и необычные ходы, что однажды выиграл партию в шахматы даже у одного
гроссмейстера, правда, только одну партию.
подумалось, что я вообще не умею играть в шахматы, и он не отказался играть
со мной исключительно из уважения, а когда увидел реальную угрозу своего
поражения, было уже поздно.
очень серьезной компьютерной программе и сделали интересное заключение: мой
мозг устроен так, что первый мой ход в девяносто семи процентах оказывается
правильным, если я делаю его спонтанно, без особых размышлений. Если же я
начинаю просчитывать многочисленные комбинации, процент "лучшего хода"
падает до пятидесяти двух.
Будь то на гаревой дорожке, в игре в шахматы, карты, нарды, даже в самой
жизни. Скорее всего поэтому я за три-четыре месяца пишу новый роман - меня
несет волна фантазии...
Потешившись различными играми, мы гуляли по берегу, по окрестностям и
разговаривали, разговаривали, разговаривали...
потому, что он высказывал очень точные и ненавязчивые жизненные наблюдения.
Когда Вадим слушал, создавалось полное впечатление, словно он о чем-то
усиленно думает. Он не игнорировал собеседника, напротив - всегда был очень
внимателен и корректен, но он, как бы параллельно разговору, размышлял, как
будто решая какую-то важную задачу.
пару часов он улетал в Москву. Я напросился проводить его до аэропорта и
получил согласие.
чувствовал, что ему тоже не очень хочется расставаться. Мы простились очень
тепло, как старые друзья, и на прощанье Вадим вручил мне запечатанный
конверт, попросив не открывать до возвращения в пансионат. Разве я мог
утерпеть? Не проехав и километра, я нетерпеливо надорвал конверт и вынул
сложенный вдвое лист бумаги. Это были стихи, посвященные мне.
мягко говоря, обнаженным.
характер так спокойно и умело, как вы открываете консервную банку.
этими чудесными стихами: они помогут лучше узнать меня, мой характер, мою,
если угодно, душу. Но вполне возможно, кому-то они напомнят о себе или о
близком человеке.
характера. Я действительно очень романтичен и легкораним. У меня нет кожи, и
я весь словно обнаженная рана: порой даже одно обидное слово, брошенное
невзначай близким мне человеком, заставляет меня страдать. Правда, у меня
мягкий характер: я не держу зла и быстро отхожу, но нанесенная рана заживает
долго.
свойства моего характера...
его фамилия была известна: тогда он был популярен. Я приложил максимум
усилий, чтобы разыскать сборник его стихов, прочитав которые я с
удовольствием отметил, что его поэзия очень близка мне по духу, и я очень
благодарен судьбе за то, что познакомился с ним и его стихами...
первый курс: остался один экзамен, меня вызвал из комнаты дежурный вахтер
общежития, сказав, что ко мне кто-то пришел.
предупреждения, тогда их не впускали в общежитие, поскольку пропуск
заказывался заранее. Но на этот раз меня ждал совсем незнакомый мне мужчина
лет пятидесяти. Причем ждал на улице, хотя, как сообщил дежурный, он
предлагал подождать внутри.
с очень уж очевидным вкусом, и от него приятно пахло чем-то заграничным.
явно не советского производства. - Это вам просили передать... - Он понизил
голос и почему-то с опаской обернулся.
Мужчина повернулся и пошел прочь.
задержать его, но тот даже не обернулся.
ребят не было. Я осмотрел конверт, он был девственно чист. Дрожащими руками
осторожно вскрыл его: внутри оказались два машинописных листа, а между ними
пять стодолларовых банкнот. У меня внутри все похолодело.
много фарцовщиков, так называли спекулянтов иностранными тряпками, жвачкой,
валютой. Пресса уделяла им очень много внимания.
стал лихорадочно думать, куда бы спрятать этот опасный подарок, а
параллельно в голову лезли разные мысли: "Что это? Провокация? Кто
подстроил? Зачем? Кому я помешал? Чем? Господи, если это провокация, то
нужно срочно избавиться от этих денег! Может сжечь? Да, но если это
провокация милиции или органов, а я их сожгу? А потом они спросят: куда я
дел доллары? И никто не поверит, что я их сжег! Боже, что же делать? Письмо!
Может быть, оно прояснит ситуацию?" Я стукнул себя по лбу и развернул листы.
сразу стало ясно: писал человек, не очень владеющий русским языком. Письмо
было написано моим настоящим отцом.
отца является версией мамы?
полковник просто усыновил меня.
постепенно восстановленная мною с помощью разных лиц, которые по крупицам
выдавали информацию, - так отдельные кусочки мозаики в конце концов
складываются в целую картину.
Ригу. Цель задания мне установить не удалось, но это задание явно носило
конспиративный характер. Для легализации своего пребывания в Риге мама
устроилась горничной в богатый дом. Это и был тот дом пятьдесят четыре по
улице Мейера, в котором я когда-то жил ребенком.
все произошло стремительно. Мама ответила взаимностью, и они обвенчались, но
вскоре советские войска вошли в Латвию, и Зигарду пришлось бежать из Риги,
оставив беременную жену на попечение своей матери. Он планировал вызвать ее
к себе, как устроится в какой-нибудь стране. Мама, если родится мальчик,
пообещала выполнить его просьбу и дать сыну имя - Виталас.
себе. Но мама находилась на восьмом месяце, и лететь в ее положении было
опасно: комфортабельных лайнеров тогда не было. Вскоре родился я, и с
грудным младенцем о таком длительном путешествии нечего было и мечтать.
Афанасьев Роман
Панов Вадим
Шилова Юлия
Корнев Павел
Сертаков Виталий
Прозоров Александр