еще раз доведется увидеться, я буду говорить о чем угодно, но только не о
том, о чем вы мне запретили говорить. Я пытаюсь сдержать свое обещание, до
сих пор мне это удавалось.
нежели к нему.
что вас здесь встречу.
окнами перед тем, как пойти спать. Простите меня, это ведь не
преступление. Вы запретили мне это, но я все же приходил, тут уж ничего не
поделаешь; ваш пес укусил меня, он боролся за свою жизнь, я убил его, я
дал ему яду, потому что он всегда лаял, когда я приходил пожелать доброй
ночи вашим окнам.
тяжело дышал.
Вы и понятия не имеете о том, как я страдаю, как я денно и нощно всецело
поглощен вами. Нет, об этом вы не имеете понятия! Я разговариваю с людьми,
смеюсь, я даже устраиваю веселые попойки - этой ночью у меня засиделись
гости до четырех утра, и дело кончилось тем, что мы перебили все стаканы,
- но даже когда я пью вместе с другими или пою с ними песни, я неотвязно
думаю о вас, и это приводит меня в отчаяние. Меня ничто больше не
интересует, и я просто не знаю, что со мной будет дальше. Пожалейте меня и
не уходите еще две минуты, я хочу вам кое-что сказать. Не тревожьтесь,
пожалуйста, я не буду ни пугать вас, ни обольщать, я только должен
говорить с вами, это сильнее меня.
обещали...
так трудно, у меня это так плохо получается. Ну ладно, ладно, я буду
благоразумен, можете положиться на меня. Но как мне это осуществить, вы
знаете? Научите меня. Представьте себе, что я однажды чуть было не
ворвался к вам в дом. Я готов был взломать вашу дверь и войти прямо к вам,
даже если вы были не одна. Но поверьте, я изо всех сил боролся с этим
наваждением, я оговаривал вас как мог, всячески пытаясь уменьшить вашу
власть надо мной, развенчивал вас в глазах других людей. Но не подумайте,
что я делал это, чтобы отомстить вам, нет, вы должны понять, что я дошел
до крайности и пытался лишь немного взбодрить себя, научиться стискивать
зубы и хоть немного подняться в своих собственных глазах. Вот почему я
дурно говорил о вас. Но я не знаю, помогло ли мне это. Я даже хотел
уехать, хотел, но не смог. Я принялся было складывать вещи, но бросил и
никуда не уехал. Как я могу уехать! Вот если бы вы уехали, я повсюду бы
следовал за вами. И даже если бы я вас не догнал, я продолжал бы ездить по
вашим следам и искал бы вас неустанно в надежде в конце концов где-нибудь
вас найти, а когда мне стало бы ясно, что все мои усилия тщетны, я
научился бы довольствоваться все меньшим и меньшим и радовался бы тому,
что мне, быть может, удастся встретить кого-нибудь, кто прежде бывал у
вас, скажем, подругу, которая когда-то держала вас за руку или которой вы
улыбались в счастливые дни. Вот как я бы жил. Так могу ли я уехать отсюда?
К тому же сейчас лето. Этот лес - мой храм, и все птицы здесь знают меня,
они встречают меня каждое утро, склоняют набок головки и смотрят. Я
никогда не забуду, как в первый вечер, когда я приехал сюда, город был
украшен флагами в вашу честь, это произвело на меня огромное впечатление,
переполнило душу странным чувством симпатии, но вместо того, чтобы сойти
на берег, я как очарованный ходил взад-вперед по палубе и глядел на флаги.
Да, то был удивительный вечер... Но и потом мне не раз бывало так
необычайно хорошо: каждый день я хожу по той же дороге, что и вы, а иногда
мне даже выпадает счастье увидеть на дороге ваши следы, вот как сегодня, и
тогда я жду вас до тех пор, пока вы не возвратитесь домой, я прячусь
где-нибудь здесь, в лесу, ложусь ничком за валун и жду вас. После нашего
последнего разговора я видел вас два раза, причем один раз прождал шесть
часов. И все эти шесть часов я пролежал за валуном, не вставая из страха,
что вы вдруг появитесь и я попадусь вам на глаза. Бог его знает, где вы
были так долго в тот день...
вас очень хорошо и тихо послал вам свой привет из-за камня. Кто знает, что
за мысль промелькнула у вас, но вы повернули в тот момент голову и
поглядели на валун, за которым я лежал...
смертный приговор...
сталь.
вы все обдумали как следует, то сами бы поняли, что ведете себя не очень
благородно по отношению к тому, кто уехал. Ведь верно? Поставьте себя на
его место... Не говоря уже о том, что и мне это очень тяжело. Чего вы,
собственно, от меня добиваетесь? Позвольте мне сказать вам раз и навсегда:
я не нарушу данного слова, я люблю его. Теперь, надеюсь, вам все ясно.
Будьте сдержанней; я действительно не захочу видеть вас, если вы не
проявите ко мне должного уважения. Я говорю вам это совершенно откровенно.
сдержать слезы. Так как Нагель молчал, она добавила:
конечно, при условии, что не сделаете ничего такого, что нам обоим будет
неприятно. Расскажите мне что-нибудь, я буду вам благодарна, я люблю
слушать.
проснулся совсем другой человек, - да, только бы мне быть с вами! Конечно,
я сейчас расскажу вам... Когда вы на меня сердитесь, вы меня словно
окатываете холодной водой, я леденею.
медленно, что почти не двигались с места.
трава и цветы! Не знаю, интересуют ли вас деревья? Это может показаться
странным, но я чувствую какое-то таинственное сродство с каждым деревом в
лесу. Словно я сам когда-то принадлежал лесу; я стою здесь и гляжу вокруг,
и во мне шевелятся какие-то смутные воспоминания, они захватывают меня
целиком. Постойте минутку! Прислушайтесь! Слышите, как истошно поют птицы,
радуясь солнцу? Они совсем ошалели, летят прямо на нас, ничего не видят.
воображении - лодка с парусом в виде полумесяца из голубого шелка, -
сказала она, - это так красиво! Когда небо такое высокое, как сейчас, и
такое глубокое, мне тоже начинает казаться, что я сама качаюсь там на
волнах и ужу рыбу серебряной удочкой.
спросить:
она сразу успокоилась, потому что он улыбнулся и уклонился от прямого
ответа. Она была ему благодарна за проявленный им такт; он, наверное,
заметил ее смущение.
меня хватит денег, - и добавил: - Одним словом, не очень долго.
него и прежде, и он ответил:
частности, есть именье, стоящее немалую сумму, - но это все неправда.
Прошу вас, не верьте этому, все это сказки. Нет у меня никакого имения, а
просто крошечный клочок земли, и принадлежит он не мне одному, но и моей
сестре тоже, да и то он фактически обесценен закладными и долгами.
Поверьте, это истинная правда.
правду.
рассказать вам, хотя для меня это и будет унизительно, но все же разрешите
рассказать вам по порядку, как было дело. Вы, наверно, знаете, что в
первый же день моего пребывания здесь, в городе, я прошел пять миль
пешком, чтобы добраться до ближайшего городка, и послал оттуда самому себе
три телеграммы, в которых говорилось о крупной сумме денег и об имении в
Финляндии. Получив эти телеграммы, я оставил их распечатанными на столе в
моем номере, они валялись там несколько дней, чтобы все в гостинице об
этом узнали. Теперь вы мне верите? Разве история о моем состоянии - не
Шилова Юлия
Акунин Борис
Маркелов Олег
Доценко Виктор
Сертаков Виталий
Володихин Дмитрий