пеной у рта доказывал, что Женька - молодец, потому что
"Сейшелы - это круто, а вот Канары твои - фуфло для лохов".
Речь, судя по всему, шла об Арцыбашеве. Юрий прислушался
было, но дальше пошел узкоспециальный разговор о кредитах,
процентах и офшорных зонах, из которого Юрию были понятны
только непечатные эпитеты. Слева от него две аппетитного
вида дамы увлеченно делились впечатлениями от последнего
показа моделей, на котором одна присутствовала лично, а
другая, менее удачливая, смогла лишь посмотреть запись. "Но
эксклюзивно, - с большой экспрессией вещала она. - уверяю
тебя, эксклюзивно! Он клялся, что я первый зритель..." Ее
собеседница, снисходительно улыбаясь, размеренно кивала
головой в такт ее словам, держа приоткрытый рот наготове,
чтобы при первой же возможности вклинить в разговор свою
реплику.
Юрия. - Дурдом.
послышалась в нем такая ненависть, что вдоль спины пробежал
'o!*() холодок. Он обернулся немного резче, чем позволяли
приличия, и увидел высокую, пропорционально сложенную
девушку с длинными темными волосами и нежным овальным лицом,
которое, казалось, светилось изнутри. Этот внутренний свет
был сродни тому, которым иногда озарялось лицо Алены, но
здесь его не заслоняли ни возраст, ни косметика, и смотреть
на это лицо с немного вздернутым носом и полными, не
тронутыми помадой губами было удивительно приятно. Цвет ее
глаз было невозможно различить, поскольку они сузились в две
темные недобрые щелочки, смотревшие на бурлящее вокруг
веселье с выражением, которое живо напомнило Юрию засевший в
засаде танк - подбитый, горелый, но готовый к бою и очень
опасный.
к нему.., нет, не башню, конечно же, а голову. Глаза
открылись немного пошире и оказались темно-карими. В них был
вызов.
ответил Юрий. - Надеюсь, вы тоже пришли сюда не для того,
чтобы подложить под хозяина бомбу.
казаться откровенно враждебным. Зажатый в тонкой, почему-то
незагорелой руке высокий стакан поднялся вверх, коснувшись
полных губ, и снова опустился на уровень груди. Губы слегка
увлажнились, и Юрий поймал себя на том, что пялится на эти
губы, как папуас на стеклянные бусы.
мере, не сегодня.
отвел от них взгляд, сфокусировав его над левым плечом
девушки. Краем глаза он заметил, как ее бровь на мгновение
удивленно приподнялась, и понял, что счастливо избежал
ловушки.
ей открытую пачку и щелкнул зажигалкой. - Вы кто?
признался он и тоже закурил. Наполовину съеденный шашлык
мешал ему, но сунуть дурацкий шампур было некуда.
школьные приятели. Но я не об этом спрашиваю. Чем вы
занимаетесь? На чем зашибаете монету?
отвечу, чтобы у вас пропал ко мне интерес. Я инкассатор. Я
не зашибаю монету, а занимаюсь ее перевозкой.
перешла на "ты", - а это не твоя "Победа" там, во дворе?
трезвее остальных.
b * сойдет. А я Таня. Ну, и как тебе это сборище? Юрий пожал
плечами.
Инкассатор - это банк, банк - это Швейцария, а Швейцария -
это нейтралитет.., и наемники.
сказал Юрий. Эта девушка начинала ему нравиться. - Может,
выпьем?
оглядел свою одежду, пытаясь понять, что могло ее так
напугать и шокировать. Одежда была в полном порядке, и
оставалось лишь предположить, что Таню напугало предложение
выпить, и даже не столько само предложение, сколько
содержавшийся в нем подтекст.
вопрос, не собирается ли она взорвать резиденцию Арцыбашева.
- Нет. Не сегодня.
оглушительная, как артобстрел, музыка. Говорить стало
невозможно, а в следующее мгновение к Тане, пританцовывая,
приблизился лауреат и Георгиевский кавалер и жестами дал
понять, что приглашает ее на танец. Он уже успел надеть
штаны и даже обуться, не хватало разве что лауреатского
значка и Георгиевского креста на нагрудном кармане рубашки.
Его слегка качало, он выделывал ногами какие-то странные,
явно собственного изобретения, танцевальные па, комично
отставляя обтянутый светлыми брюками зад. Юрию захотелось
дать ему пинка. Он представил, как будет выглядеть на этой
светло-бежевой лауреатской корме темный след его подошвы, и,
чтобы уберечься от греха, перевел взгляд на Таню.
было недоброе волшебство. Ее глаза широко и наивно
распахнулись, губы приоткрылись, суля райские утехи
изголодавшейся "плоти, и весь этот океан желания и соблазна
был направлен в сторону господина лауреата. Она жеманно
кивнула, сделав что-то вроде книксена, повисла на жирной шее
Георгиевского кавалера, повторяя своим телом каждый изгиб
его похожего на глобус брюха, обвилась, прижалась и
утанцевала с ним в неизвестном направлении, даже не взглянув
на Юрия.
за грохотом музыки проорал кто-то у него над ухом. - А
девочка хороша!
тоже казался нетрезвым. Юрий пожал плечами, все еще не в
силах оправиться от пережитого потрясения, и, вспомнив что-
то, прокричал в ответ:
Георгиевский кавалер?
крест со всеми бумагами нынче стоит две с половиной штуки, а
лауреатство - три... Хочешь, тебе устрою?
уже ко всему привыкнуть.
губами лошадиное фырканье.
Обыкновенная проститутка! - проорал он в наступившей тишине.
На них оглянулись, но Арцыбашев ничуть не смутился. - Все
проститутки, - упавшим голосом закончил он.
сунул Арцыбашеву в руки шампур с остатками мяса и стал не
спеша подниматься по косогору.
услышал, потому что снова началась музыка.
пышущие жаром угли, повернулся спиной к дому, поймал за
мягкий бок одну из дамочек, недавно споривших о показе
моделей, и потащил ее танцевать, держа правую ладонь
сантиметров на пятнадцать ниже ее талии. Когда ладонь
неожиданно сжалась, глубоко зарывшись пальцами в податливую
плоть, дамочка тихо ахнула и прижалась к Арцыбашеву всем
телом, запрокинув голову, полузакрыв глаза и разомкнув густо
накрашенные губы в гримасе сладкой истомы. От нее густо
пахло вином и - совсем чуть-чуть - рвотой. К нижней губе
Акунин Борис
Контровский Владимир
Аникина Наталья
Афанасьев Роман
Елманов Валерий
Белов Вольф