Львовной, однако за калитку не зашел, а так и стоял на самом снегопаде
минуты три, пока не оброс весь белыми пушистыми хлопьями. Виктория Львовна у
порога еще раз обернулась, помахала узкой ладошкой обеим машинам и исчезла
за дверью.
противотуманные фары и катаясь из стороны в сторону. На одном из взгорков
Валерий заметил тяжелогруженый фургон. Колеса фургона надсадно вращались, но
он тем не менее неумолимо сползал вниз.
машины и довольно сухо предложил московским гостям обождать снаружи. Когда
Валерий, поднимаясь по лестнице, в последний раз оглянулся, он увидел, как
санычевская "Волга" закатывается в глубь двора. Джип с ребятами Валерия
остался на стоянке у проходной.
комнате громко разговаривал телевизор, на диване развалился Чердынский. При
виде Валерия, вошедшего в комнату отдыха вслед за Санычевым, он удивленно
поднял брови.
Ему показалось, что в здании очень жарко. Пронзительный писк телевизора
штопором ввинчивался в уши. Чердьшский с Санычевым оживленно заговорили:
Нестеренко с трудом понял, что тот грузовик, который застрял на взгорке, шел
с сырьем на комбинат и что как бы он не попал в аварию. Чердынский спросил,
с чем был грузовик, директор назвал какое-то шибко непонятное слово, и
Чердьшский сказал:
Валерию:
назвали мне Спиридона, так? А ты, Алеша, рассказал мне трогательную историю
о московских фармацевтических корпорациях. Я, конечно, понимаю, что я не тот
человек, которого стоит посвящать в детали вашей хозяйственной деятельности,
но все-таки есть единственные люди, которым было выгодно убрать Игоря. И я
так понимаю, что именно они финансируют губернатора...
Валерий Игоревич. Они переманили Игоря. Он уезжал. Зачем им в него
стрелять?
"Ланка-Гештальт"?
собственный голос:
"Ланки", Россия - это страна, где украли ее лекарства. А если вы впридачу
возьмете доктора Гертцки и подвесите его за ноги, по своему обыкновению, то
"Ланка" перестанет трястись и начнет орать. И последствия этого для завода
мне даже страшно представить...
Чердынский и смотрел на него укоризненным взором.
к рубашке. Пальцы почти не гнулись.
Валерием подскочила бутылку с водой. Валерий, закрыв глаза, казалось, дремал
в кресле.
кабинет, прикрыв за собор дверь.
старый хирургический скальпель, который он достал из ящика. Напротив него
возвышался Павел Когут по кличке Спиридон, в щегольской кожаной куртке и со
щербатой улыбкой на неестественно красном выбритом лице. С флангов Спиридона
прикрывали двое горилл.
предшествовавшие появлению Спиридона в кабинете генерального директора
"Зари", то ей пришлось признать, что в ту ночь главный тарский беспределыцик
окончательно и бесповоротно спятил.
Германии, переоборудован в России и прибыл в Тарск утром. Респектабельный
Ложечкин, ходивший под "крышей" Спиридона, самолично отправился в гараж
осмотреть машину и на всякий случай прогнать ее через компьютерную
диагностику. Он очень хорошо представлял себе, что с ним будет, если в
роскошной тачке обнаружится какой-нибудь изъян.
возможные огрехи машины. О том, что "мерс" прибыл, Спиридон узнал к девяти
вечера и тут же позвонил Ложечкину. Он обругал барыгу козлом и велел
доставить "мерс" немедленно. Гараж уже был закрыт, все разошлись, и Ложечкин
взял личного охранника, сел в "мерс" и поехал.
только тот решил сыграть со своим барыгой мелкую шутку.
Ложечкин увидел разбившийся о фонарный столб "Жигуль". Охранник Ложечкина
вылез посмотреть, в чем дело, обитатели "Жигуля" выкинули их обоих из
"мерса" и укатили.
состоянии добрался до дачи Спиридона. Спиридон принял его неласково и
обвинил в том, что тот сам украл "мерс". Барыгу приковали к батарее
наручниками, и Спиридон некоторое время кошмарил его, угрожая забрать
бизнес, а потом принялся избивать.
что "мерс" стоял на заднем дворе и все происходящее было не больше как
обычной разводкой. Но Спиридон то ли вошел во вкус, то ли действительно
запамятовал, что сам помылил "мерс".
батареи и поволок во двор расстреливать, потому что в комнате пришлось бы
слишком много отмывать от стен. Барыга был денежный и покорный, и
заместитель Спиридона, дагестанец Дауд, не выдержал беспредела. Он велел
ребятам отобрать у шефа барыгу и сказал:
слов.
заместителя пять пуль.
забыт, а Спиридон велел грузиться в авто и ехать к директору. По пути он
ругался последними словами и обещал разобраться и с директором, и с Колуном.
Он говорил, что Колун его кинул и сам убил Нетушкина, а теперь хочет свалить
на него весь беспредел.
охранника и кинули его в багажник. И поехали на завод.
кабинете, и за ним маячили двое лбов. Что делать дальше, Спиридон
представлял себе довольно смутно. Он неясно помнил, что два года назад Колун
в такой же ситуации, посетив директора Шакировского писчебумажного комбината
в собственном кабинете, заставил вышеуказанного директора сдать завод Колуну
в аренду на сто лет. Однако Спиридон совершенно запамятовал, что в тот раз с
Колуном, помимо паяльника и братков, был также и юрист из областного фонда
имущества, а перед визитом Колун запасся одобрением главы районной
администрации и даже решением арбитражного суда о банкротстве ШПК.
Октябрьской социалистической революции, когда Колун тоже лично заявился в
кабинет к директору. Директор вылетел из окошка, а Колун в кабинете остался.
Но опять-таки в тот раз Колун явился к директору в сопровождении ОМОНа и
даже с решением какого-то собрания акционеров об отрешении директора от
должности.
а Спиридон, в его нынешнем сумеречном состоянии, не был способен даже
понять, что процесс присвоения градообразующего предприятия, хотя и сходен в
общих чертах с процессом наезда на ларек при автобусной остановке, но все же
отличается от оного некоторыми техническими деталями.
представил себе собственное распоряжение десятиминутной давности - не
пускать людей Нестеренко во двор. Если Спиридон въехал через автовесовую, то
они просто не видели друг друга... А охрана? Что охрана? Вохровец у весовой
да семидесятилетний Гаврилыч на втором этаже...
легко почуял в его голосе животный страх, дразнивший его и привлекавший так
же, как пиранью привлекает запах крови.