Чтение 39–й страницы книги ~Анахрон-1~

персонажей из прежней девкиной жизни и объединил их глаголом-связкой.
- А Вавила ист свиин.
Сказал - и не без злорадства на Лантхильду поглядел. Та призадумалась, а потом
начала что-то рассказывать. Сигизмунд почти ничего не понимал. Из того, что он
уловил, явствовало, что Вавила свиином не был, но какие-то общие дела у них со
свиином, тем не менее, имелись.
Рассеянно слушая Лантхильду, Сигизмунд еще какое-то время медитировал по поводу
радиотелефона, а потом с неожиданной легкостью решил: а ну его на хер,
говна-пирогов!..
- Ну все, - вымолвил Сигизмунд, - готовься, девка. Новые буркалы поверх старых
тебе лепить будем. По евростандарту.
Лантхильда еще что-то добавила. Опять про Вавилу и свиина. Видимо, решила, что
тема эта популярностью у Сигизмунда пользуется.
И только тут проект развернулся перед Сигизмундом во всей своей таежной
непроходимости.
Хорошо. К окулисту он ее привезет. В машину как-нибудь загонит. Ремнем
пристегнет, застращает, чтоб не прыгала. Может, она и ездила прежде на машинах.
Не пешком же из тайги пришла.
Доехали. Тут-то главные трудности и начнутся. Девка по-русски знает только
"пилин" и "пилат". По-английски и того не знает.
Как она буковки-то на таблице определять будет? Конечно, можно попросить, чтобы
дали таблицу с зайчиками и белочками, какие неграмотным деткам показывают. Но ни
окулисту, ни Сигизмунду от этого не легче. Поди пойми, что там девка
наопределяет.
Да, колечки. Были же еще колечки, разорванные вправо и влево. Сигизмунд помнил
такую таблицу по военкомату. Видать, была в военкомате установка единая для
всего неделимого и нерушимого - на случай, если защитник Отечества не владеет
языком межнационального общения. Случалось ведь, что спускался воин-абрек с гор
за солью и тут-то его и брали.
Чтоб не было, значит, дискриминации. Потому как буковки не все, значит, знают.
Сигизмунд сразу повеселел. Близорукая девка в дремучести своей вполне
сопоставима с абреком. А для колечек четырех слов вполне достаточно. Сумеет
девка внятно ответить, где разрыв? Должна суметь. Не дура.
Передача закончилась, сменившись изнуряющей рекламой всякого дерьма. Девка
доверчиво продолжала смотреть. Ей втуляли про колготки, творожные пудинги,
тампоны, автомобильные масла. Сигизмунд в это время рисовал черным маркером в
блокноте памятные колечки с разрывами. Сверху, снизу, справа, слева.
Создав наглядные пособия, отлепил девку от ого. Демонстративно вырубил.
Лантхильда с охотой сунулась посмотреть - что такого изобразил Сигизмунд.
Увидела колечки. Залопотала. Показывать стала на пальцы, на уши.
- Обручальное кольцо - не простое украшенье, - сказал Сигизмунд. - Садись,
девка, обучать тебя будем.
Он стал показывать пальцем на разрывы и повторять: "верх, низ, право, лево".
Потом они твердили это хором. Потом они это хором кричали и пели. Лантхильда
потащила было Сигизмунда к пианино, но он отказался.
Когда наступило время закреплять полученные знания, Сигизмунд стал показывать то
на пол, то на потолок, то на стены, а девка должна была правильно отвечать.
Оказалось, что она тотально путает право и лево. Она не только слова не могла
запомнить, она в принципе путалась в этом.
Ничего, в крайнем случае руками покажет, решил Сигизмунд. Он был доволен.
В этот вечер Лантхильда долго не могла угомониться. Выклянчила, чтобы он
разрешил ей забраться в ванну. Освоилась, зараза. Напустила воды, набухала туда
шампуней - причем, разных. Пена поднялась горой. Лантхильда захватывала пену в
ладони и радовалась. И вдруг бесцеремонно выставила Сигизмунда и заперлась.
Долго плескалась и распевала "право-лево, право-лево", причем на одной ноте и
очень громко. Сигизмунд решил непременно разучить одно слово из девкиной мовы,
по его мнению, одно из самых необходимых: "молчать". Забрался в постель, накрыл
голову подушкой, чтобы спастись от воя, и заснул - как провалился.
Из забытья его изъяли, настырно дергая за плечо. Он дернулся, не понимая, что
происходит. Рядом влажно несло шампунями. Проморгавшись, Сигизмунд обнаружил
рядом Лантхильду, облаченную в его махровый халат. Ее длинные густые волосы были
очень сырыми.
- Какого хрена? - спросил Сигизмунд.
Лантхильда охотно пустилась в объяснения. Насколько понял Сигизмунд, было так.
Шла она, Лантхильда, из ванной и вдруг возымела желание поговорить с озо. Вот и
вошла. И увидела Сигисмундса. И захотела достойно завершить вечер, напомнив ему
еще раз дивную историю про лимон.
Что история про лимон, Сигизмунд понял очень хорошо. Лантхильда разыграла целый
театр. Долго скакала в халате, с мокрыми патлами, кислые рожи корчила. У него аж
скулы свело.
Сигизмунд, глядя на разгулявшуюся девку, медленно полез в ящик стола. Нижний.
Лежала у него там одна совершенно бесполезная хреновина: звуковой шокер. Аська
как-то забыла. Похвалялась, а потом увлеклась сексом да так и ушла без шокера.
Шокер эффективно отпугивает кошку, если та подойдет достаточно близко. На
Матери-героине испробовано. Пса уже не отпугивает. Опять же, опыты проведены.
Проверим, как на девке сработает. Сигизмунд изо всех сил нажал на кнопку.
Прерывая девкины излияния, из ящика раздался омерзительный визг.
Лантхильда на миг застыла, а потом, завизжав куда эффективнее шокера, пулей
бросилась из комнаты.
Сигизмунд завалился на подушку и с облегчением снова медленно погрузился в сон.
И снова его извлекли из блаженного небытия. Лантхильда, похоже, перешла всякие
границы беспардонности. Теперь сопя его ощупывала. Сперва по лицу пошарила,
потом по шее, по груди. Бока обошла пальцами. Пальцы подрагивали. Вишь,
беспокоится, не причинило ли то, что так страшно визжало, какой-либо ущерб
сигизмундовой целостности. Не поранился ли. Жив ли вообще.
Сигизмунд умилился. Надо же! Как из комнаты брызнула! Перетрусила, небось, и
все-таки вернулась. За него волнуется. Лапушка.
А потом умиляться себе запретил. Еще бы ей за него не волноваться. Помрет он,
Сигизмунд, - что она, девка, делать будет? Бездомная, безъязыкая? То-то же.
Сигизмунд тихонько застонал. Жалобно-жалобно. Лантхильда замерла, потом
заметалась. Искать стала: где?.. Где Сигисмундса попортили? Свет зажгла.
Сигизмунд зажмурился и еще раз тихо, с наслаждением простонал: а-а... и лик
сделал страдальческий, будто его пучит.
Лантхильда тишком приблизилась. Спросила что-то. Сигизмунд выжидал. Сейчас он
расквитается с ней за все. Включая пение в ванной.
Когда она заботливо наклонилась над ним, он слегка приоткрыл глаза. Над ним
нависала туповато-испуганная физиономия. Пора! Он взметнул вверх руки и быстро
щекотнул ее по ребрам.
Лантхильда подпрыгнула, испустив ужасающий визг, и вылетела из комнаты.
Напоследок хлопнула дверью.
Сигизмунд выключил свет и снова лег.
Полежал, посмотрел в потолок. Сон как рукой сняло. Ну вот, опять обидел.
Прислушался. У девки было тихо. Вроде, не ревет.
Поворочался немного. Встал, направился к Лантхильде. Взаимопонимание обратно
налаживать.
Лантхильда сидела на тахте, нахохлившись. Когда он вошел, даже не повернулась.
Сигизмунд зажег свет. Не отреагировала.
Он присел перед ней на корточки. На него мрачно уставились водянистые
нордические глаза. Время от времени девка помаргивала. И всё.
- Йааа, - протянул Сигизмунд завлекающе.
Никакого ответа. Не желала девка в беседу вступать.
- Ладно тебе, девка, дуться, - сказал Сигизмунд. - Ты меня тоже со своим лимоном
достала. - И, желая сделать ей приятное, добавил с искренней убежденностью: - А
Наталья ист двала.
Лантхильда продолжала молчать. Сигизмунд продолжил беседу на ее языке,
присовокупив еще одну надежную фразу:
- Вавила ист свиин.
Тут девка разразилась длинной назидательной тирадой. Из этой тирады Сигизмунд
уловил, что Вавила нэй свиин. Что напрасно он, Сигизмунд, к Вавиле-то
прибадывается. Потому что Вавила - правильно живет. А вот он, Сигизмунд,
неправильно живет - на ее, девкин, квалифицированный погляд.
Лантхильда явно его поучала. Обводила рукой комнату, показывала на коридор и
вопрошала: где, мол, у Сигисзмундса свиин? Где у него, непутевого, гайтс? Где
иные необходимые вещи? Один только кобель, да и тот бесполезный. И на кровать
лазит.
Девка с презрением показала на кобеля. Тот преданно застучал хвостом по полу,
сунулся облизать руки.
От долгого сидения на корточках у Сигизмунда затекли ноги. Он поерзал, чтобы
разогнать кровь, и упал. Лантхильда прервала свою тираду и засмеялась. Сидя на
полу, Сигизмунд засмеялся тоже.
- Ну ладно, - сказал он. - Спать пора. Спать.
Он показал, как спят и храпят. Лантхильда опять засмеялась. Скорчила "лимонную
рожу". Сигизмунд взвыл тихонько, простонал "нии" и вышел.
* * *
- Стииг!.. Стииг уут!.. Стииг!.. Сигисмундс, стииг!..
Сигизмунд подскочил, как ужаленный. Лантхильда трясла его за плечо и монотонно
тянула. Что-то в ее тоне было погребально-тревожным. Так, должно быть, верный
ключник тряс какого-нибудь настоятеля: "Отче, поднимайся, печенеги близко!"
Белесые глаза глядели тревожно.
- Что случилось? - спросонок хрипло спросил Сигизмунд. - Напакостила?
В окне уже светало, однако это было не то время, когда Сигизмунд обычно вставал.
- Мата мооргинс, - протяжно сказала девка и зевнула.
- Гутен морген, - автоматически ответил Сигизмунд.
Она сразу насторожилась, прислушалась. Голову набок сделала. Видно было, как
натужно зашевелились мысли в ее голове.
На всякий случай девка повторила:
- Мата фора ункис... мата мооргинс...
Похоже, решила, будто ее поняли. Пошла к двери, остановилась и зазывающе махнула
рукой.
Сигизмунд, ворча, двигал босыми ногами по полу в поисках тапок. Наказание. Что