Чтение 39–й страницы книги ~Инструктор спецназа ГРУ~

тяжелая, так и норовят помять бока правому и виноватому. Сначала маленькая
формальность: ваши фамилия, имя, отчество, место работы и домашний адрес.

Под диктовку Валентины он записал все ее данные.

- Итак, - сказал он, поднимая голову от протокола, - я вас слушаю.

Валентина подробно изложила ему свою историю, умолчав лишь о переданной
ей Забродовым тетради. Она не собиралась откровенничать с этим капитаном -
он ей активно не нравился, тем более что, судя по голосу, орал в коридоре
именно он. К тому же ее настораживало, что за все время, пока она говорила,
Рябцев не записал в протокол ни слова.

- Итак, - подытожил капитан, когда она замолчала, - вы утверждаете, что
гражданин Быков пытался вас изнасиловать, а вовремя подоспевший Забродов
помешал ему. Так?

- Так, - подтвердила Валентина.

- Должен вас огорчить, - развел руками капитан. - По имеющимся у
следствия данным Быков и Забродов работали на пару. Убивали людей и топили
трупы в одном таком, знаете ли, озерце. На совести этой, не побоюсь этого
слова, банды девятнадцать убитых. Среди них - ваш муж и трехлетняя дочь.
После того как вам удалось убежать из квартиры, Забродов застрелил Быкова и
оказал вооруженное сопротивление работникам милиции. Так что то, что вы там
наблюдали, было дракой шакалов. Возможно, они не поделили... э... как бы это
сказать... право первенства, что ли. В общем, вас, уважаемая Валентина
Наумовна.

- Это не правда, - сказала она. Поврежденное горло распухло, губа
вздулась и болела, мешая говорить. - Это не правда... Николай Сергеевич. Я
не убегала из квартиры, Забродов сам меня оттуда выставил. Он не собирался
меня... со мной...

Он один поймал этого бандита, вы не должны так о нем говорить.

- Какие слова, - протянул Рябцев почти ласково. - Сериалы, наверное,
смотрите, "Санта-Барбару", а? Следствию, знаете ли, виднее. Я не могу
тратить время, переубеждая вас. Уверяю вас, тем не менее, что дела обстоят
именно так, как я вам только что изложил. Забродов ваш - бывший сотрудник
спецслужб, ему человека убить - все равно что плюнуть. Поэтому я сейчас
составлю протокольчик, вы мне его в интересах следствия подпишете, и
расстанемся друзьями.

Договорились?

- Нет, - сказала Валентина. Она изо всех сил старалась не думать о
возможных последствиях своего отказа.

- Как хотите, - пожал плечами Рябцев. - Не хотите со мной дружить -
пожалуйста, я же не навязываюсь. Но протокольчик подписать все-таки
придется. Я вас уговорю. А не я, так другие, специалистов хватает. И потом,
зря вы думаете, что своим упрямством поможете Забродову, Не хотелось бы вас
лишний раз огорчать, но ему уже никто не поможет.

- Что это значит?

- Это значит, что несколько минут назад задержанный Забродов был убит при
попытке к бегству.

Полковник Мещеряков засиделся на службе допоздна. Дымя сигаретой, он
допивал пятнадцатую за сегодняшний день чашку кофе, сидя за своим заваленным
бумагами столом. Порученное ему служебное расследование зашло в тупик. В
очередной тупик, невесело усмехнувшись, отметил полковник. Единственный
человек, который мог бы пролить хоть какой-то свет на загадочные
обстоятельства смерти капитана армейской разведки Алехина, его бывший
командир и теперь уже бывший депутат Думы генерал Рахлин был убит минувшей
ночью у себя на даче.

Вдобавок ко всему этот чертов Забродов опять куда-то запропастился и не
отвечал на звонки. Конечно, ему не позавидуешь, все-таки шьют ему уже не
один труп, а целых девятнадцать, но позвонить-то можно! Сиди тут, беспокойся
о нем...

Из-под груды выпотрошенных личных дел подчиненных Мещерякова раздалась
приглушенная трель сотового телефона. Он стал лихорадочно откапывать трубку,
бумаги с шумом обрушились на пол.

- ...М-мать, - с чувством сказал полковник, поднося трубку к уху. -
Слушаю!

- Это Мещеряков? - спросил старушечий голос. Андрей почувствовал, как в
нем холодной волной поднимается бешенство. Разумеется, это был Забродов со
своими идиотскими, совершенно неуместными розыгрышами - никакие старухи ему
звонить не могли. "Ну, я тебя", - подумал полковник.

- Мещеряков, - сдавленным от сдерживаемой ярости голосом подтвердил он.

- Полковник?

- Полковник, полковник. Не генерал еще.

- А зовут как?

- Андреем зовут. Послушай, Илларион, когда я до тебя доберусь...

- Не знаю я никаких Илларионов, - отрезала старуха, и Мещеряков с
невольным восхищением подумал, что Забродов все-таки классный имитатор. -
Ты, милок, скажи: ты в милиции служишь или как?

- Что за черт... Забродов, прекрати балаган!

- Да ты не пьян ли, милок? - удивилась старуха. - Что ты меня все время с
каким-то мужиком путаешь? И, мыслю я, уж не с тем ли, которого нынче у нас в
подъезде заарестовали?

- Что? - вскинулся Андрей, свалив со стола очередную стопку личных дел и
даже не заметив этого. - Кого арестовали? Кто говорит? Откуда у вас мой
телефон?

- Ты не части, сынок. Ты мне доложи сперва, по какому ведомству служишь?
- не отставала дотошная старуха. - По милицейской части или по какой другой?

- Вроде того, - уклончиво ответил Мещеряков, решив посмотреть, что из
этого получится - препираться со старухой явно было бесполезно.

- Значит, не по милицейской, - с непонятным удовлетворением
констатировала старуха. - Ты, милок, не серчай, что я тебя от дел отрываю.
Сдается мне, что у меня для тебя передачка имеется.

- Подождите, - взмолился вконец сбитый с толку Мещеряков. - Кто говорит?

Откуда вам известен номер моего телефона?

- Савельевна говорит.

- Кто вы?

- Старушка я, милок, пенсионерка. А с телефончиком твоим вот что
получилось: вышла это я к ящику "Вечерку" достать, ан гляжу, а там еще
чего-то есть. Нешто, думаю, бандероль? И откуда бы это в моем ящике
бандероли взяться?

Мещеряков открыл было рот, но смирился и решил дослушать до конца.

- Вынимаю я эту бандероль, - продолжала между тем разговорчивая
старушенция, - а это и не бандероль вовсе, а тетрадка. Толстая такая,
голубая, с хоккеистами - не твоя, часом?

- Не припоминаю, - честно признался Андрей.

- А и молодец, что не врешь, - похвалила бабка. - Это я тебя проверила.

Полковник опустился в кресло и страдальчески закатил глаза.

- Собралась было я уже ящик закрывать, да вижу, белеется там что-то, А
это как раз бумажка, из этой самой тетрадки вырванная, я уж проверила. А на
бумажке телефончик твой, и все про тебя прописано: полковник, мол, Мещеряков
Андрей. Ктой-то, думаю, хулиганничает? Так бы и выбросила, да тут
припомнила, чего днем-то было, и думаю, что же это я, калоша старая, чуть
было важную бумагу не выбросила!

- А что было-то?

- И, милок! Стрельба была, мужика какого-то заарестовали - в военном,
пятнами весь, и ботинки высокие. Девку еще забрали незнакомую - красивая
девка, только морда разбитая, да рубаха на ей порвана. А сосед с седьмого
этажа, который на зеленой машине, тот и вовсе убитый, "скорая" увезла.

- Так, - сказал Мещеряков, закрывая глаза. Судя по всему, Забродов
наломал-таки дров, и его в конце концов зацапали. Ну, сукин сын,
герой-одиночка... - А в тетрадочку вы не заглядывали? Что в тетрадочке-то?

- А как же, милок, грешна, заглянула. Да там и нет ничего, одна страничка
всего исписана, все фамилии да адреса, да крестики какие-то... Фамилии все
больше не наши: Альтман какой-то, Кац, Гершкович вот... Наших-то двое всего:

Климов Сергей да этот твой Забродов. Или это не тот?

- Да тот, наверное.

- Верно, что тот. Вот против его крестика-то и нету.

- А можно вас попросить? Вы крестики посчитайте, если не трудно.

- Что ж тут трудного, милок. Да я уж, грешным делом, и посчитала.

Девятнадцать крестиков всего, не боле и не мене.

- Вот черт... Спасибо, Савельевна, вы мне очень помогли. Только вы вот
что, Савельевна, вы тетрадочку эту никому не показывайте. Я завтра с утра
приеду и ее у вас заберу. Договорились?

- Да хоть сейчас приезжай.

- А не поздно?

- Не поздно, милок. Сон у меня стариковский, слезы, а не сон. Сижу,
телевизор смотрю. Хорошо хоть, теперь всю ночь почти кино крутят. Срамно,
конечно, бывает, ну да и то ладно - хоть поглядеть. А то ведь меня, старую,
кроме телевизора и погреть некому.

Старуха хихикнула.

Узнав у нее адрес, Мещеряков устремился было к выходу из кабинета, но в
последний момент передумал и, сняв телефонную трубку, набрал служебный номер
Сорокина. Телефон не отвечал. Андрей взглянул на часы, хлопнул себя по лбу и
стал звонить полковнику домой.

Сорокин поднял трубку быстро, словно сидел у телефона и ждал звонка.

- Здравствуйте, полковник. Мещеряков вас беспокоит.

- Добрый вечер. Что это вам не спится?

- Есть новости по делу Забродова.

- Это теперь не ко мне. Я отстранен от расследования.

- Это мне известно. И все же.

- Вы не дослушали, полковник. На меня пришел анонимный донос: якобы я
беру взятки, за деньги вывожу людей из-под следствия... ну, в общем, все,
что в таких случаях пишут. Сами же, небось, и сочинили, сволочи. Так что
назначено служебное расследование, и идет оно, надо вам сказать, как по