худого слова.
обвинял Фей, собственной выдумкой - доводил своего отца до отчаяния
анонимными письмами, порочащими девушку. Гарри преследовал одну цель: уехать
в Париж и изучать там живопись. Думал ли он о молчаливой, кроткой девушке,
избегавшей его объятий и остававшейся почти холодной, когда он целовал ее?
Черт побери, нет! Ему подавай такую, в которой больше огня!
заколол мистера Брука. Позвольте мне продемонстрировать вам, как он это
сделал.
один из них - хотя и по разным причинам - уже давно не вмешивался в
разговор.
рукопись в руке, - мой друг Жорж Риго принес мне свой отчет об этом
преступлении. Если я процитирую вам из него любое место, вы, вероятно,
скажете, что, излагая вам все это устно, Риго использовал те же самые слова.
взглянул на профессора Риго. - Нет ли у вас, случайно, с собой этого
оружия?
швырнул ее через всю комнату доктору Феллу. Тот ловко поймал ее. Но Барбара
попятилась к закрытой двери, словно на нее напали.
Когда я сегодня очень кратко изложил вам все это в первый раз, вы не
выразили сомнения!
женщине, Фей Ситон, правда, чистая правда! Я попал в точку, когда сказал
вам, что в фольклоре признаки вампиризма и эротизма совпадают. Но я готов
выпороть себя за то, что я, старый циник, не догадался обо всем сам!
главу угла факты. Именно поэтому, даже когда вы описывали происшедшее, вы не
заметили...
Брука ?
вздрогнуть всех, находящихся в комнате. Июнь выдался сырой: снова собирался
дождь.
произошло в тот день. Сопоставив рассказы профессора Риго и Фей, вы сами
увидите, какие из них можно сделать выводы.
трех часов с портфелем, полным денег. Тогда и началась цепочка событий,
приведших к убийству, и мы сейчас проследим ее. Где в это время находились
остальные обитатели дома?
вышла из дома и направилась на прогулку по берегу реки. Миссис Брук в кухне
разговаривала с кухаркой. Гарри Брук, по всей видимости, находился наверху в
своей комнате и писал письмо. Теперь нам известно, что он писал вот это
письмо.
Брук ответила, что Гарри наверху, в своей комнате. Но Гарри, считая (как и
Риго, смотри рукопись), что его отец находится в конторе, - ему и в голову
не могло прийти, что тот едет домой, - оставил письмо недописанным и ушел в
гараж.
Теперь мы видим - именно в этот момент - странную перемену в поведении
Говарда Брука. Он уже не пребывал в таком неистовом гневе, как до визита в
комнату сына. Послушайте, как описала его состояние миссис Брук:
больной".
него взгляд, потом взглянул еще раз, вздрогнул, взял его и прочитал от
начала до конца. И весь его надежный, уютный мир рухнул и разбился
вдребезги.
кратко изложен план Гарри, направленный на очернение Фей Ситон, и описаны
результаты его осуществления. Анонимные письма, порочащие слухи,
мистификация с вампиром. И все это было начертано рукой его сына Гарри - его
идола, этого искреннего, простодушного малого, - сыгравшего с отцом
отвратительную игру, чтобы добиться своего.
тому, как он выглядел, когда спустился вниз и медленно - очень-очень
медленно - направился по берегу к башне? Он назначил свидание Фей Ситон на
четыре часа. Он собирался прийти на это свидание. Но я представляю себе
Говарда Брука глубоко порядочным, прямым человеком, которому план Гарри
должен был показаться невообразимо отвратительным. Он собирался встретиться
с Фей Ситон у башни, это правда. Но для того, чтобы попросить у нее
прощения.
трансе, и удержалась от комментариев.
Мистер Брук, в плаще и твидовой шляпе, которые были на нем, когда он заходил
в Лионский кредитный банк, направился к башне. Кто же появился через пять
минут после его ухода? Черт побери, это был Гарри, который, узнав, что его
отец побывал наверху, спросил, куда тот пошел. Миссис Брук сообщила ему это.
Гарри некоторое время стоял, "о чем-то размышляя и что-то бормоча себе под
нос". А потом последовал за отцом.
официальных отчетах. Никто просто не удосужился сообщить о ней. Никто не
придал ей никакого значения. Единственным человеком, который вспомнил о ней,
является Фей Ситон, хотя она-то вообще не должна была бы быть в курсе дела,
если только не имела на то особых причин.
отправляясь вдогонку за своим отцом, Гарри Брук накинул плащ. - Доктор Фелл
взглянул на Майлса:
не надеть плащ? В конце концов, день действительно был дождливым!
последовал за отцом и сыном к башне. У входа в башню он неожиданно встретил
Фей Сигон.
что между ними разгорелся спор. Она заявила, будто не слышала, о чем
говорили отец с сыном, но в ее глазах, по свидетельству Риго, отражалось
какое-то ужасное воспоминание. Она сказала, что не должна сейчас вмешиваться
в их спор, и в полном смятении убежала.
смятении. Оба были бледны и взволнованны. Казалось, Гарри о чем-то умолял
отца, а тот, потребовав, чтобы сын дал ему возможность "поступить так, как
он считает нужным", сурово попросил Риго увести Гарри.
головой, в вельветовом костюме, как это описывает Риго. Шпага-трость, в
собранном состоянии, шпага и ножны вместе, была прислонена к парапету. Там
же находился портфель, но по какой-то причине он стал пухлым портфелем.
кредитном банке Лиона. В нем лежали - цитирую рукопись Риго - "четыре
небольшие пачки английских банкнотов". И больше ничего! Но теперь, когда
Риго и Гарри оставляли мистера Брука в одиночестве на крыше башни, портфель
был чем-то набит... Взгляните, - сказал доктор Фелл.
ножен и поднял его.
виде двух частей: самой шпаги, лежащей у ног жертвы, и ножен, откатившихся к
парапету. Эти две части соединили только много дней спустя после убийства.
Полиция забрала их, чтобы отдать на экспертизу, в таком виде, в котором они
была найдены.
соединили тогда, когда кровь уже давно засохла. Однако внутри ножен тоже
имеются пятна крови. О tempora! О mores! <О времена! О нравы! (лат.) - слова
Цицерона в речи, направленной против Катилины.>. Разве вы не понимаете, о
чем это говорит?
взглянул по очереди на каждого из своих собеседников, как будто принуждая их
сделать вывод самостоятельно.
совершенно ужасно! - сказала Барбара. - Но я пока плохо себе представляю..,
все, что мне приходит в голову...