Чтение 39–й страницы книги ~Индиана Джонс против Третьего Рейха~

быстро бежит время. Последний четверг ноября. Америка, Америка, далекая
земля... Земля, где праздник - четверг... Страна у пяти озер... Он
вскочил, чуть не опрокинув пачу.

- Что случилось? - майор стремительно сунул руку за пазуху.

Доктор Джонс сел обратно.

- Ерунда, - сказал он. - Просто вспомнил о документе, который вы
нашли у Иглвуда.

- Вы имеете в виду вашего отца, доктор?

- Ой, ну какая разница! Абрахам Иглвуд или Генри Джонс, как вам
угодно. Питерс или Бирет - тоже разница небольшая. Я говорю о
средневековом апокрифе, который вы мне показывали в Непале. Почему-то в
последнее время он слишком уж часто мне вспоминается.

- Мне тоже не дает покоя эта бумажка, доктор, - задумчиво покивал
майор. - Похоже, что немцы придают ей большое значение. Нам удалось найти
дом, который снимал резидент германской разведки в Катманду...

- В Непале у немцев есть резидентура?

- О, еще какая! Клопик не даст соврать: настоящая сеть, в отличии от
нашего детского сада. Да вы, кажется, лично знакомы с резидентом по
Непалу. Его фамилия Хорхер, припоминаете?

Лилиан чуть не поперхнулась: очевидно, ей было что припомнить.

- Но я продолжаю. Мы нашли дом Хорхера и в отсутствие хозяина
обыскали его. Так вот, помимо прочих интересных предметов ребята изъяли
фотокопии того самого "апокрифа". Улавливаете мою мысль?

- Ваши мысли ясны даже этой жареной индейке, господин Бирет, -
непринужденно пошутил Джонс.

Господин Бирет захохотал - так, что в комнату заглянул крепкий
молодой человек из вчерашних попутчиков.

- Люблю людей с юмором, - сообщил хозяин дома, просмеявшись. - С вами
интересно общаться, мистер Джонс, вы очень похожи на моего сына.

- На сержанта? - весело уточнил Джонс. - Если сравнивать, например, с
вами, то на меня он больше похож, что да, то да.

Майор вдруг перестал жевать. Он медленно отставил свою миску в
сторону и поднял на собеседника глаза. Взгляд его был полон непривычной
тоски и боли. Он смотрел долго, решая, обидеться или нет. А Джонс что - ел
себе, глядя по сторонам, ничего такого не замечал, ничего плохого в виду
не имел... Разведчик опустил голову.

- Поздравляю, еще одна удачная шутка, - горько заговорил он,
разглядывая свои пальцы. - Жена у меня, кстати, маленького роста - я
говорю о настоящей жене, которая в Вашингтоне. И вообще, нет у нас в роду
высоких. Рыжих тоже нет, а Чак почему-то рыжеватый. В кого он уродился?..
Не поверите, Инди, всю жизнь об этом думаю! Я, кадровый разведчик, за
двадцать лет не смог решить простую задачку. То ли квалификации не
хватает, то ли решимости...

- А может, веры? - предположила мисс Кэмден с нескрываемым
сочувствием.

- Откровенно говоря, дорогая вы моя, только вера и спасает, - Уильям
Питерс налил себе полную чашу айрана и залпом выпил. - Но хватит о
грустном, - решительно встряхнулся он. - Раз уж мы заговорили о деле,
доктор, давайте продолжим. Упоминал ли ваш продюсер из музея о том, где и
когда пропал Генри Джонс?

- В Венеции. Двадцатого августа.

- Отлично. Двадцать пятого августа он звонил в американское
консульство - здесь в Стамбуле...

- Двадцать пятого я получила от него телеграмму, что он вылетел в
Непал, - вставила Лилиан.

- Значит, из Венеции отец зачем-то прилетел в Стамбул, - Индиана
оглядел присутствующих. - Странное поведение, особенно если учесть, что он
собирался переслать какой-то пакет мне в Чикаго, имея при этом наглость
называть меня своим ассистентом.

- У вас нет никаких идей насчет того, что могло быть в пакете? -
спросил майор.

- Не имею понятия. Ясно только, зачем ему понадобилась мисс Кэмден.
Он собирался забрать обратно часть головного убора бога Ра.

- Это и нам ясно, дорогой профессор.

- Кстати, где мой "медальон"? - осторожно поинтересовалась Лилиан. -
Он здесь, в доме?

- Реликвия переправлена в надежное место, нет причин беспокоиться,
мисс.

- Я просто думала, что...

- Мисс обеспокоена совсем другим, - вежливо объяснил Индиана. - А
именно, кредитоспособностью американского правительства.

- Вы получите свои деньги, - раздраженно ответил майор. - Сколько
можно вас успокаивать? Три тысячи, надеюсь, вы еще не потеряли?

- Три тысячи? - спохватилась женщина и вдруг стал лихорадочно себя
ощупывать. Все мужчины деликатно отвели взгляды. Кроме, разумеется,
Клопика.

- Оставшиеся две тысячи я передам вам сегодня или завтра. Санкция из
Вашингтона уже поступила.

В комнату торжественно вошел мужчина турецкой наружности и что-то
произнес. Господин Бирет, моментально принявший подобающий ему облик,
коротко ответил, так же по-турецки, затем перевел гостям:

- Повар спрашивает, можно ли подавать десерт.

- И вы разрешили? - заволновался Клопик.

- Да.

- Правильно.

Повар удалился, а Лилиан оповестила всех:

- О'кей, они при мне.

- Что? - никто ничего не понял.

- Ну, деньги, - обиделась женщина. - Сами же спрашивали.

- Держи крепче, - посоветовал Индиана, - не урони в айран.

- Есть еще кое-какая информация, - повернулся майор к доктору Джонсу.
- Вам знакомо имя Маркус Броуди?

- Конечно, - удивился тот. - Почему вы спрашиваете?

- Этот человек настойчиво разыскивает вас, неоднократно приезжал к
вам в университет. Утверждает, что вы просто позарез нужны ему. Кто он
такой?

- Хороший старикашка. Друг отца, тоже бывший археолог. Они вместе
учились, потом какое-то время работали вместе...

- Маркус очень привязан к профессору Генри Джонсу, - добавила Лилиан.
- В отличие от сына Генри Джонса. Действительно друг.

- Никогда не понимал, чем это мой отец мог ему так понравиться, -
пожал плечами Джонс-младший.

- Вопрос в другом, - майор сделал нетерпеливый жест рукой. - Чем вы
лично понравились ему, ведь он специально приехал в Чикаго и, по моим
сведениям, до сих пор там находится, ожидая вас. Наш сотрудник под видом
старшего клерка из службы ректора пытался его расспросить, но мистер
Броуди так ничего и не объяснил. Не помогло даже то, что сотрудник
довольно убедительно притворился вашим другом. Что ему может быть нужно от
вас, доктор Джонс?

- Понятия не имею.

- Опять никаких идей?

- По его словам, дом отца в Старфорде был чуть ли не перевернут вверх
тормашками. Очевидно, теперь произошел поджег или, например,
землетрясение. Если вам интересно, вызовите его сюда, в Европу. Оплатите
ему дорогу, вам же это не трудно. Или вы хотите, чтобы я сам к нему
слетал?

Майор нахмурился.

- Зря иронизируете, доктор, денег у нас как раз вечно не хватает. Те
крохи, которые выделяет министерство ВВС и деньгами-то назвать нельзя...
Обыск, говорите, был? Ладно, мы поможем Маркусу Броуди встретиться с вами
лично, если ему так нужно.

- Я сейчас собираюсь идти на почтамт, - сообщил Индиана. - Бьюкенен
мог уже ответить на мою телеграмму. Заодно попробую связаться с Броуди.
Правильно?

- Вы совершенно правы, дорогой друг, - неожиданно громко провозгласил
господин Бирет. Так же неожиданно к нему вернулся пронзительный, ужасающий
акцент. И дальнейшие его слова оказались более чем неожиданными. - Да-да,
вы правы! Именно реформы нашего великого Мустафы Кемаля-Ататюрка позволили
Турции достойно войти в Европу. Султанаты треснули, как гнилой орех, муллы
больше не смеют соваться в дела государства, система современного права
ниточку за ниточкой рвет паутину шариата. Демократия - это моя власть. Я
все отдам за нее, дорогой друг.

Индиана молчал, обескураженно почесывая подбородок. Сообразил, в чем
причина такой перемены, только когда перед ним поставили новый поднос.
Просто принесли десерт. Просто повар и его помощник, очевидно, по каким-то
причинам не являлись сотрудниками американской разведки.

- Но, признайтесь, в глубине души вам жалко, что отменили
многоженство? - невинно спросил Джонс.

- Гораздо больше мне жалко, что аннулировали иностранные концессии, -
парировал господин Бирет, вновь становясь майором. - Однако продолжим
разговор о делах. Итак, вы собираетесь выйти в город?

- Да! - с вызовом ответил доктор Джонс. - И я предполагал, что вы
захотите мне воспрепятствовать...

- Ни в коем случае, - чисто по-американски улыбнулся Билл Питерс. -
Аненэрбе не знает, что вы в Стамбуле, поэтому прямой опасности нет. Но я
все-таки хотел попросить вас быть аккуратнее на улицах. Вы ведь, если не
ошибаюсь, уже испытали на своей шкуре, что такое Третий Рейх.

Некоторое время все молчали. Возможно, вспоминали - каждый о своих
испытаниях. Возможно, наслаждались вкусом шербета, разлитого по
хрустальным вазочкам. Беседу возобновил Клопик: