read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:


Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com


Он коснулся ее щеки и улыбнулся, чтобы скрыть тревогу.
- Все. Мне надоело осторожничать. Я написал все.
- Даже свою фамилию?
- Кажется, да. Так или иначе, оно написано моей рукой.
- Там у двери циновка. Наверно, оно под циновкой.
Но оба уже знали, что письма там нет. Они как будто всегда предвидели,
что беда войдет к ним через эту дверь.
- Кто мог его взять?
Он попытался ее успокоить.
- Наверно, слуга его просто выбросил как ненужную бумажку. Оно было без
конверта. Никто не узнает, кому оно адресовано.
- Как будто в этом дело! - сказала она. - Знаешь, мне стало нехорошо.
Честное слово, нехорошо. Кто-то хочет свести с тобой счеты. Жаль, что я не
умерла тогда в лодке.
- Господи, что ты придумываешь! Должно быть, я недостаточно далеко
сунул записку. Когда утром слуга открыл дверь, бумажку унесло ветром и ее
затоптали в грязи.
Он старался говорить как можно убедительнее, в конце концов, и это было
возможно.
- Не позволяй, чтобы я причиняла тебе зло, - молила она, и каждая ее
фраза еще крепче приковывала его к Элен.
Он протянул к ней руку и солгал, не дрогнув:
- Ты никогда не причинишь мне зла. Не расстраивайся из-за письма. Я
преувеличиваю. В нем, собственно, ничего и не было - ничего, что могли бы
понять посторонние. Не расстраивайся, дружочек.
- Послушай, родной. Не оставайся у меня сегодня. Я чего-то боюсь. У
меня такое чувство, будто за нами следят. Попрощайся со мной и уходи. Но
смотри, вернись. Слышишь, родной, непременно вернись.
Когда он проходил мимо домика Уилсона, там еще горел свет. Он открыл
дверь своего дома, погруженного в темноту, и заметил белевшую на полу
бумажку. Он даже вздрогнул: неужели пропавшее письмо вернулось, как
возвращается домой кошка? Но когда он поднял бумажку с пола, она оказалась
другим любовным посланием. Это было не его письмо, а телеграмма,
адресованная ему в полицейское управление; чтобы ее не задержала цензура,
подписана она была полностью: Луиза Скоби. Его точно ударил боксер, прежде
чем он успел заслониться, "Еду домой была дурой подробности письмом точка
целую" - и подпись, официальная, как круглая печать.
Он опустился на стул и произнес вслух: "Мне надо подумать"; к горлу
подступила тошнота. Если бы я не написал того письма, мелькнуло у него в
голове, если бы я поймал Элен на слове и ушел от нее, как просто все бы
опять устроилось в моей жизни. Но он вспомнил свои слова, сказанные
каких-нибудь десять минут назад: "Как же мне не прийти, если я тебе
нужен... пока я жив"; эта клятва была такой же нерушимой, как клятва у
алтаря в Илинге. С океана доносился ветер; дожди кончались так же, как
начинались, - ураганом. Шторы надулись парусом, он подбежал и захлопнул
окна. Наверху в спальне ветер раскачивал створки окон, чуть не срывая их с
крючков. Он их тоже закрыл, повернулся и бросил взгляд на пустой туалетный
столик, куда вскоре возвратятся баночки и фотографии, - особенно та,
фотография ребенка. Ну чем не счастливчик, подумал он, раз в жизни мне
ведь все-таки повезло. Ребенок в больнице назвал его "папой", когда тень
зайчика легла на подушку; мимо пронесли на носилках девушку, сжимавшую
альбом с марками... Почему я, подумал он, почему им нужен я, скучный,
пожилой полицейский чиновник, не сумевший даже продвинуться по службе? Я
не в силах им дать больше того, что они могли бы получить у других; почему
же они не оставят меня в покое? Есть ведь другие, и моложе, и лучше, у них
найдешь и любовь и уверенность в завтрашнем дне. Порой ему казалось, что
он может поделиться с ними только своим отчаянием.
Опершись о туалетный столик, он попробовал молиться. "Отче наш" звучало
мертво, как прошение в суд: ведь ему мало было хлеба насущного, он хотел
куда больше. Он хотел счастья для других, одиночества и покоя для себя.
"Не хочу больше заглядывать вперед, - громко произнес он вдруг, - стоит
мне только умереть, и я не буду им нужен. Мертвый никому не нужен.
Мертвого можно забыть. Боже, пошли мне смерть, пока я не принес им беды".
Но слова эти звучали, как в плохой мелодраме. Он сказал себе, что нельзя
впадать в истерику; он не мог себе этого позволить - ведь еще столько надо
решить; и, спускаясь снова по лестнице, он подумал: три или четыре
таблетки аспирина - вот что нужно в моем положении, в моем отнюдь не
оригинальном положении. Он вынул из ледника бутылку фильтрованной воды и
распустил в стакане аспирин. А каково было бы выпить отраву вот так, как
он пьет сейчас аспирин, от которого саднит в горле? Священники твердят,
что это смертный грех, последняя ступень отчаяния нераскаявшегося
грешника. Конечно, с учением церкви не спорят, но те же священники учат,
что бог иногда нарушает свои законы; а разве ему труднее протянуть руку
всепрощения во тьму и хаос души человека, готового наложить на себя руки,
чем восстать из гроба, отвалив камень? Христа не убили - какой же он бог,
если его можно убить, Христос сам покончил с собой; он повесился на
кресте, так же как Пембертон на крюке для картины.
Скоби поставил стакан и снова подумал: нельзя впадать в истерику. В его
руках счастье двух людей, и он должен научиться хладнокровно обманывать.
Важнее всего спокойствие. Вынув дневник, он записал под датой "Среда, 6
сентября": "Ужинал у комиссара. Плодотворная беседа насчет У. Заходил на
несколько минут к Элен. Телеграмма от Луизы, она едет домой".
Он помедлил минутку и добавил: "Перед ужином зашел выпить пива отец
Ранк. Немного переутомлен. Нуждается в отпуске". Перечитав написанное.
Скоби вымарал последние две фразы: он редко позволял себе высказывать в
дневнике собственное мнение.



6
Весь день у него из головы не выходила телеграмма; привычная жизнь -
два часа в суде по делу о лжесвидетельстве - казалось нереальной, как
страна, которую покидаешь навеки. Говоришь себе: в этот час в таком-то
селении люди, которых я знал, садятся за стол так же, как и год назад,
когда я там был; но ты не уверен, что в твое отсутствие жизнь не выглядит
совсем иначе. Мысли Скоби были поглощены телеграммой и безыменным
пароходом, плывшим сейчас с юга вдоль африканского побережья. Боже, прости
меня, подумал он, когда в его мозгу мелькнула мысль, что пароход может и
не дойти. В сердце у нас живет безжалостный тиран, готовый примириться с
горем множества людей, если это принесет счастье тем, кого мы любим.
Когда кончили слушать дело о лжесвидетельстве, его поймал у двери
санитарный инспектор Феллоуз.
- Приходите сегодня ужинать. Скоби. Мы достали настоящую аргентинскую
говядину. - В этом потерявшем всякую реальность мире не стоило
отказываться от приглашения. - Будет Уилсон, - продолжал Феллоуз. - По
правде говоря, говядину мы достали через него. Он ведь как будто вам
нравится?
- Да. Я думал, он не нравится вам.
- Понимаете ли, клубу нельзя отставать от жизни. Кто только теперь не
занимается коммерцией... Я признаю, что в тот раз погорячился. А может,
выпил лишнего - что тут удивительного. Уилсон учился в Даунхеме. Когда я
был в Лансинге, мы играли с даунхемцами в футбол.
Скоби ехал к знакомому дому на горе, где он когда-то жил, и рассеянно
думал: мне надо поскорее увидеть Элен, она не должна узнать о приезде
Луизы от посторонних. Жизнь повторяет один и тот же узор: рано или поздно
всегда приходится сообщать дурные вести, произносить утешительную ложь,
пить рюмку за рюмкой, чтобы утопить горе.
Скоби вошел в длинную гостиную и в самом конце ее увидел Элен. Он с
удивлением вспомнил, что никогда еще не встречал ее на людях, в чужом
доме; никогда еще не видел ее в вечернем платье.
- Вы, кажется, знакомы с миссис Ролт? - спросил Феллоуз.
В голосе его не было иронии. Скоби подумал с легким отвращением к себе:
ну и хитрецы же мы, как ловко провели здешних сплетников. Любовникам не к
лицу так умело скрываться. Ведь любовь считают чувством безрассудным,
неукротимым.
- Да, - сказал он, - мы с миссис Ролт старые друзья. Я был в Пенде,
когда ее переправили через границу.
Пока Феллоуз смешивал коктейли, Скоби стоял в нескольких шагах от нее и
смотрел, как она разговаривает с миссис Феллоуз; Элен болтала легко,
непринужденно, словно и не было той минуты в темной комнате на холме,
когда она вскрикнула в его объятиях. А полюбил бы я ее, думал он, если бы,
войдя сюда сегодня, увидел ее впервые?
- Где ваш бокал, миссис Ролт?
- У меня был налит розовый джин.
- Жаль, что его не пьет моя жена. А я терпеть не могу ее джин с
апельсиновым соком.
- Если бы я знал, что вы здесь будете, - сказал Скоби, - я бы за вами
заехал.
- Да, обидно, - согласилась Элен. - Вы никогда ко мне не заходите. -
Она повернулась к Феллоузу и сказала с ужаснувшей Скоби непринужденностью:
- Мистер Скоби был удивительно добр ко мне в больнице, но, по-моему, он
просто любит больных.
Феллоуз погладил свои рыжие усики, подлил себе еще джину и произнес:
- Он вас боится, миссис Ролт. Все мы, женатые люди, вас побаиваемся.
При этих словах - "женатые люди" - Скоби увидел, как измученное,
усталое лицо на носилках отвернулось от них обоих, словно в глаза ударил
солнечный свет.
- Как вы считаете, - спросила она с напускной игривостью, - могу я
выпить еще бокал? Я не опьянею?



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 [ 39 ] 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.