего контура и еще более проникает во внутренний. Она
блокирует очень важные для тебя воспоминания. Но сейчас ты избавлен от
них. Через твою память пролегла трещина. Поэтому так часто за последние
дни ты переживал странное чувство душевного разлада. Такое состояние
опасно для личности, оно ведет к ее расслоению. Но этот блок наложен
временно".
тебя окончательно, и ты вспомнишь все. Это неизбежно.
единение и взаимопроникновение всех контуров, недоступность такого
пространства памяти может сыграть роковую роль".
тебе сил совладать со своей памятью?"
пережить это потрясение еще раз".
подать. Но уже ясно, что не подать, что рука сразу упрется в незримую
преграду, которую преодолеть невозможно. Как невозможно вопреки законам
мироздания вернуться в собственное прошлое. Теперь она - лишь мое
воспоминание о том, как я любил ее. Мое счастливое прошлое. Не настоящее и
уж вовсе не будущее.
высотных автострад от горизонта до горизонта. А далеко под ногами те же
автострады, по которым изредка с сумасшедшей скоростью и ревом проносятся
тяжелые грузовозы, причудливо размалеванные рекламой и эмблемами компаний,
либо же длинные и солидные, как гусеницы тропических бабочек, пассажирские
роллобусы.
в нас живет ощущение прежней близости. Но уже беззвучно рвутся тонкие
связующие нити. И между нами властно воцаряется отчуждение.
думаю, что для нее сейчас не происходит того светопреставления, которое
творится вокруг меня. Для нее это пустяк, эпизод. Я для нее - эпизод...
Пожалуй, только лицо в огненном ореоле волос чуть бледнее обычного. И
глаза поблескивают сильнее, чем когда бы то ни было. Любимая...
Единственная...
Нелепый, смешной, гнусный манекен. Будто взяли за шиворот и что было силы
шмякнули о бетонную стену. И теперь во мне все переломано и разбито.
Стыдно видеть и сознавать себя таким. Но тут уж ничего не поделать.
этот банальный вопрос.
года назад, в университетском парке.
новые, никогда не существовавшие миры. А потом наделять их реальными
свойствами. Чтобы исследовать результат...
Галактике. Я тоже не всегда способна понимать его. Но я хотя бы стремлюсь
к этому. Он нуждается во мне. Я ждала все эти годы, чтобы он сказал мне об
этом. А вчера дождалась.
тебе полностью. Честное слово, если бы он не сказал мне, что я ему нужна,
все оставалось бы по-прежнему. И ты ничего бы не знал, даже не заподозрил
бы. И мы прожили бы с тобой долго и счастливо, как мечтали. И умерли бы в
один день... Я сохранила бы эту тайну от тебя за семью печатями, упрятала
бы ее так далеко, что потеряла бы сама. Но случилось то, о чем я могла
только мечтать. Я нужна ему. Остальное значения не имеет.
постоянно в своих мирах, он беспомощен, как ребенок. А ты сильный,
надежный, ты в опоре не нуждаешься. Если бы я отказала ему, он бы погиб.
Он так и сказал: что не представляет, как ему жить без меня!
выдержишь. И потом, я же никуда не исчезаю, я остаюсь в этой вселенной,
даже на этой планете. Я даже не смогу часто отлучаться из университетского
городка, потому что Сергей Дмитриевич никогда не покидает его стен, а
оставлять его надолго я просто боюсь. Он же ничего не видит вокруг себя!
Поэтому в любое время дня и ночи ты сможешь застать меня, увидеть,
поговорить со мной. Быть гостем в моем доме... Мы друзья, Костя. Неужели
то, что я стану принадлежать не тебе, а другому человеку, зачеркнет все
наше хорошее? Это глупо и бессмысленно. Что было, то было, и оно навсегда
сохранится в нас. Я не хочу терять тебя насовсем, Костя, потому что это
несправедливо. У меня не было, нет и не будет никого вернее и надежнее
тебя. Я же любила тебя, Костя, по-настоящему любила, и ты знаешь это. Но
эта любовь была неполноценной. Как вещь в себе. В ней от меня ничего не
требовалось, кроме присутствия. Ты же вовсе не нуждаешься в моей заботе. А
он... Ну что за дичь я несу! И почему ты молчишь?
Он даже не запомнит, какого цвета твои глаза. И ему все равно, что по
вечерам твои руки холодны, а по утрам горячи...
ты полюбишь снова. И тебя обязательно полюбят. Такого легко полюбить. Ты
сильный, умный, красивый. И у тебя все будет хорошо.
рассказав тебе обо всем перед твоим отлетом. Наверное, лучше было бы не
делать этого. Но там, в Галактике, ты думал бы, что я жду тебя. А это
ложь... Прощай, Костя.
вперед. Одолевает эту, казалось бы, навеки ею же воздвигнутую стену
отчуждения. Ее руки свободно, привычно опускаются мне на плечи. Они
холодны, как остывший мрамор. Потому что вечер... Ее губы касаются моего
судорожно сомкнутого рта.
это? Мне и без того нестерпимо больно. Ушла - и ударила меня напоследок.
стоял гравитр, пуст. Мы прилетели сюда вместе, она улетела без меня.
Почему она избрала для расставания именно это место, менее всего пригодное
для объяснений, - стоэтажную транспортную артерию, грохочущую, жаркую,
вздрагивающую, как спина диплодока? Наверное, просто ей было ВСЕ РАВНО
ГДЕ.
Контровский Владимир
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Жюль Верн