выскочил в тихий переулок, покрытый неровным булыжником, с земляными
обочинами, заросшими грязной пожухлой травой. Оглядевшись, я сообразил,
что это не переулок - это тупик, выходящий к товарному двору Ржевского
вокзала. А собака, перебежав улочку, рванула снова во двор, застроенный
все теми же сараями, выросшими, как грибы, во время войны: кругом были
кирпичные дома с паровым отеплением, и дрова потребовались только в
войну, когда пришлось людям греться индивидуально - нескладными
железными печурками, жравшими уйму дров, нещадно дымившими и
уродовавшими комнаты суставчатыми рукавами труб, упертых в форточки...
это в таком немыслимом темпе, что я на ходу расстегнул воротничок
гимнастерки и с уважением посмотрел на Алимова, мчавшегося вперед так же
неутомимо, как его стремительный мускулистый Абрек. И снова покрытый
жухлой осенней травой тупичок, и в конце его приземистая краснокирпичная
трансформаторная будка с устрашающим черепом на двери и надписью:
"Смертельно!" Около будки Абрек затормозил так же стремительно, как
бежал; из-под передних лап его брызнула комьями земля. Прижав огромную
голову прямо к земле - хвост торчком,- он быстро поводил носом
налево-направо, а потом вдруг, поднявшись на задние лапы, уперся
передними в дверь будки - громадный, в человеческий рост,- и громко,
радостно, басовито гавкнул, оглядываясь на Алимова и как бы приглашая
его к немедленным действиям.
замок, потом обошел будку со всех сторон - дверь была одна, кроме нее,
отверстий в кирпичной кладке не было. Я взял носовой платок, обернул им
замок, потряс его, потянул за дужку, и мне показалось, что она
поддается. Я потянул сильнее и, к моему великому удивлению, дужка вышла
- замок открылся. Торопясь, я вытащил замок из петель, схватился за
ручку, дернул дверь на себя, но меня остановил Алимов:
коротком поводке запустил в будку собаку. Радостный басовитый лай ее,
перемежавшийся неожиданным щенячьим каким-то повизгиванием, возвестил о
том, что в будке никого нет, и мы вошли внутрь, широко распахнув дверь
для света. Под запыленным трансформатором вдоль стен навалом лежали
вещи: два рулона мануфактуры, несколько костюмов, пальто, коробки с
обувью, два белых мешка с сахаром и еще много всякого добра - впопыхах
все сразу и не разглядеть...
захохотали, довольные собою, и друг другом, и распрекрасной нашей
собачкой. Алимов с сожалением посмотрел на мешки с сахаром, вздохнул и
достал из кармана кулек, развернул его - там лежал серый неровный кусок
рафинада. Еще раз вздохнув, поглядел Алимов на мешки и бросил рафинад
вверх. Абрек, кажется, только чуть-чуть повел широченной своей башкой,
лязгнул, словно пушечным затвором, челюстями, и негромкий хруст известил
о том, что заслуженная награда принята с благодарностью.
понимаешь?
понимает? Он все понимает...- И Алимов на мгновение прижал к себе голову
Абрека, и столько было в коротком этом движении нежности и ласки, и
столько было преданности во взгляде и тихом, еле слышном повизгивании
пса, что я почувствовал что-то вроде зависти.
аккуратно навесил и закрыл замок. Огляделись - было еще раннее осеннее
утро, пусто кругом, ни живой души,- и Алимов скомандовал Абреку: - Ищи!
закоулкам и переулкам, пока не вывел теплый еще след на многолюдную
Первую Мещанскую, где уже сотни рабочих торопились в этот ранний час на
фабрики и заводы и каждый оставлял на сыром утреннем асфальте свой
неповторимый и отвлекающий запах, где одинаково непереносимо ранили
чуткий собачий нос ядовитый перегар автомобильных выхлопов, резкие
ароматы простых женских одеколонов, острый смрад гуталина, щекочущий
запах бесчисленных галош; и Абрек замедлил ход, стал оглядываться на
хозяина, петлять, всем своим неуверенным видом демонстрируя сложность
обстановки, а потом и вовсе остановился, недовольно фыркнул, будто
чихнул по-собачьи, и широко, с хрустом зевнул, оскалив свои страшные, но
пока совсем бесполезные клыки.
бы...
то скажи ей спасибо... Знаешь, Алимов, сказать по-честному, не очень-то
я надеялся, что она найдет что-нибудь...
собачки есть, которые добра людям возвратили побольше, чем некоторые
оперативники за всю свою службу...
слыхал? Или про Гету?
дрессировал, у него только Эрих задержал восемь вооруженных бандитов.
Убили пса в схватке. Это был такой пес - уж на что мой Абрек хорош, а по
совести если, то, конечно, ему против Эриха не сдюжить.
где-то щенком подобрал. На два миллиона рубчиков отыскала похищенного,
понял? Ты и не видал таких денег. А собаки плохо живут,- закончил он
неожиданно.
сейчас стали немного расчухиваться, а раньше, когда было их всего четыре
души, гоняли нас с места на место - жилья дать никак не могли. Потом
дали пустой свинарник, мы его сами с Гетманом и Рубцовым чистили,
ремонтировали, утепляли, для нормального собачьего житья
приспосабливали. А нужен настоящий питомник и по всем правилам - они бы
все расходы на себя оправдали...
стал мне объяснять тысячелетнюю родословную отбора своего Абрека. Я
узнал, что все овчарки - немецкая, английская, бриарская, боснийская и
астурийская - имеют предком древнюю азиатскую овчарку, а та произошла от
бронзовой собаки, а та является порождением волков и шакалов, общим
родителем которых был первобытный томарктус. И как ни хорош английский
полицейский пес доберман-пинчер, он все-таки в нашем климате против
овчарки не сдюжит - теряет на морозе чутье... И поскольку остановить
Алимова было невозможно, я не спеша шагал рядом с ним и думал, что
благодаря раннему времени нас около трансформаторной будки, скорее
всего, никто не видел и если сейчас там не болтаться, а оставить в
пределах зрительной связи засаду, то жулики непременно явятся за товаром
- тут их и побрать с поличным. И еще надо выяснить, кто из электриков за
этой будкой надзирает, как часто там появляется и, наконец, не причастен
ли сам электрик к этой краже.
оперативников оглядеться и присмотреть место для засады, а потом вкратце
ознакомил меня с результатами осмотра. Бандиты работали грубо: во дворе
обнаружились следы их обуви - эксперт взял гипсовые слепки и уже уехал в
лабораторию сравнивать с позавчерашними,- а на ломике-карасе порошок
аргентората выявил три хороших пото-жировых отпечатка пальцев.
кладовке, пришла мне в голову интересная идея.
обернув рукоятку платком, и попытался поднять его над собой - ничего не
получилось, потолок подсобки был слишком низок, всего на несколько
сантиметров выше наших голов. Жеглов с интересом смотрел на мои
манипуляции, а я еще несколько раз попытался взмахнуть топором у себя
над головой, нанося удар невидимой жертве; ничего не получалось, топор
задевал о потолок, даже если я сильно сгибал руку в локте. Я пригнулся,
приняв весьма неестественную позу, и только тогда топор описал дугу в
воздухе, чиркнув все-таки в верхней точке по потолку.
спросил Жеглов.
удар был нанесен с силой?..
оставляет маленькие следы ног. Ну то есть у низкорослых обычно и нога
небольшая, это азбука. А мы ни разу на маленькие следы не натыкались.
топором мог бы только сбоку ударить. А сторожа ударили сверху - факт?
ударить...
предложил Жеглов, но меня осенило:
Шилова Юлия
Лукьяненко Сергей
Эриксон Стивен
Сапковский Анджей
Володихин Дмитрий
Шилова Юлия