соперничала с Восемьдесят второй. И было это почти пятьдесят лет назад, и
выглядел он, наверно, как эти мальчишки, разве что прически в 40-е годы были
чуть длиннее. Все они были такими же крепкими, крутыми, с такой же свирепой
гордостью за свое подразделение и такой же отчаянной решимостью выполнить
любое задание. Казалось, такая преемственность переходит из поколения в
поколение и так будет длиться вечно. Сам Райан, как и солдаты, стоял, не
поворачивая головы, вытянувшись по стойке смирно, как делал это в годы
службы в корпусе морской пехоты, и только водил глазами по сторонам. Дети
его вертели головами, переступая с ноги на ногу. Кэти не сводила с них глаз,
беспокоясь, что им холодно, но понимая, что сейчас здесь даже родительская
забота должна уступить место чему-то более важному. Что значит чувство
долга, если даже только что осиротевшие дети знают, что должны стоять здесь
и терпеть? - думала она.
места. Кто-то тихо сосчитал до пяти, и солдаты подошли к артиллерийским
лафетам, по семь человек к каждому. Капитан отвернул один за другим зажимы,
солдаты подняли гробы с лафетов и, шагая в ногу, пошли с ними вперед. Солдат
с президентским флагом в руках вышагивал перед ними. Первым несли гроб с
телом президента. Процессию возглавлял капитан, за ним следовал сержант,
командовавший первой группой солдат.
шло по трое солдат. Они медленно шагали вслед за сержантом. После пятнадцати
минут, проведенных по стойке смирно, ноги у них окоченели. Солдат, шедший по
правую сторону гроба, поскользнулся на замерзшей лужице кофе в тот момент,
когда они подняли ногу для очередного шага. Он скользнул под ноги солдату,
идущему за ним. Ноша в четыреста фунтов дерева и металла вместе с лежащими
внутри останками навалилась на упавших солдат. Соскользнув с гранитных
ступеней, первый солдат сломал обе ноги.
церемонией. Агенты Секретной службы кинулись к месту происшествия, подумав,
что упавших солдат сразили пули, выпущенные неизвестным стрелком. Андреа
Прайс встала перед Райаном, сунув руку под борт пальто и явно сжав рукоятку
табельного пистолета, готовая выхватить его, в то время как другие агенты
окружили семьи Райанов и Дарлингов, чтобы увести в безопасное место.
внезапной боли.
Солдату хватило самообладания удержаться от ругательства, готового сорваться
с губ от стыда и смущения. Один из агентов увидел на ступенях
бело-коричневую застывшую лужицу, поблескивавшую на солнце. Он тут же подал
знак Прайс, что опасность миновала, и она мгновенно передала команду по
радио:
происшествия Райан болезненно поморщился. Роджер Дарлинг ничего не
почувствовал, пронеслось у него в голове, но каким унижением это явилось для
его детей, которые съежились и отвернулись, увидев, как гроб с телом отца
упал на ступени собора. Сын первым снова посмотрел на гроб, его детский ум
еще не в силах был осознать, почему отец не проснулся от падения. Всего
несколько часов назад он встал ночью и, подойдя к двери, подумал, что,
может, стоит пересечь коридор и постучать в дверь родительской спальни -
вдруг они вернулись обратно?
***
планом, как два солдата Третьего полка вытаскивают из-под гроба своего
обезножившего напарника. Его место занял сержант, и в считанные секунды гроб
снова подняли на плечи. Было отчетливо видно, как исцарапана его
полированная поверхность.
***
ноги - шагом марш!
стояли вокруг. Солдаты сжали губы. Агенты Секретной службы, и без того
расстроенные и пристыженные потерей президента, переглянулись. Джек
инстинктивно прижал к себе мальчика, хотя и не знал, что ему сказать. Какие
еще их ждут неприятности? - подумал новый президент, когда гроб с телом
миссис Дарлинг подняли по ступеням и внесли в собор.
осознав, что играет роль любящего дяди. Если бы только нашелся способ хотя
бы ненадолго утешить детей. Но это было невозможно, и Джек почувствовал
новый укол печали от того, что не в силах уменьшить испытываемое ими горе.
это. Сотрудники протокольного отдела направили их на отведенные места. Райан
с семьей прошел к первому ряду справа, родственники Дарлингов разместились
напротив. Гробы покойного президента и его жены были установлены на
катафалках бок о бок, позади них стояли еще три гроба с телами сенатора и
двух конгрессменов, представлявших свои конфессии. Раздались звуки органа.
Мелодия была знакомой, но Райан не мог вспомнить, что это за вещь. Во всяком
случае, это не был мрачный масонский реквием Моцарта с повторяющимся жестким
напевом, способный так же поднять настроение, как фильм о Холокосте.
Священнослужители выстроились впереди, сохраняя на лицах профессиональную
маску скорби. Перед Райаном на кафедре, предназначенной для церковных
проповедей, лежал еще один экземпляр его речи.
***
представитель его профессии почувствовал бы дурноту или, наоборот,
возбуждение, близкое к половому. Для такого рода операции самое главное -
подготовка. Нельзя сказать, что операция технически трудновыполнима, сложнее
метод ее осуществления. Пожалуй, лучше всего подойдет миномет. Его можно
установить в кузове обычного грузовика, какой можно найти в любом городе
мира. Достаточно навести миномет на крышу здания, и цель будет накрыта.
Можно успеть выпустить по меньшей мере десяток мин, а то и полтора или два,
и хотя выбор будет произвольным, цель остается целью, террор есть террор, а
это его профессия.
людей на скамьях. Главным образом это мужчины, хотя есть и женщины, сидят в
непонятном для него порядке, некоторые переговариваются, но большинство
сидят молча, с непроницаемыми лицами. Порой взгляды их скользят по убранству
церкви. Вот и дети погибшего президента, мальчик и девочка, подавленные -
перед ними открылась суровая реальность жизни. Дети на удивление стойко
переносят несчастье, правда? Они останутся в живых главным образом потому,
что больше не играют никакой политической роли, потому-то и его интерес к
ним был холодно клиническим и безжалостным. Затем камера снова переместилась
на Райана, показав крупным планом его лицо.
***
собраться с мыслями и подумать об этом, неделя была слишком загруженной, но
теперь Джек понял, что невольно смотрит только на его гроб. Он почти не знал
Анну, а остальных троих не знал совсем. Их выбрали наугад из-за их
религиозной принадлежности. А Роджер был другом. Он вернул его из забвения
личной жизни, поручил важную работу, верил, что он справится с нею,
полагался на него, почти всегда следовал его советам, доверял, иногда
критиковал и ставил на место, но всегда по-дружески. Это была трудная
работа, она усложнилась еще больше, после того как произошел конфликт с
Японией - даже для Джека теперь, когда все кончилось, он не был больше
"войной", война осталась где-то в прошлом. Не было это и частью реального
мира, который продвигался вперед, оставляя позади такие проявления
варварства. Дарлинг и Райан сумели добиться своего, и хотя Роджер хотел
продолжать работу и довести ее до конца иным способом, он признавал, что для
Райана гонка закончилась. Поэтому он, будучи истинным другом, предоставил
Джеку золотой мост, чтобы он мог снова вернуться в частную жизнь, назначил
его на должность, которая должна была стать венцом его карьеры, посвященной
государственной службе, - должность, превратившуюся в ловушку.
где был бы тем вечером я? - спросил себя Джек. Ответ был однозначен. Он
сидел бы в первом ряду зала заседаний Конгресса и сейчас был бы мертв. Райан
только сейчас понял это. Роджер спас ему жизнь. И не только ему. Кэти - и
скорее всего вместе с детьми - находилась бы на балконе рядом с Анной
Дарлинг... Неужели жизнь так хрупка, что зависит от столь незначительных
обстоятельств? В данный момент по всему городу на других церемониях лежат в
гробах другие тела - главным образом взрослых, но есть среди жертв и дети,
которых родители взяли с собой в тот вечер, чтобы посмотреть на совместное
заседание обеих палат Конгресса.
Джек уголком глаза заметил это. Боже милостивый, почему детям даны такие
испытания? Джек сжал губы и посмотрел в пол. Ему не на кого было направить
свою ярость. Виновник преступления мертв, гроб с его телом находится в морге
Вашингтона, а за несколько тысяч миль от американской столицы оставленная
этим человеком семья несет на себе бремя стыда и позора. Вот почему называют
бессмысленными все формы насилия. Оно ничего не доказывает, оставляя после
себя лишь скорбь о загубленных жизнях и разрушенных семьях. А такое насилие,
подобно раку, наносит удар без всякого расчета, наугад, против него нет
Шилова Юлия
Корнев Павел
Василенко Иван
Посняков Андрей
Шилова Юлия
Майер Стефани